Клятва ангела о совершении "тайны Божией" при гласе седьмой трубы. Подняв руку к небу, ангел торжественно клянется "Живущим во веки веков", сотворившим небо, землю и море, что "времени уже не будет", но когда вострубит седьмой ангел, "совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам" (Откр 10: 5-7).
Уже у Андрея Кесарийского представлено два толкования стиха Откр 10: 6: "Ангел клянется, что времени уже не будет в будущем веке, когда… будет жизнь вечная, недоступная временному исчислению, или же это указывает, что после шести гласов ангела пройдет не много времени до исполнения". Второму толкованию отдает предпочтение большинство исследователей, поскольку оно более соответствует контексту всего отрывка; согласно емкому определению прот. С. Булгакова, "это значит, что не будет уже дано отсрочки в наступлении неких последних решающих событий, которые уже надвигаются с седьмой трубой".
В стихе Откр 10: 6 просматривается явная связь с приведенным в Откр 6: 10-11 возгласом мучеников ("Доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?"). В Откр 6: 11 мученикам говорится, чтобы они "успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число". Экзегеты указывают, что в Откр 10: 6 имеются дословные параллели с 6:11 (в частности, "… ἀναπαύσονται ἔτι χρόνον μικρόν" – "χρόνος οὐκέτι ἔσται"). Можно сказать, что торжественная клятва великого ангела продолжает ответ на вопрошание мучеников о времени воздаяния. Ангел клятвенно заверяет, что справедливость Божия свершится в установленное Им самим время – "когда вострубит седьмой ангел".
В рассматриваемой сцене Откр 10: 5-7 содержится также явная аллюзия на клятву ангела из Книги пророка Даниила (Дан 12: 4-9). На вопрос о том, когда наступит завершение явленного пророку в видениях, "муж в льняной одежде… подняв правую и левую руку к небу, клялся Живущим вовеки, что к концу времени и времен и полвремени… все это свершится" (Дан 12: 7). Как и в Книге Даниила, основная мысль Откр 10: 5-7 состоит в том, что "спасительный замысел Божий непременно будет реализован, и ничто не властно этому помешать".
Слово "тайна" имеет в книге Даниила эсхатологическую коннотацию (ср.: Дан 2: 28). В новозаветной же перспективе свершение "тайны Божией" уже началось в спасительном деле Христовом; косвенно на эту мысль указывает то, что в аллюзии Откр 10: 7 на место из Книги пророка Амоса (Ам 3: 7) употреблено слово "благовествовал" (εὐηγγέλισεν), однокоренное со словом "εύαγγέλιον". В последующих главах Апокалипсиса будет встречаться данииловская формулировка "время, времена и полвремени", в значении определенного Богом срока, после которого приидет Царствие Божие. Действительно, после того как прозвучала 7-я труба, Богу воспевается торжественный гимн (11: 15-18), где провозглашается окончательное воцарение Божие на земле.
5.2. Образ книжки Откр 10 и подходы к его толкованию
5.2.1. Описание книжки и вручения ее Тайнозрителю – параллель со свитком пророка Иезекииля (Иез 2: 9 – 3:3)
Откр 10: 8-11 завершает повествование 10-й главы. Тот же голос с неба, повелевший "запечатать" слова семи громов, теперь велит Тайнозрителю взять "раскрытую книжку" из рук ангела и съесть ее. Иоанн сразу же повинуется небесному голосу и просит у ангела дать ему книжку. Сам ангел следующим образом говорит Иоанну о книжке: "Она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед" (Откр 10: 9-10). В соответствии с предсказанным, Тайнозритель отмечает, что книжка "сладка" в его устах и "горька" во чреве.
Исследователи обращают внимание на то, что в этом эпизоде содержится явная аллюзия на призвание пророка Иезекииля (Иез 2: 8 – 3: 3). Это призвание было ранее рассмотрено в пункте 3.1.7 главы I настоящего издания: Бог разворачивает пред ним свиток (Иез 2: 10), "исписанный внутри и снаружи", на котором написано "плач, и стон, и горе", и дает пророку съесть его (3: 1-2). В устах Иезекииля свиток тоже сладок, как мед (Иез 3:2).
Как у пророка Иезекииля, так и в Апокалипсисе, акт поедания свитка является символом всецелого усвоения божественной вести и выражает внутреннее соединение пророка со словом Божиим. Сладость свитка символизирует животворящую силу слова Божия, и радость, которую оно дает тем, "кто руководствуется им в своей жизни" (Иер 15: 16; Пс 18: 11; Пс 118: 97-104; Притч 24: 13-14).
В повествовании Апокалипсиса есть несколько отличий от образности Иезекииля. В частности, добавлен образ "горечи" книжки, оттеняющей ее сладость. Возможно, это служит символом того, что за слово Божие пророку предстоит претерпеть много скорбей. Ниже, в пункте 5.3 настоящей главы, будет подробнее раскрыто значение этой символики.
5.2.2. Толкование образа книжки – призвание Тайнозрителя к пророческому служению
Сразу после вкушения Иезекиилем свитка к нему обращается Господь: "Сын человеческий! встань и иди к дому Израилеву, и говори им Моими словами" (Иез 3: 4). То же самое происходит и в Откр 10 – Иоанну сказано, что ему "надлежит опять пророчествовать о народах, и племенах, и языках и царях многих" (Откр 10: 8-11).
Это божественное повеление раскрывает символический характер акта вкушения книжки. И контекст самого повествования Откр 10, и явные аллюзии на образность Книги пророка Иезекииля показывают, что книжка и ее вкушение символизируют призвание Тайнозрителя к пророческому служению (ср.: Откр 10:11). В Откр 1:11 Тайнозрителю уже было дано поручение "написать в книгу" все, что он видит, что можно рассматривать как начало его призвания; в Откр 4: 1-2 он был восхищен на небо "в духе", чтобы увидеть, "чему надлежит быть после сего", и это также указывало его миссию. События Откр 10 знаменуют начало нового этапа пророческого служения Тайнозрителя.
Исследователи отмечают, что в Откр 10: 8-11 ярко отражается характерная для Апокалипсиса идея особой значимости письменного текста: призыв "записать" видения (Откр 1: 11) сменяется более выразительным образом вкушения книги. Отныне Тайнозритель не только верно передает данное ему Богом откровение, но сам изрекает слова Божии, соединившись с ними всем своим существом.
Ф. Маццаферри предполагает, что ангел Откр 10 описан столь величественно именно потому, что он играет особую роль в сцене призвания пророка. Призвание ветхозаветных пророков осуществлялось непосредственно Богом (Ис 6; Иер 1; Иез 2-3), ап. Иоанну же является "квазибожественный" ангел, "самый великолепный во всей его книге".
Сразу же за призванием к пророчеству, в Откр 11: 1-2, ап. Иоанн получает соответствующее повеление совершить символическое действие. Ему дается "трость, подобная жезлу", и говорится: "Встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем". Эти стихи уникальны в том отношении, что они "являются единственным местом в основном корпусе видений Апокалипсиса (гл. 4-22), где Тайнозритель выступает в качестве активного действующего лица, а не просто реципиента откровений".
Можно констатировать, что с Откр 11: 1 начинается реализация пророческого служения Тайнозрителя, заявленного в Откр 10: 11. Вслед за этим следует важнейшая часть раздела Откр 10-11 – повествование о "двух свидетелях", названных также пророками (11: 10); это именование тесно связывает их миссию с миссией Тайнозрителя. В повествовании о двух свидетелях подробно рассказывается об их "пророчествовании" и дальнейшей судьбе. Собственно, слово "пророчество" и однокоренные слова можно назвать ключевыми во всем разделе Откр 10-11; по наблюдению Д. Ауни, они как бы сосредоточены в этих двух главах, в то время как во всем остальном тексте Апокалипсиса они представлены рассеянно.