Теперь следует рассмотреть другое важное свидетельство, относящееся к данной теме, которое содержится в Третьей книге Еноха. Здесь важно отметить, что в главе 16 Сефер Хейхалот, как и в тексте из Бавли Хагига, Енох-Метатрон представлен восседающим на троне на небесах. Несмотря на то, что в тексте из Сефер Хейхалот роль Еноха-Метатрона идентифицируется непосредственно не с должностью писца, а скорее с обязанностью небесного судьи, в мотиве сидения на троне, перенесенном в контекст енохической истории этого сочинения, возможно, содержится намек на его обязанность писца. В этой связи не случайно, что в ранних рассказах о Енохе обязанность писца, приписанная патриарху, зачастую связана с его заметной ролью в процедурах Божьего суда, как эсхатологического, так и того который случился перед Потопом. По-видимому, не представляется случайным тот факт, что в 3 Енох 16:1–5 (Synopse § 20) образ Еноха-Метатрона в качестве небесного писца заменен на образ помощника Бога на небесном суде, так как оба рода деятельности были тесно связаны между собой уже в ранних текстах, относящихся к енохической традиции. Текст, о котором идет речь, гласит следующее:
Первоначально я восседал на великом троне у дверей в Седьмой Зал, и я судил (דנתי!) всех обитателей высот властью Святого, будь Он Благословен… когда я восседал в небесном Суде (יושב בישיבה של מעלה). и князья царств стояли подле меня, справа и слева – властью Святого, будь Он Благословен. Но когда Ахер появился, чтобы узреть видение Меркавы, он остановил свой взор на мне – испугался и затрепетал предо мной. Его душа настолько встревожилась, что была готова покинуть его из-за его страха, трепета и ужаса предо мной, когда он увидел меня сидящим на троне, подобно царю, вместе с ангелами-служителями, стоящими рядом со мной, подобно слугам, и всеми князьями царств, увенчанными венцами, стоящими вокруг меня.
Филип Александер отмечает, что версия рассказа, содержащаяся в талмудическом тексте из Бавли Хагига 15a, вероятно, предшествует версии, засвидетельствованной в 3 Енох 16, что означает происхождение роли ангельского судьи из традиции, связанной с обязанностью писца, приписанной Еноху-Метатрону. В этом отношении Кристофер Роуленд заметил, что роль Еноха-Метатрона как небесного свидетеля, представленная в 3 Енох 16, соотносится с его обязанностью писца в тексте из Бавли Хагига 15a и в ранних енохических рассказах. Исследователь особо подчеркивает, что в Еврейской книге Еноха Метатрон представлен судьей в небесном суде, в то время как в Вавилонском Талмуде он выступает в роли всего лишь небесного писца, записывающего заслуги Израиля. Различие в образах Метатрона отражает различие версий енохических традиций. Роль Еноха-писца и небесного свидетеля относится к древнейшей части традиции (Книга юбилеев 4:23; Завет Авраама, редакция B 11; Первая книга Еноха 12; Таргум Псевдо-Ионафана на Быт. 5.24). С другой стороны, нам известны свидетельства о Енохе как небесном существе.
В Вавилонском Талмуде. однако, по-видимому, Метатрон сидит возле Бога, записывая заслуги Израиля.
В заключении этой части нашей работы можно отметить, что переход героя нашего исследования в новое качество, связанное с ролью судьи, восседающего во главе небесного суда, засвидетельствованное в 3 Енох 16, по-видимому, был предопределен некоторыми отличительными признаками Метатрона, отраженными в Сефер Хейхалот. В свете возвышенного образа Метатрона в этой макроформе становится понятным, почему в предании, нашедшем свое отражение в Сефер Хейхалот 16, прослеживается попытка представить Еноха-Метатрона небесным судьей, председательствующим на небесном суде, а не просто в юридическом статусе писца, записывающего заслуги Израиля. Подобного рода образ Метатрона не соответствовал бы его новому небесному статусу, сложившемуся в целостную картину в этом источнике, в рамках которой он представлен во впечатляющих ролях второго божества и меньшего проявления Божьего имени.
Метатрон как знаток небесных тайн
В 11-ой главе Третьей книги Еноха находит свое отражение мотив всеохватного знания Метатрона и его безмерной компетентности в эзотерических вопросах. В этом сочинении, относящемся к традиции Хейхалот, высший ангел открывает рабби Ишмаэлю тайну о том, что он, Метатрон, – тот, кому Бог поведал "все тайны Премудрости, и все глубины Священного Закона, и все мысли человеческого сердца". Этот текст производит такое впечатление, что полнота всех тайн мироздания, раскрытая этому ангелу, сравнима только со знанием самого Бога, так как, по словам Метатрона, все секреты мира и все порядки (тайны) творения раскрыты перед ним в той же мере, "как они обнаружены перед Творцом".
Из текста Сефер Хейхалот мы узнаем, что посвящение ангела в секреты и тайны мироздания позволяет ему проникнуть в сущность внешней и внутренней природы вещей: тайны творения и помыслы в человеческих сердцах. Метатрон сообщает рабби Ишмаэлю, что он обладает уникальной способностью предвидения, позволяющей ему созерцать "глубинные тайны и чудесные секреты. Еще до того, как человек подумает втайне, я [Метатрон] уже вижу его мысль; до того, как он сделает что-либо, я уже вижу его поступок. Нет ничего на небе вверху и в глубине земли, что было бы сокрыто от меня".
Некоторые детали того описания владения тайнами перекликаются с соответствующими концепциями, известными из ранних текстов и материалов, связанных с именем царя Энмедуранки. Во-первых, подчеркивание мотива тайн, "порядков творения", о которых говорится в Третьей книге Еноха, соотносится с мотивом тайн и секретов в табличке из Ниневии, особым образом связанных с концепциями космологии и сотворения мира. Увлечение автора рассматриваемого сочинения тайнами порядков творения также напоминает похожие мотивы в ранних книгах о Енохе, особенно в Астрономической книге, в которой наставления Уриила в астрономических, космологических и метеорологических вопросах также можно рассматривать как имеющие отношения к подобного рода порядкам. Наконец, не следует забывать и о Второй книге Еноха, где рассказ о тайнах творения занимает центральное место в откровении, предоставленном Господом вознесенному Еноху.
Подчеркивание мотива проникновения в тайны человеческих сердец в Третьей книге Еноха также перекликается с ранними енохическими материалами, а именно со 2 Енох 50:1, где говорится, что седьмой допотопный патриарх раскрывает своим детям тайну о том, что он – тот, кто способен видеть скрытые поступки каждого человека как в зеркале: "Я записал все достижения каждого человека в письменах и никто не может (спрятаться) из рожденных на земле, и не (могут) его достижения оставаться в тайне. Я вижу все как в зеркале".
Следует отметить, что не только в отношении содержания тайн, но также и в отношении способа посвящения мы видим удивительные соответствия между Второй и Третьей книгами Еноха. Хуго Одеберг был первым, кто заметил, что посвящение в тайны Еноха-Метатрона в Третьей книге Еноха напоминает похожее действие, представленное во Второй книге Еноха, где патриарх сначала проходит посвящение с помощью ангела (или ангелов), а затем Господа. В Сефер Хейхалот получил отражение такой же двухступенчатый процесс посвящения, так как Енох-Метатрон сначала посвящается в тайны Князем Мудрости и Князем Разумения, а затем и самим Святым, будь Он благословен.