Следует отметить, что обозначение Метатрона как "Владыки или Князя Божьего Присутствия" постоянно следует за упоминанием его имени в Третьей книге Еноха. К примеру, уже в первой главе Сефер Хейхалот этот ангел представлен читателю с данным титулом; в этой главе он исполняет свою обязанность приглашения рабби Ишмаэля к божественному Присутствию и защиты его от враждебных ангелов:
Тотчас Святой, будь Он Благословен, призвал мне на помощь Своего Слугу, ангела Метатрона, Владыки Божьего Присутствия. И он, расправив крылья свои, устремился ко мне с большой радостью, дабы спасти меня от их руки. И он взял меня за руку пред их глазами и сказал мне: "Входи с миром пред Лице Царя Высокого и Возвышенного, дабы воззреть на подобие Меркавы".
Через несколько предложений (в 3 Енох 1:9) Метатрон упоминается как тот, кто придает силы рабби Ишмаэлю, чтобы тот мог воспевать гимн хвалы Богу, и здесь тоже великий ангел вновь представлен как Князь Божьего Присутствия. Постоянно повторяющееся именование Метатрона Князем Божьего Присутствия несколько озадачивает, так как этот титул в преданиях Хейхалот не принадлежит только исключительно к Метатрону. В данном случае в традиции Меркавы по-видимому прослеживается влияние псевдоэпиграфов, в которых засвидетельствован целый класс высших ангелов/князей (רי הפנים#), допущенных к созерцанию Божьего Лица.
Важно подчеркнуть, что, несмотря на принадлежность этого обозначения не только Метатрону, в Третьей книге Еноха оно становится существенной частью общей вводной формулы "Ангел Метатрон, Князь Божьего Присутствия", которой рабби Ишмаэль предваряет рассказы о разнообразных откровениях, полученных им от его знаменитого ангела-толкователя. Эта вводная формула также служит своего рода разделительной чертой между секциями, составляющими общий текст Сефер Хейхалот. Изредка эта повторяющаяся формула усилена дополнительным определением: "слава высшего неба". Сочетание выражений "Князь Божьего Присутствия" и "слава неба" не представляется случайной, поскольку Божье Присутствие/Лицо – это Божья Слава, преображающая любого служителя Лица в прославленное ангельское существо, подобное своей светоносностью Божьему Лицу. Такого рода парадоксальное преображение подробно описано в 3 Енох 15 (Synopse § 19), где говорится о том, как Метатрон рассказывает рабби Ишмаэлю о своем устрашающем превращении в служителя Божьего Лица:
Рабби Ишмаэль сказал: Ангел Метатрон, князь Божьего Присутствия, слава высшего неба, сказал мне: Когда Святой, будь Он Благословен, взял меня, чтобы служить Трону Славы, колесам (галгаллим) Меркавы и всем потребностям Шехины, тотчас моя плоть превратилась в пламя, мои мускулы – в яркий огонь, мои кости – в можжевеловые уголья, мои ресницы – во вспышки молнии, мои глазные яблоки – в огненные факелы, волосы на моей голове – в горячие (языки) пламени, мои конечности – в горящие огнем крылья, а мое тело (וגוף קומתי) – в ярко пылающее пламя.
Ранее уже отмечалось, что концепция Князя Присутствия имеет как посреднический, так и литургический характер, и, следовательно, тесно связана с мотивом небесной завесы, Паргода,(פרגוד) предмета, отделяющего Божье Присутствие от остальной части небесного мира. Такая завеса, которую можно рассматривать как небесный эквивалент занавеси земного храма, используется для двух целей: во-первых, она защищает ангельские сонмы от смертельно опасного сияния Божьего Лица, которое может причинить вред ангелам, и в то же время скрывает Бога, предохраняя таким образом самые важные божественные тайны, доступные только для князя (или князей) Божьего Присутствия, в чьи обязанности входит служение Богу за завесой. В некоторых текстах литературы Хейхалот Метатрон и другие Владыки Лица представлены как служители Божьего Присутствия, находящиеся в непосредственной близости от Престола и обладающие правом входа в самые сокровенные места пребывания Господа.
В отрывке из Хейхалот Зутарти говорится, что "когда отрок входит под трон славы, Бог с сияющим лицом обнимает его…." В этом описании иносказательно выражен тот факт, что смертельная опасность от созерцания светоносного Лица, пугающего сонмы ангелов, не может угрожать Отроку, выполняющему свои обязанности как сар ха-паним. В этом предании подчеркивается различие между князьями Божьего Присутствия и остальными ангелами, которые должны защищать свои лица из-за того, что они не могут вынести созерцания Бога. Другой важной отличительной чертой рассматриваемого текста из Хейхалот Зутарти служит литургический характер входа Отрока в Божье присутствие, здесь понимаемый как его вход в небесную скинию, расположенную, согласно другим преданиям, под Престолом Славы.
В другом тексте, обнаруженном в каирской Генизе, Отрок также представлен появляющимся из своего священнического места в непосредственной близости к Божьему Присутствию:
Вот, взгляни как отрока, который отправляется для встречи с тобой из-за трона славы. Не преклоняйся пред ним из-за того, что его венец подобен венцу Царя…. А одеяние (וחלוק) на нем подобно одеянию (כחלוק) его царя….
Интересно отметить, что в этих двух текстах, содержащих описание служения сар ха-паним, мотив служителей Лица связан с концепцией "Отрока" (Евр. "1(П), и слово древнееврейского языка, которое здесь переведено как "отрок", некоторые исследователи в различных других контекстах переводят как "служитель".