И мы начали собираться. Нам проще, чем нашим "предкам": "Вы, Алинька, молодые - устроитесь! И деткам вашим будет…" Деткам? Деткам может быть и будет. Но мы то тоже хотим! Ни я, ни Лялька не были настолько наивны, чтобы ожидать от этой страны бурной радости по поводу нашего приезда. Однако, надежда пробиться была. Все-таки там не числились в самых последних. Как хорошо было сначала: аэропорт Бен-Гурион, первые шекели(показалось - много!). Потом - ульпан в киббуце, вкусная еда, хорошая компания. В Москве уже давно так хорошо не сидели! По вечерам - умные разговоры обо всем: о Торе, о Цахале, о положении на Ближнем Востоке (в свете, конечно же, нашего светлого будущего). Ведь теперь мы - дома! Дома? Неужели же это - мой дом?! Караван-вагончик на две семьи, благотворительские синтетические подушки (моим бы врагам на них спать!), эфиопские дети в парше, ни одного деревца в радиусе трех километров, крикливые бухарцыза окнами и автобус до города - раз в час… А что стало с нашей веселой киббуцной компанией? Опустившиеся от безделья и озверевшие от безнадеги интеллектуалы стали попивать… Водка здесь, конечно, дешевая - пять шекелей на шуке. И вкусная. А после, после водки - что?… Опять споры до хрипоты: "Авода","Шас","Ликуд","Идуд"… Бесконечная тягомотина на тему "Нету": жилья, работы, денег, свободы…
Разговоры, которые и завзятого оптимиста до петли доведут. Вот радости было, когда вся эта болтовня как-то сразу всем надоела. Новую развлекуху себе нашли, по кайфу: сначала в "бутылочку" играли, потом баб лапать стали. И наоборот. Все - всех. Главный принцип - не приставать к своей половине. "…Жить стало веселее!" Хохот, поцелуйчики: в губки, в щечку, в шейку… Все молодые, симпатичные, задорные: врубишь "МТВ"погромче, свет погасишь и шаришь где попало - комплексы сублимируешь. "Ударим здоровым групповым сексом по Министерствам абсорбции и строительства!" Вот только однажды… Лялька!.. Лялька, полуприкрывшая свои чудные глаза, стонущая от удовольствия под этими двумя конями - Юркой и Женькой! А потом, вдруг - открыла глаза и посмотрела на меня… Глаза темные, влажные, полубезумные… И улыбнулась, крепко, до скрипа сжав зубы, сдерживая тот самый крик! Я только однажды до сих пор видел у нее эту улыбку: нам было по девятнадцать, родители укатили на дачу и мы впервые почувствовали себя совсем свободными. И никуда не торопились. А сейчас, кому улыбается она сейчас? Я рванулся (Юркина жена вскрикнула от неожиданности и боли), вскочил, схватил Ляльку за руки и потащил ее на себя… "Эй, псих! Кайфоломов, опять весь кайф обломал!" - это мне в спину… Мы стоим перед Юркиным домиком под слепящей жирной Луной и Лялька опять смотрит на меня - с удивлением и ненавистью.
"Ну что ты, сумасшедший, ведь было же всем хоро…"- я оборвал ее пощечиной. Она зарыдала и побежала к нашему домику. Три дня мы не разговаривали. Потом, как сговорившись, молча собрались и переехали в другой караванный городок, в еще большую глушь. Здесь пока тихо. Только Лялька иногда смотрит на меня как-то странно. Ее можно понять: ведя я, когда ложусь рядом с ней, сразу же вспоминаю тот взгляд - и… Не могу! Сколько мы сможем так протянуть? Без любви, без самоуважения без… Понимаю - что-то срочно нужно менять. Ехать в город, снимать квартиру, заводить свое дело…
Размечтался! На те деньги, что мне дает этот гад за пахоту с утра до ночи в радиомастерской, да на Лялькины гроши из рекламного агентства, не только квартиру, но и комнату не снимешь. Кажется - я теряю мою жену. Из этого мутного караванного мирка срочно нужно сматываться. Я уже готов на все: работать по 24 часа в сутки, ограбить банк, вернуться назад, в Союз… Нужно на что-то решиться! Эх, Лялька, Лялька!..