– Вижу по твоему задумчивому взгляду, что ты перепутала солнцестояние с весенним равноденствием, – вздохнул Серж. – Типичная ошибка. Нет, солнцестояние – это первый день лета. А знаете, кто придумал лето?
– Кто? – спросил Коулмэн.
– Корпорация "Уэм-Оу". Фирма-производитель летающих тарелок.
9
Серж рванул с места так, что шины взвизгнули.
Пару мгновений спустя распахнулась дверь Дэйвенпортов. Семейство почти в полном составе погрузилось в "субурбан". Джим сел за руль, Марта достала список: аптека, супермаркет, хозтовары, одежда.
– Смотри! – удивился Джим. – "Субурбан" как у нас. И цвет, и все остальное.
Марта кивнула.
– Популярная марка.
– Когда ты видишь совсем такую машину, как твоя, у тебя не возникает странное чувство?
– Ты о чем?
– Ну, представь: едешь себе, ни на кого особо не смотришь, думаешь о своем – и вдруг навстречу такая же машина. И на какой-то миг кажется, что это твоя собственная машина и в ней сидишь ты. А кто тогда в первой? Зеркальная вселенная. Понимаешь, о чем я? Тебе такие мысли никогда не приходят?
– Н-да, покупаем кофе без кофеина! Джим посмотрел на часы: половина первого.
– Мелвин, "хэппи-мил" хочешь? Мелвин кивнул.
Джим подъехал к "Макдоналдсу", и семья собралась выгружаться. Марта заглянула в кошелек.
– Мало наличных.
– Рядом есть банк, – сказал Джим и снова сел за руль. – Вы пока займите столик, а мы с Николь живо обернемся.
На пожарной полосе перед банкоматом кого-то ждал белый "субурбан". Вдруг водитель заметил, что сзади остановился полицейский патруль.
– Вот блин!
Он переключил передачу и уехал.
Джим подъехал к банку, как раз когда "субурбан"-двойник и патруль тронулись с места.
– Опять та же машина, – сказал он Николь. – Совсем как наша. – И встал на пожарной полосе перед банкоматом.
Из банка выбежал высокий мужчина в темных очках и бейсболке, с зеленым холщовым мешком в руках. Мужчина запрыгнул на заднее сиденье.
– Гони!
– Вы кто? – спросил Джим.
– Ты не Генри! – закричал мужчина.
Снаружи завыла сигнализация. Джиму в ребра уперлось дуло пистолета.
– Жми!
Джим нажал на газ и выехал на шоссе. Николь разревелась.
– Заткни этого чертова ребенка!
– Я отвезу вас туда, куда хотите. Только не трогайте нас. Мужчина ударил Джима рукояткой пистолета в глаз.
– Заткнись!.. Черт бы побрал этого Генри! Все он! Надо подумать…
Николь никак не унималась.
– Заткни эту сучку, или я заткну ее сам!
– Она же ребенок!
Мужчина снова ударил Джима пистолетом. Кровь залила глаз и мешала смотреть. Под воздействием адреналина за секунды в мозгу Джима прокрутились тысячи страниц информации. Николь заревела громче.
– Заткнись! Заткнись! Заткнись! Мужчина направил пистолет на ребенка.
– Заткнись, мать твою!
За наносекунду, пока двигался пистолет, мозг Джима выбрал вариант "X".
– В "бардачке" кокаин.
Мужчина резко развернулся, открыл "бардачок" и наклонился.
– Не вижу!
– Там, сзади, – объяснил Джим. – Прячу подальше, вдруг остановят.
Тот от нетерпения чуть не засунул голову в "бардачок".
– Все равно не вижу!
– Сейчас увидишь, – обнадежил его Джим и включил радио.
Хаос.
Полиция, телевизионщики, зеваки, прикрытое простыней тело, "субурбан" на обочине.
Марта душила Николь в объятиях, истерично кричала и порывалась пнуть тело под простыней; полицейские ей не давали.
Джим сидел на заднем сиденье патрульной машины и излагал свою версию событий сержанту с планшетом. Патрульный принес кофе; Джим взял чашку трясущимися руками и расплескал половину.
– Он действительно мертв?
– Вполне, – ответил сержант. – Подушка сломала ему шею, вот так! – Он щелкнул пальцами.
Патрульный похлопал Джима по спине.
– Вы оказали всем большую услугу.
– И сэкономили штату кучу денег, – добавил сержант. – Гердос Макгро был дерьмо еще то.
– Одним братцем меньше, – сказал патрульный.
– Братцем? – переспросил Джим.
– Братьев Макгро пятеро, – объяснил сержант. – То есть уже четверо. Но волноваться не стоит: остальные сидят за решеткой и выйдут на волю очень и очень не скоро.
10
На улице Спинорога резко затормозила "барракуда" – Серж вернулся с покупками. Он выгрузил из машины хула-хупы, летающие тарелки и огромные трубки для мыльных пузырей. Потом у останков Божьей Коровки раскатал скользкую желтую дорожку и побежал в дом.
Шэрон лежала на диване с вибратором и без трусов.
– Где Коулмэн? – спросил Серж.
Шэрон, не удостоив его взглядом, махнула в направлении окна.
– У соседей? Молчание.
– Приятно было побеседовать. Средний палец.
Серж пересек газон, поднялся по ступенькам и замер в дверях импровизированной общаги.
Два студента, стоя на коленях, вручную крутили грампластинку. Доходяга прижал ухо к колонке.
– Чем занимаемся? – спросил Серж.
– Слушаем "Лестницу на небеса" наоборот, чтобы найти тайные послания, – ответил Берни.
– И как успехи?
Доходяга оторвался от колонки.
– По-моему, только что было: "Сатана, передай масло".
Из кухни возник Коулмэн, держа в охапке рулон фольги, пластмассовую посудную губку, трубочки от разбрызгивателя, клейкую ленту, пленку для хранения продуктов и жареную курицу.
– Вот ты где! – воскликнул Серж.
– Не отвлекай его, – сказал Берни. – Мы и так заждались.
Коулмэн, скрестив ноги, сел на пол и засунул в курицу губку.
Студенты собрались вокруг и впервые за семестр стали внимательно наблюдать за происходящим.
– Не получится! – прошептал Фрэнки Чипу.
– Так не бывает, – сказал Билл.
Настала тишина.
Коулмэн превратился в сгусток энергии. Его руки мелькали вокруг курицы, подчиняясь бессознательным командам моторной памяти. Через несколько секунд Коулмэн усадил курицу на газетку посреди зала и отдернул руки, словно участник родео, отвязавший бычка.
– Время! – сказал Берни.
Чип нажал кнопку секундомера.
– Три минуты восемнадцать секунд.
– Невероятно! – восхитился Доходяга. – Сам не увидишь – не поверишь. Кайф из курицы!
Фрэнки еще сомневался.
– А оно работает?
– Работает? – возмутился Коулмэн. – Травку! Доходяга вручил ему мешочек, и Коулмэн начал фаршировать курицу марихуаной.
– Не перестарайся, – предупредил Берни. – Травка атомная.
В дверях показалась Шэрон, слегка растрепанная после утра удовольствий, что, впрочем, делало ее еще сексуальнее. Она колыхнула бедром и накрутила на пальчик светлый локон.
– Кокса ни у кого не найдется?
– Ш-ш-ш-ш-ш! – ответили студенты.
Впервые в истории кокетство Шэрон не возымело эффекта. Она бочком пробралась к Сержу.
– Что за дела?
Серж кивнул.
– Сейчас номер Коулмэна.
– А мне кажется, все-таки ничего не будет, – вставил Фрэнки.
– Ты его недооцениваешь, – сказал Серж. – Этот парень способен собрать агрегат в любом доме Америки. Я сам видел, как однажды он использовал велосипедные насосы, грелки и сувенирный кокос в форме головы мартышки.
Коулмэн поднес к курице незажженную зажигалку.
– Итак, когда дым попадет в воду, сначала он пройдет через губку, и пузырьки станут еще мельче. Это увеличит площадь соприкосновения газа с водой, потому что у меньших пузырьков меньший радиус, который мы возводим в квадрат и умножаем на четыре "пи", в то время как объем больших пузырьков находится преимущественно внутри сферы. Вода вымывает с поверхности загрязнения и повышает содержание тетрагидроканнабинола из расчета на одну частичку воздуха. Следовательно, эффект ровнее и мощнее… Теперь с новым вкусом курицы!
– Где ты всему этому научился? – спросил Берни.
– Год провел в общинном колледже Хиллсборо. Наркотики очень способствуют учебе. Я досконально освоил физику, метрическую систему, юриспруденцию, экономику, сельское хозяйство, фармакологию и домоводство.
Шэрон повернулась к Сержу:
– Почему тогда он тупица во всем остальном?
– Есть такой термин – одаренный идиот. Человек дождя – наркоман.
Коулмэн залпом выпил еще одно пиво и рыгнул.
– Подготовительный этап окончен! – Он схватил курицу и наклонился над ней.
– Отойдите, – сказал Серж, – не мешайте врачу оперировать.
Коулмэн щелкнул зажигалкой и затянулся. Внутри курицы раздалось бульканье; из-под окорочков пошел дым.
– О блин! – сказал Чип. – Вот чума!
Наконец Коулмэн потушил зажигалку, оторвался от курицы и глубоко вдохнул. Потом откинулся назад. Лицо покраснело. Коулмэн попытался зажать рот рукой, но его скрутил сильнейший кашель, и весь дым из легких вышел. Кашель, однако, не пропал и после этого. Коулмэн покатился по полу, хватаясь за горло.
Один из студентов подбежал к нему со стаканом воды.
– Нет, – Коулмэн слабо оттолкнул стакан, – с кашлем больше кайфа.
Наконец приступ закончился, и Коулмэн сел прямо. Глаза подернуло поволокой.
– Оп-па, – сказал Серж, – вот и приход.
– Как самочувствие? – спросил Берни. Коулмэн медленно повертел головой.