4.7.4. Отражение принципа "синергии" в небесных книгах и в Апокалипсисе
Напомним, что для образов небесных книг библейской традиции достаточно важной идеей является возможность "из-глаживания" из них – а именно изглаживание грехов из книги людских деяний при искреннем покаянии человека (Нс 44: 22; Пс 50: 3) и изглаживание имени человека из книги жизни при нераскаянности в тяжких грехах (Исх 32: 31-32; Пс 68: 29; ср. также: Откр 3: 5). Подобную зависимость определения Богом участи людей от их дел и поступков можно увидеть в писаниях ветхозаветных пророков, в частности, в Книге пророка Ионы и Книге пророка Иеремии:
"Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его" (Иер 18: 7-10).
В русле библейской традиции содержание небесных книг относительно судеб людей не заранее жестко фиксировано, но "подвижно" в том плане, что Бог откликается на свободный выбор отдельного человека.
В повествовании Апокалипсиса ярко представлена данная тематика – в нем показываются два возможных пути, которые могут выбрать люди. В 5-м разделе главы II уже было сказано, что в повествовании о двух свидетелях 11-й главы присутствует как тема спасения многих народов, так и тема суда над нераскаянными грешниками. Наличие этих двух тем характерно и для всего Апокалипсиса в целом: интересно проследить это на примере сказанного о "народах" и "царях". Известным фактом является то, что в Апокалипсисе содержатся взаимоисключающие высказывания относительно окончательной участи "народов и царей". С одной стороны, "цари земные" показаны в Откр 19: 19 как союзники первого зверя, вышедшие вместе с ним на брань против Агнца (ср.: Откр 17 и 19) и соответственно потерпевшие поражение и в результате погибшие (Откр 19: 21). Однако позже, в описании Небесного Иерусалима в Откр 21: 25, говорится, что "цари земные принесут в него славу и честь свою"; наиболее вероятно, что такое словоупотребление предполагает полноценное участие упомянутых царей в эсхатологической полноте нового века.
Подобным же образом употреблен универсальный термин "народы" (подразумевается, языческие народы): с одной стороны, в Откр 14: 8 сказано, что богоборческий Вавилон "…вином блуда своего напоил все народы" (ср. также: Откр 18: 23; 20: 7-8). Однако в 22-й главе утверждается, что листья древа жизни в Небесном Иерусалиме служат "для исцеления народов" (Откр 22: 2; ср. также Откр 15: 4: "Все народы придут и поклонятся пред Тобою") – и это последнее упоминание слова "народы" в Апокалипсисе.
Комментаторы высказывают разные мнения, как могут быть соотнесены два противоположных утверждения об окончательной судьбе "царей" и "народов"; анализ предложенных мнений, несомненно, заслуживает отдельного объемного исследования. Вслед за Оригеном некоторые исследователи считают, что в Апокалипсисе имеет место последовательное развитие образов: после временного мучения "в озере огненном" цари и народы допускаются в Небесный Иерусалим и получают там "исцеление"; однако большинством толкователей данное мнение не поддерживается. Соответственно библеисты обосновывают свое видение либо спасения, либо осуждения в качестве основной для Апокалипсиса темы, давая различного рода объяснения стихам с противоположным значением (к примеру, Г. Бил считает, что "царями" в Откр 21: 25 названы христиане – "царство и священники" согласно Откр 1: 5). Как бы то ни было, стоит признать, что однозначное решение этого вопроса в тексте Апокалипсиса отсутствует.
Наиболее взвешенной представляется точка зрения, изложенная Ричардом Бокхэмом в его второй посвященной Апокалипсису работе – "Богословие Апокалипсиса". Исследователь высказывает мнение, что наличие в тексте изображений как спасения народов, так и суда над народами полностью отвечает намерению автора, который сознательно, используя те же самые универсальные (отчасти гиперболические) термины, фактически равно отразил в Апокалипсисе эти два возможных пути. Таким образом, как всеобщее поклонение Богу, так и отпадение следует рассматривать с одинаковой серьезностью, поскольку эти две перспективы представлены в тексте Апокалипсиса одновременно. Можно сказать, что в вечном замысле Божием предусматривается, что в истории будут и многие народы, принявшие определенный им Богом путь, и народы, отвергнувшие его. Представляется, что изображенная в Апокалипсисе двойственность участи "народов" и "царей" выражает мысль, что Бог может спасти все народы, если они обратятся ко Христу, а это зависит от их свободного выбора.
При всей дарованной человеку свободе самоопределения нельзя забывать, что последнее слово в определении человеческой участи остается за Богом: в одном из заключительных речений последней главы так сформулирована позиция Апокалипсиса: "Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его" (Откр 22: 11-12).
Итак, можно сделать вывод, что в повествовании Апокалипсиса дано изображение двух путей, избрание каждого из которых зависит от свободного выбора человека. Тем самым в описании судеб "народов" и "царей" автор Апокалипсиса выражает очень характерную для образов библейских небесных книг идею "синергии", соработничества Бога и человека.
4.7.5. Общность свойств небесных книг и Апокалипсиса
В настоящей работе было показано, что в Апокалипсисе проявляются основные присущие небесным книгам свойства – божественный авторитет, непостижимая глубина, высшая истинность, а также акцентирование сочетания воли Божией и воли человеческой. Поэтому представляется вполне возможным говорить об общности Откровения Иоанна Богослова с небесными книгами. Таким образом, весь Апокалипсис можно понимать как открытое Тайнозрителю содержание небесной книги замысла Божия.
Заключение
Подводя итоги, нужно сказать, что ни в одном новозаветном произведении образ книги не играет столь значимой роли, как в Откровении Иоанна Богослова. На протяжении повествования Апокалипсиса встречаются четыре образа небесных книг; кроме этого, слово "книга" применено к самому Апокалипсису. Образы небесных книг Апокалипсиса, продолжая предшествующую библейскую и межзаветную традицию, являют при этом множество своеобразных и уникальных черт, в которых отражаются яркие особенности новозаветного богословия.
В отношении образа книги жизни автор Апокалипсиса последовательно придерживается предшествующей традиции: в книге жизни записаны имена людей, наследующих вечную жизнь, что в Апокалипсисе выражается как гражданство в Небесном Иерусалиме (Откр 21: 27). При этом образ книги жизни в Апокалипсисе обогащен чертами, присущими новозаветному откровению. Книга жизни пребывает во владении Христа (Откр 3: 5; 13: 8; 21: 27) как победившего смерть, живущего "во веки веков" (Откр 1: 18) и истинного Судии (ср. Откр 19; Ин 5: 22; Мф 25: 31-46). "Предвечное" написание имен в книге становится возможным благодаря искупительной жертве Христовой (Откр 13: 8). В образе книги жизни акцентируется всеведение Божие – грешники не вписаны в нее "от создания мира" (Откр 13: 8; 17: 8). Характерной особенностью является также то, что единственное в Апокалипсисе упоминание об "изглаживании" из книги (Откр 3: 5) сделано в контексте обетования о спасении, что особенно подчеркивает милость Божию.
Образ книги людских деяний, единожды упомянутой в сцене эсхатологического Суда в Откр 20: 12, полностью укладывается в рамки традиционных иудейских представлений. Пред Богом открыты все дела людей, на их основании осуществится справедливый суд над каждым, и таким образом будет определена вечная участь человека.