- Возле кроличьего садка собралась целая шайка воров. Поэтому я и сошел с дороги. У тебя есть особенный дар ставить меня в неловкое положение, Вильерс.
- Так ты снова шел пешком? Тебя не выпускают ночью из дома? Можно подумать, что ты состоишь в браке с этим мужчиной. Кстати, как его дела? Нынче вечером он казался довольно веселым, все хохотал с этой гусыней Анни Строуд.
- К сожалению, нет никаких улучшений. Его стряпчий - просто алчная скотина, без мозгов, без чувств, без здравого смысла, без мужества. Невежественная жадность - бескрылый стервятник, который может лишь погрузиться в бездну позора.
- Но леди Кейт… - Диана смолкла на полуслове. Письмо от леди Кейт пришло в Мелбери утром, и о нем не упоминалось во время обеда. Стивен взял сари в руки, заметив, что вытканный на нем британский офицер выглядит так, словно вот-вот заговорщически ему подмигнет. - Полагая себя вправе требовать от меня объяснений, - продолжала Диана, - ты ошибаешься. Мы встретились во время верховой прогулки случайно. Да, я позволила тебе поцеловать меня раз или два - но лишь потому, что тогда я была готова броситься в колодец или в чем мать родила бежать от этой унылой однообразной жизни, из этого дома, где все общество составляет пара беззубых слуг. Я никогда не была твоей любовницей и не намерена ею становиться!
- Я знаю, - отозвался Стивен. - Я не требую никаких объяснений и ни на что не претендую. Принуждение - смерть дружбы, радость моя. - Пауза. - Ты не дашь мне чего-нибудь выпить, дорогая моя Вильерс?
- О, прошу прощения, - воскликнула Диана, без труда мгновенно возвратясь к прежней учтивости. - Что тебе предложить? Портвейн, бренди?
- Бренди, если можно. Слушай, - поинтересовался он. - А ты когда-нибудь видела тигра?
- Ну конечно, - рассеянно ответила Диана, ища глазами поднос и графин. - Я даже подстрелила пару штук. Здесь нет подходящих стаканов. Разумеется, я стреляла, находясь в безопасности, в кресле под балдахином на спине у слона. Тигры часто попадаются на дороге из Магаринджи в Бахию. Эта стопка подойдет?.. Они переплывают с одного острова на другой. Однажды я увидела зверя, который входил в воду медленно, словно конь. Они плавают, целиком погрузив туловище, задрав кверху голову и вытянув хвост. С тех пор как я вернулась в Англию, я никак не могу согреться. Я лягу в постель, это единственное теплое место в доме. Можешь посидеть рядом, когда допьешь бренди.
Дни мелькали один за другим - золотые, пахнущие душистым сеном дни раннего лета, - причем, как считал Джек, понапрасну. Или почти что понапрасну. Хотя его карьерные и судебные дела становились все безнадежнее и сложнее, он дважды ездил в Бат, чтобы повидаться со своим старинным другом леди Кейт, нанес визит миссис Уильямс, пребывающей в лоне своего семейства, и встретил Софи. Это произошло случайно, на галерее минеральных источников. Он вернулся домой, испытав и радость и муку; примирившись с жизнью, Джек вновь стал тем неунывающим жизнелюбом, которого прежде знал Стивен.
"Я решил все это прекратить,
- писал в дневнике Стивен.
- Я не приношу счастья и не получаю его. Эта одержимость желанием - не счастье. Я вижу жесткость, от которой стынет мое сердце, и не только мое. Жесткость и многое еще: властолюбие, ревность, гордыня, тщеславие - и все это, вкупе со смелостью, в избытке. Неумение мыслить, разумеется, невежество, неверность, непостоянство. Я б еще добавил: бессердечие, если бы смог забыть наше прощание ночью в воскресенье, невероятно трогательное для такой необузданной натуры. Конечно же, ее стиль и грациозность до определенного порога заменяют в ней добродетель, но сами по себе эти качества отнюдь не добродетельны. Так не пойдет! Нет, нет, не надо так со мной. Если эта связь с Джеком продолжится, я уйду. И если Джек будет ее длить, то он соберет себе на голову горящие уголья. То же может произойти и с ней самой: с ним шутки плохи. Ее нынешнее легкомыслие удручает меня больше, нежели возможно выразить. Поведение Д. противоречит тому, что она называет своими принципами; более того, я полагаю, оно противоречит и ее подлинной натуре. Она не может желать его себе в мужья сейчас, зная его обстоятельства. Что же тогда? Ненависть к Софи, к миссис У.? Непонятная месть? Восторг от игры с огнем в пороховом погребе?"
Пробило десять; через полчаса он должен встретиться с Джеком в Плимптоне на арене для петушиных боев. Покинув темную библиотеку, доктор оказался на солнечном дворе, где его ждал начищенный до блеска серый мул. Животное с укором уставилось в конец дорожки за конюшнями. Проследив за его взглядом, Стивен увидел, как почтальон срывает в саду грушу.
- Вам двойное письмо, сэр, - официально доложил почтальон, вытянувшись во фрунт, но не замечая, как сок неправедно съеденной груши течет у него из уголка рта. - Извольте два шиллинга и восемь пенсов. И два письма для капитана - одно франкированное, второе из Адмиралтейства. - Про себя он прикидывал - заметили ли его? Расстояние было очень большое, авось пронесет.
- Спасибо, любезный, - произнес Стивен, уплатив за письмо. - Вижу, вам достается.
- Ну а как же, сэр, - отвечал почтальон с облегчением. - Сначала дом священника, Кроукер, затем доктор Вайнинг, он получил письмо от брата из Годмерсхема. Так что, думаю, в это воскресенье он уедет. Потом доставил письмо молодому мистеру Сэвилу - от его невесты. Я никогда не видел, чтобы молодая дама писала так красиво. Буду рад, когда они поженятся, так я ему и сказал.
- Вам жарко, вас явно мучит жажда. Съешьте грушу, только не заглатывайте ее сразу целиком.
К началу главного поединка Стивен опоздал. Вокруг арены сгрудилась возбужденная толпа фермеров, торговцев, цыган, барышников, помещиков. Схватка обещала быть достойным зрелищем.
- Ставим на пестрого! Ставим - не прогадываем! - надрывался высокий цыган с красным шарфом, обмотанным вокруг шеи.
- Есть такое дело! - отозвался Джек. - Ставлю пять гиней на пестрого петуха.
- Забито! - произнес цыган, озираясь. Глаза его сузились, и ерническим, заискивающим тоном он продолжил: - Пять гиней ставите, джентльмен? Это ж какие деньжищи для бедного путешественника, капитана на половинном жалованье! Я кладу свои деньги, ладно? - Он положил пять блестящих кружков на край ограждения арены. Джек, выпятив челюсть, выложил столько же монет - одну за другой. Владельцы птиц поставили их на арену и, прошептав напутствие, отпустили забияк. Прежде чем сойтись, бойцы кидали друг на друга косые взгляды, вышагивали и кружили. Затем оба петуха взлетели и, сверкая стальными шпорами, сшиблись грудью. Посередине арены вился вихрь, а вокруг нее раздавался дикий рев.
Пестрый петух уже шатался. Один глаз у него был выбит, второй кровоточил, но он не отступал, сквозь кровавый туман ища врага. Увидев его тень, он кинулся вперед, чтобы получить смертельную рану. Но пестрый погиб не сразу; он еще стоял в то время, как враг бил его шпорами по спине. Потом рухнул на землю под тяжестью обессиленного, израненного противника, который вскочил на ноги и закукарекал.
- Давайте выйдем отсюда и посидим в сторонке, - предложил Стивен. - Официант, принесите нам пинту хереса, мы будем на скамейке. Вы не возражаете, Джек?
- Ну и херес, черт бы меня побрал! - признал Мэтьюрин вскоре. - Только наглая молодая потаскушка осмелилась бы назвать это пойло хересом. Вот ваши письма, Джек.
- Пестрый петух на самом деле не хотел драться, - заметил Джек.
- Это точно. Хотя это была определенно боевая птица. Почему вы на него поставили?
- Он мне понравился. У него была походка вразвалку, как у моряка. Он вовсе не жаждал крови, но, когда ему бросили вызов, он не сплоховал. Это был редкий храбрец, он продолжал драться даже тогда, когда у него не оставалось никакой надежды. Я не жалею, что поставил на него. Доведись этому бою повториться, я бы поставил на него снова. Вы сказали о письмах?
- Два письма. Давайте без церемоний, прошу вас.
- Спасибо, Стивен. Адмиралтейство подтверждает получение письма мистера Обри от седьмого настоящего месяца. А это из Бата. Посмотрим, что сообщает нам Куини… О боже!
- Что случилось?
- Боже мой, - повторил Джек, колотя кулаком по колену. - Давайте выйдем отсюда. Софи выходит замуж.
Джек кипел и булькал как котел; лишь отшагав добрую милю, он смог произнести нечто членораздельное:
- Куини пишет из Бата. Один малый по фамилии Адамс - у него большое имение в Дорсете - сделал Софи предложение. В два счета обтяпано, клянусь душой. Никогда не ожидал от нее такого.
- Может, леди Кейт повторяет сплетни?
- Нет, нет! Она навестила матушку Уильямс по моей просьбе. Я рассчитывал, что она меня примет, если я к ним приеду. Куини знает там всех.
- Конечное дело. Миссис Уильямс, поди, была польщена таким знакомством.
- Да. Так что она их навестила, и миссис Уильямс, радостно чирикая, все ей рассказала, даже описала во всех подробностях имение женишка. Вы могли ожидать от Софи подобное, Стивен?
- Нет. И я сомневаюсь в правдивости этой истории, поскольку следует предположить, что предложение было сделано непосредственно невесте, а не через ее родительницу.
- Черт бы меня побрал, жаль, что меня нет в Бате, - тихим голосом произнес Джек, потемнев от гнева. - Кто бы мог ожидать от нее такое? Это чистое лицо… Я готов был поклясться… Эти милые добрые слова, которые она говорила совсем недавно. А теперь дело дошло до предложения руки и сердца! Вспомнить только, как ее рука держала мою, гладила ее… А какое чистое, небесное лицо, боже ты мой!