В Откр 11: 2 мысль о том, что внешний двор храма "дан язычникам", непосредственно соединяется с утверждением, что "они будут попирать святый город сорок два месяца". Отметим, что выражение "святой город" в Апокалипсисе относится к Небесному Иерусалиму, или же к общине верных (Откр 21: 2, 10; 22: 19; ср. также 20: 8: языческие полчища "окружили стан святых и город возлюбленный").
Все это дает исследователям основания предположить, что и храм, и внешний двор храма представляют собой одну и ту же реальность Церкви, но отражают разные ее аспекты. Люди, составляющие Церковь, могут страдать от различных форм отрицательного воздействия – материального, экономического, социального, – что и обозначено "попранием" святого города и соответственно "внешнего двора" храма. Но Тайнозритель заверяет, что среди этих скорбей христиане остаются гражданами неба – они являют собой "храм". Образ измерения храма и поклоняющихся развивает эту мысль – Бог дарует своему народу "внутреннюю сохранность среди земных испытаний и страданий", и христиане пребудут неприкосновенными в духовном плане.
Это толкование подтверждается и новозаветным словоупотреблением – в Новом Завете выражение ἐκβάλλω ἔξω достаточно часто относится ко Христу и народу Божию, отвергаемому и преследуемому неверующим миром (Мф 21: 39; Мк 12: 8; Лк 4: 29; 20: 15; Ин 9: 34-35; Деян 7: 58 и др.).
Ожидающие Церковь скорби и защита Божия полностью соответствуют двум качествам книжки ("горечи" и "сладости"), данной ап. Иоанну в Откр 10. Рассматриваемое толкование также гармонирует с наиболее широко распространенным пониманием образности интерлюдии цикла печатей. Многие исследователи приходят к выводу, что описанные в Откр 7 две группы людей – запечатленные 144 тысячи "нового Израиля" (по 12 тысяч из 12 колен) и "великое множество" спасенных, пришедших "от великой скорби", в сущности представляют собой тех же членов Церкви, но описанных в разной перспективе – как Церковь воинствующая и Церковь торжествующая.
Данное толкование Откр 11: 1-2 у современных комментаторов является основным.
Служение двух свидетелей как символ свидетельства Церкви всему миру и общее символическое понимание "великого города" Откр 11:8 как поля брани "зверя" со святыми. Выше приводилось мнение толкователей, согласно которому служение двух свидетелей происходит в Иерусалиме – на это есть указание в 8-м стихе 11-й главы: зверь оставит трупы их "на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят". Однако в следующем стихе, в Откр 11: 9-10, перспектива расширяется – в поле зрения оказывается весь мир: на трупы свидетелей будут смотреть "многие из народов и колен, и языков и племен", и радоваться об их смерти будут "живущие на земле". В связи с этим В. Четыркин признаёт, что "Иерусалим является по описанию 11-й главы ареною, на которой разыгрывается не иудейская только, но и мировая история".
Употребленное в Откр 11: 8 слово "духовно" (лугпцапхсос) может указывать на то, что город не должен пониматься буквально, как конкретное географическое место, но "аллегорически, как вообще исторические мировые центры, которые… заслуживают этих наименований Содома и Египта". Фактически распятие Христа произошло в Иерусалиме (уподобившемся из-за этого нечестивому Содому и угнетавшему народ Божий Египту), однако в духовном плане подобными ему становятся и те места, где Церковь претерпевает жестокие гонения за свидетельство о Христе.
В дальнейшем повествовании Апокалипсиса зверь, причинивший смерть свидетелям, связывается с "великим городом" Вавилоном (Откр 17: 3). Более того, во всех иных случаях выражение "великий город" в Апокалипсисе относится именно к Вавилону (Откр 14: 8; 16: 19; 17:18; 18:10,16,18,19, 21). Вавилон символически представляет собой богоборческий град, где царствуют злые силы. По мнению многих комментаторов, для Тай-нозрителя в современной ему реальности воплощением этого образа являлся Рим с его притязаниями на вселенское господство и преследованиями христиан. Поэтому можно сказать, что "великий город" 11: 8 – это "сплав Иерусалима и Рима в единую нечестивую столицу царства Антихриста"; он символизирует "весь боговраждебный мир", в котором Церковь осуществляет свое свидетельство.
Важно также отметить, что предваряющее повествование 11-й главы повеление Тайнозрителю гласило: "Тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих" (Откр 10:11). Д. Хольверда считает, что этот заявленный широкий контекст пророчества вряд ли может быть ограничен исключительно Иерусалимом и иудейским народом.
Рассмотренное выше более общее символическое понимание служения двух свидетелей является преобладающим в современной библейской науке, и его можно кратко резюмировать словами А. С. Небольсина: "…отрывок 11:1-13 может рассматриваться как символический срез всей истории Церкви, в ходе которой она осуществляет свое эсхатологическое по своей сути свидетельство перед миром".
Проблема определения основной богословской идеи Откр 11: 3-13, выражающей суть пророческого откровения о всей истории Церкви. Основываясь на выводе об общем символическом значении повествования Откр 11: 3-13, можно сделать следующий шаг – более конкретно охарактеризовать содержание пророческого откровения о пути Церкви и его итогах в эсхатологической перспективе. Однако история служения двух свидетелей допускает различные оценки обстоятельств и итога их проповеди, и эта неоднозначность позволяет экзегетам по-разному трактовать результаты служения Церкви к моменту эсхатологического свершения (который обозначен 7-й трубой в Откр 11: 15).