Можно заключить, что в характеристике "сильного ангела" Откр 10 присутствует очень много черт, которыми в Ветхом Завете и в самом Апокалипсисе преимущественно описывается либо Бог, либо Христос, "подобный Сыну Человеческому" (Откр 1: 13). Св. Викторин Петавийский и Примасий Гадруменский считают, что в виде ангела здесь изображен Сам Господь Иисус Христос. Из современных исследователей эту точку зрения отстаивает Г. Бил. По его мнению, наделяя ангела символическими божественными характеристиками, Тайнозритель подчеркивает его божественную природу – другими словами, дает понять, что ангел и есть Христос. Исследователь отмечает, что в Ветхом Завете Христос действительно предызображался как "Ангел Господень". В этом случае жест поставления ангелом ног на "море" и "землю" символизирует всецелое владычество Христа над вселенной.
Тем не менее толкователи обращают внимание, что в Апокалипсисе нет других примеров, где бы Христос изображался в виде "ангела"; и само это слово практически всегда употребляется в традиционном новозаветном смысле, по отношению к "служебным духам" Божиим (Евр 1: 14). Более того, выражение "иной ангел" (ἄλλος ἄγγελος) может указывать на то, что "ангел" Откр 10 не является уникальным, но находится в ряду прочих ангелов. Такое понимание разделяет большинство древних и современных комментаторов.
В любом случае используемая символика акцентирует исключительную связь "ангела сильного" Откр 10 с Богом, и это придает особую значимость как самому ангелу, так и всем последующим в Откр 10 событиям. Многочисленность характеристик, схожих с описанием "подобного Сыну Человеческому", дает понять, что этот ангел – "особый вестник Христа, исполняющий Его поручение и разделяющий Его славу".
Толкование "семи громов". Когда ангел "воскликнул громким голосом", в ответ "семь громов проговорили голосами своими" (Откр 10: 2-3). Комментаторы отмечают здесь аллюзию на 28-й псалом: в нем семь раз упоминается "глас Господень", подобный грому. "Гром" в Ветхом Завете часто сопровождает богоявление, ассоциируясь также с судом Божиим (Исх 19:16). Тайнозритель хочет записать сказанное громами, но глас с неба повелевает: "запечатай то, что проговорили семь громов, и не пиши этого" (Откр 10: 4).
Толкователи предлагали различные объяснения этого особенного повеления Божия. Некоторые комментаторы, сопоставляя Откр 10: 4 с 2 Кор 12: 4, полагают, что сказанное семью громами было неизреченно, а потому и не могло быть записано. Однако желание Тайнозрителя "записать" сказанное громами означает, что это было понятно для него.
Андрей Кесарийский высказывает иное мнение, впоследствии ставшее распространенным среди толкователей: сказанное громами откроется в последние времена и именно тогда получит "окончательное познание и разъяснение", в нынешнее же время это остается неизвестным. Подобное же суждение высказывает прот. Сергий Булгаков: "Следовательно, здесь есть тайна человеческих судеб, которая должна остаться (до времени) неведома человеку". Р. Стефанович видит в этом эпизоде яркую иллюстрацию идеи о недоступности многих тайн Божиих человеческому познанию.
Дж. Бигуцци предполагает, что откровение семи громов было дано лично для Тайнозрителя и не предназначалось для передачи церквам; он отмечает, что повеление "запечатать" контрастирует с данным в Откр 22:10 указанием не запечатывать "слов пророчества книги сей". Уго Ванни, напротив, высказывает мнение, что слова громов "запечатываются", чтобы быть сокрытыми только на какое-то время, и далее в Апокалипсисе их содержание будет раскрыто – по его мнению, это происходит в описании седьмого элемента цикла труб.
Достаточно распространено мнение, что "семь громов" (10:2-3) обозначают еще один седмеричный ряд казней, который следует после казней семи печатей Откр 6 и семи труб Откр 8–9 и предшествует казням семи чаш (Откр 16). Действительно, если предположить, что означенная седмерица громов находится в одном ряду с седмерицами печатей, труб и чаш, то в этом случае в Апокалипсисе будет присутствовать четыре ряда казней, а именно число "четыре" символизирует полноту тварного мира (ср.: Откр 4: 6; 7: 1; по аналогии с казнями Божиими, четыре раза упомянутыми в Лев 26). При этом последний седмеричный цикл чаш (Откр 16), охватывающий уже все человечество, становится как раз четвертым. Предшествующие казни воздействуют по нарастающей: казни печатей – на ¼ часть людей (6: 8), казни труб – на ⅓ (8: 7–10, 12). Логично предположить, что казни громов в этом ряду могли бы затронуть ½ человечества. Интерпретация семи громов как обозначения иного ряда казней признается убедительной целым рядом исследователей.
Однако принимающие данное толкование исследователи различно оценивают повеление не записывать сказанное громами. В частности, Г. Бил считает, что "запечатывание" показывает, что серия казней громов не подлежит описанию в Апокалипсисе; вероятно, потому, что это не добавило бы ничего существенно нового, поскольку "о казнях Божиих уже много говорилось прежде".
Р. Бокхэм, со своей стороны, убежден, что повеление "запечатать" обозначает, что Бог отменяет очередной ряд предварительных казней, поскольку казни не смогли привести людей к покаянию. В непосредственно предшествующем Откр 10 фрагменте Откр 9: 20-21, описывающем итог казней семи труб, указывается, что "прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих…" Исследователь считает, что далее, в разделе Откр 10-11, "речь пойдет о совершенно ином способе обращения людей".
Как бы ни был истолкован образ семи громов, можно согласиться с Хайнцем Гизеном в том, что их запечатывание призвано показать, что "теперь следует внимать более важному для нас откровению – словам ангела и содержанию "раскрытой книжки"".