B. Четыркин так резюмирует свое мнение относительно главной мысли Откр 11: 1-2: "Таким образом, в Откр 11: 1-2 говорится об отвержении ветхозаветного культа, на место которого ставится духовное служение Богу со стороны христиан".
Служение двух свидетелей (Откр 11: 3-13) как символ свидетельства Церкви перед иудеями в Иерусалиме и грядущее обращение иудеев. А. Фейе, В. Четыркин и некоторые другие исследователи утверждают, что и повествование Откр 11: 3-13 должно пониматься в контексте отношения Церкви с иудаизмом. Действительно, описание двух свидетелей полностью укоренено в образности Ветхого Завета. В связи с этим можно сказать, что два свидетеля как символические фигуры представляют закон и пророков, "которые устами апостолов свидетельствуют о Христе, показывая, что христианство есть истинное исполнение Ветхого Завета".
Достаточно распространено мнение, что стих Откр 11: 8 ("…трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят") указывает на Иерусалим как место служения свидетелей. Подобные именования Иерусалима встречались и в ветхозаветной пророческой традиции: например, Иезекииль называет Иерусалим "сестрой Содома" (Иез 16: 48-49), а Исаия, обращаясь к иудеям, говорит: "слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский!" (Ис 1: 10). Хотя "земной" Иерусалим нигде более в Апокалипсисе не упоминается, и выражение "великий город" относится к Вавилону или эсхатологическому Небесному Иерусалиму, высказывалось соображение, что именование "великим городом" в том числе Иерусалима может быть вполне естественным для автора-иудея, ап. Иоанна Зеведеева. Многие отмечают, что повествование о двух свидетелях является продолжением Откр 11: 1-2, где изображается "храм"; а истоком образности храма является Иерусалим.
В пользу того что местом действия является Иерусалим, может свидетельствовать и указанное в Откр 11: 13 число жертв землетрясения – семь тысяч, соответствующее "одной десятой части" города: численность населения в Иерусалиме в I в. по Р. X. как раз составляла приблизительно 70 000 человек.
Божие наказание городу является относительно мягким, оно затрагивает только "десятую часть города"; итогом является то, что /ю города "объяты были страхом и воздали славу Богу небесному" (11: 13). По мнению Фейе и Четыркина, эта фраза обозначает обращение жителей Иерусалима, или иудеев – что представляет собой яркий контраст с реакцией язычников на казни Божии, с их упорной нераскаянностью (Откр 9: 20-21 и 16: 9-11). При таком понимании этот образ полностью соответствует надежде ап. Павла на грядущее обращение иудейского народа, выражаемой им в Рим 11: 25-26 ("…весь Израиль спасется"), а также высказыванию Христа в Лк 13: 34-35, Мф 23: 37-39 ("…доколе не воскликнете: Благословен Грядущий во имя Господне"). Аналогично этим новозаветным книгам в Откр 11 также выражена "идея благодатного посещения Израиля в последние времена".
Можно заключить, что, по мнению указанных исследователей, два свидетеля скорее представляют собой не общее изображение христианской проповеди, но являются символом свидетельства Церкви о Христе перед лицом упорствующего в своем неверии иудаизма .
Вывод: содержание книжки Откр 10 есть пророческое откровение о судьбах иудейства. При данном толковании "книжка" Откр 10 содержит в себе пророчество о судьбах иудейского народа. В ней говорится об отвержении иудейского культа Богом, о христианской проповеди иудеям на протяжении всей истории Церкви и о грядущем конечном обращении иудеев в последние времена. Особая милость Божия к израильскому народу проявляется в том, что седьмая труба, возвещающая конец, звучит только после свершившегося обращения Израиля (ср.: Рим II).
Стоит отметить, что А. Фейе делит основной корпус видений Апокалипсиса на две смысловые части, и в каждой за точку отсчета берется конкретная историческая ситуация: главы 4-11 повествуют об отношении Церкви с иудейским миром, а главы 12-22 представляют собой отклик на гонения христианской Церкви, развязанные Римской империей. По мнению исследователя, предлагаемому им делению Апокалипсиса на две части "соответствуют появление двух книг и двух пророческих инвеститур ап. Иоанна".
Критика толкования. Необходимо сказать, что отнюдь не все исследователи согласны с приведенным толкованием Откр 11: 1-13. Те, кто его не принимают, не отрицают, что изначально автор отталкивался от ветхозаветной образности, в том числе и связанной с Иерусалимом, однако считают, что повествование не ограничивается данным аспектом. Среди комментаторов широко распространено более общее понимание Откр 11: 3-13: проповедь Церкви обращена ко всему миру, а не только к иудеям. В современной науке преобладает толкование "внешнего двора" храма (Откр 11: 2) как той же самой реальности Церкви, но в ее земном аспекте. В подтверждение этих общих позиций приводятся весьма весомые аргументы.
Рассмотрим общее символическое понимание попрания "внешнего двора храма" и места служения свидетелей, являющееся альтернативой рассмотренному толкованию.
5.3.4. Более общее символическое понимание Откр 11:1-13
Символическое понимание "измерения храма" и исключения внешнего двора как двух аспектов одной и той же реальности Церкви – соответствие "сладости и горечи" книжки Откр 10.
Опорной точкой рассмотренного выше толкования является негативная оценка образа внешнего двора храма, которая основывается на том факте, что внешний двор Иерусалимского храма был доступен для вхождения ритуально нечистых язычников, но вход во внутренний двор был для них закрыт. Существует еще одно толкование, в котором негативная оценка еще более усилена, – внешний двор представляет собой отступников и грешников, исключенных из Церкви.
Однако, как подчеркивают многие библеисты, отрицательные акценты не обязательны – двор тоже принадлежит храмовому комплексу, он тоже освящен присутствием Божиим. Г. Осборн обращает внимание, что и в описании эсхатологического храма в Книге пророка Иезекииля (Иез 40-48) не было противопоставления между внутренним и внешним двором – первый предназначался для священников, второй – для поклоняющихся. Ф. Таво отмечает, что в словосочетании "внешний двор храма" употреблен genetivus posessivus (τὴν αὐλὴν τὴν ἔξωθεν τοῦ ναοῦ), и это несомненно указывает на то, что для автора внешний двор мыслится принадлежащим к самому храму.