- Я склонен был бы разделить ваше мнение, - ответил лорд Найджел тем же тоном, - но действительность сильнее нас.
- Каково было содержание этого прошения? - спросил Гериот. - И кто вручил его королю? Уж, наверно, там было что-нибудь необычайное или…
- Вот черновик, - сказал молодой лорд, вынимая его из небольшой дорожной шкатулки. - Юридическую часть составил мой адвокат в Шотландии, рассудительный человек, весьма искушенный в подобных делах; все остальное написал я сам, как мне кажется, с подобающей почтительностью и скромностью.
Мейстер Гериот бросил беглый взгляд на черновик.
- Трудно представить себе более умеренные и почтительные слова, - сказал он. - Неужели король мог с презрением отвергнуть это ходатайство?
- Он бросил его на землю, - сказал лорд Гленварлох, - и в ответ на него прислал мне указ, поставив меня на одну доску с бедняками и нищими из Шотландии, позорящими его двор в глазах гордых англичан, - вот и все. Если бы мой отец не помог ему сердцем, мечом и кошельком, быть может, он никогда бы не увидел английского престола.
- Но кто вручил королю это прошение, милорд? - спросил Гериот. - Неприязнь к посланцу иной раз переносится на послание.
- Мой слуга, - ответил лорд Найджел. -Вы видели его и, как я слышал, отнеслись к нему с большой добротой.
- Ваш слуга, милорд?! - воскликнул горожанин. Он, видно, ловкий малый и, несомненно, предан вам, но поистине…
- Вы хотите сказать, - возразил лорд Найджел, - что он неподходящий посланец, чтобы предстать перед королем. Разумеется, вы правы. Но что же мне было делать? Все мои попытки довести это Дело до сведения короля окончились неудачей, и мои прошения не шли дальше сумок писцов и секретарей. Этот малый уверял, что у него есть друг среди королевской челяди, который сможет провести его к королю, и вот…
- Понимаю, - сказал Гериот. - Но, милорд, почему бы вам, по праву вашего звания и рода, не явиться во дворец и не попросить аудиенции, в которой вам вряд ли было бы отказано?
Юный лорд слегка покраснел и бросил взгляд на свою скромную одежду, весьма опрятную, но уже изрядно поношенную.
- К чему стыдиться и скрывать правду? - промолвил он после минутной нерешительности. - У меня нет приличной одежды, чтобы явиться во дворец. Я не собираюсь делать долги, которые не смогу уплатить, и вряд ли вы, сэр, посоветовали бы мне встать у входа во дворец и лично вручить королю мое прошение вместе с теми, кто жалуется на свою нужду и просит милостыню.
- Разумеется, вам не пристало заниматься такими делами, - сказал горожанин, - но все же, милорд, у меня такое чувство, что здесь произошла какая-то ошибка. Можно мне поговорить с вашим слугой?
- Не думаю, чтобы это могло принести какую-нибудь пользу, - ответил молодой лорд, - но ваше участие кажется мне искренним, и поэтому… - Он топнул ногой, и через несколько секунд явился Мониплайз, стряхивая с бороды и усов хлебные крошки и вытирая пивную пену, что ясно показывало, от какого занятия его оторвали.
- Я прошу вашу светлость, - сказал Гериот, - разрешить мне задать вашему слуге несколько вопросов.
- Пажу его светлости, мейстер Джордж, - вставил Мониплайз, кивнув головой в знак приветствия, - если вы хотите говорить подобающим образом.
- Попридержи свой дерзкий язык, - сказал его хозяин, - и внятно отвечай на вопросы, которые тебе будут задавать.
- И правдиво, если будет угодно вашей пажеской светлости, - сказал горожанин, - ибо ты, вероятно, помнишь, что я обладаю даром обнаруживать ложь.
- Да, да, да, - ответил слуга, несколько смущенный, несмотря на свою дерзость, - хотя мне сдается, что правда, которая хороша для моего господина, хороша для всех.
- Пажи врут своим господам по привычке, - сказал горожанин, - а ты ведь причисляешь себя к этой банде, и мне кажется, ты едва ли не самый старый из этих повес. Но мне ты должен отвечать правдиво, если не хочешь отведать плети.
- По правде сказать, не очень-то это вкусное блюдо, - сказал великовозрастный паж. - Так задавайте уж лучше ваши вопросы, мейстер Джордж.
- Так вот, - начал горожанин, - я узнал, что вчера ты вручил его величеству прошение или ходатайство высокочтимого лорда, твоего господина.
- Чистая правда, сэр: что было, то было, - ответил Мониплайз, - весь народ видел.
- И ты утверждаешь, что его величество с презрением швырнул его на землю? - спросил горожанин. - Да смотри не вздумай врать; я найду способ узнать правду, и лучше бы тебе провалиться по самую шею в Hop-Лох, столь любезный твоему сердцу, чем говорить ложь, порочащую имя короля.
- В этом деле мне и врать-то нечего, - решительно ответил Мониплайз, - его величество как швырнет прошение на землю, словно пальцы о него замарал.
- Слышите, сэр? - сказал Олифант, обращаясь к Гериоту.
- Постойте, - промолвил проницательный горожанин. - У этого малого подходящее имя - в его плаще немало складок. Подожди, любезный! - воскликнул Гериот, ибо Мониплайз, бормоча что-то невнятное о своем неоконченном завтраке, начал медленно подвигаться к двери. - Ответь-ка мне еще на один вопрос: когда ты передавал его величеству прошение твоего господина, не передал ли ты вместе с ним еще что-нибудь?
- Помилуйте, мейстер Джордж, да что же я мог передать?
- Вот это я как раз и хочу узнать, и требую ответа, - возразил горожанин.
- Ну что ж, придется, видно, сказать… Может, я и впрямь сунул в руки королю свое собственное маленькое прошеньице вместе с ходатайством его светлости, чтоб его величество лишний раз не беспокоить и чтобы он их оба вместе рассмотрел.
- Твое собственное прошение, мошенник?! - воскликнул его господин.
- Точно так, милорд, - промолвил Ричи, - бедняки ведь тоже могут подавать прошения, как и их господа.
- Интересно знать, что же было в твоем почтительном прошении? - спросил мейстер Гериот. - Ради бога, милорд, потерпите еще немного, а то мы никогда не узнаем правды об этом странном деле. Отвечай же, и я буду твоим заступником перед его светлостью.
- Больно это длинная история; ну, в общем, все дело в клочке бумаги со старым счетом от моего батюшки к всемилостивейшей матушке его величества короля, когда она жила в замке и заказывала в нашей лавке всяческую снедь, что, без сомнения, было большой честью для моего батюшки; похвальным делом будет для короля уплатить по этому счету, и большим утешением для меня - получить эту сумму.
- Какая неслыханная наглость! - воскликнул его господин.
- Каждое слово - чистая правда, - сказал Ричи. - Вот копия прошения. Мейстер Джордж взял из рук слуги измятый лист бумаги и стал читать, бормоча сквозь зубы:
- "Покорнейше просит… всемилостивейшей матушке его величества… Отпущено в кредит… и осталась неоплаченной сумма в пятнадцать мерков… счет на которую при сем прилагается… Дюжина бычьих ножек для студня… один барашек на рождество… один жареный каплун в топленом сале для личных покоев, когда его светлость лорд Босуэл ужинал с ее величеством…" Мне кажется, милорд, вы вряд ли будете удивляться тому, что это прошение встретило столь бурный прием у короля. И я полагаю, мой достопочтенный паж, что ты постарался вручить королю свое прошение прежде ходатайства твоего господина.
- Истинная правда, не хотел я этого, - ответил Мониплайз. - Я-то хотел сперва прошение его светлости подать, как полагается; ну, а потом, думаю, он и мой маленький счетик прочтет. Но тут такая суматоха поднялась, лошадь испугалась и шарахнулась в сторону; ну, я тут, наверно, сунул ему в руку оба прошения разом; может, мое и сверху оказалось; да и то сказать, оно и справедливо, ведь сколько я страху-то натерпелся…
- И сколько ты палок получишь, мошенник! - воскликнул Найджел. - Неужели я должен терпеть оскорбления и бесчестие из-за твоей несносной наглости, из-за того, что ты припутываешь свои низкие дела к моим?
- Нет, нет, нет, ваша светлость - вмешался добродушный горожанин. - Я помог обнаружить оплошность вашего слуги; окажите же мне хоть немного доверия и позвольте взять его под свою защиту. Вам есть за что сердиться на него, но мне кажется, что он сделал это не с умыслом, а скорее из тщеславия, и я думаю, если вы сейчас отнесетесь к его поступку снисходительно, в следующий раз он окажет вам лучшую услугу. Ступай, негодник! Я помирю тебя с твоим господином.
- Ну уж нет, - сказал Мониплайз, твердо стоявший на своем, - если уж ему так хочется ударить бедного малого, который последовал за ним совершенно бескорыстно - по-моему, с тех пор, как мы покинули Шотландию, я видел не очень-то много от своего жалованья, - что ж, пусть его светлость поднимет на меня руку, и посмотрим, что скажут люди. Я лучше подставлю спину под удары его дубинки, лишь бы люди не говорили - хоть я и очень благодарен вам, мейстер Джордж, - что кто-то чужой вмешивается в наши дела.
- Ступай, ступай, - сказал его господин, - и не попадайся мне на глаза.
- Ну что ж, это недолго, - промолвил Мониплайз, медленно направляясь к двери. - Я ведь не сам пришел, меня позвали, и я уж полчаса тому назад сам бы ушел по доброй воле, да только вот мейстер Джордж задержал меня своими расспросами; истинная правда, оттого и вся суматоха.
И он удалился, ворча что-то себе под нос, скорее с видом оскорбленной невинности, нежели кающегося грешника.