Тем не менее, несмотря на различия в происхождении, культуре и конфессиональной принадлежности, оба пережили обращение в результате изучения Послания к Римлянам. Я говорю о Димитру Корнилеску и Карле Барте.
Во время учебы в Православной духовной семинарии в Бухаресте Димитру Корнилеску жаждал через личный опыт глубже познать духовную реальность. В своих поисках он натолкнулся на ряд евангельских исследований, которые направили его к Библии, и он решил перевести ее на современный румынский язык. Начав работу в 1916 году, он завершил ее почти через 6 лет. При изучении Послания к Римлянам ему открылись прежде неизвестные или неприемлемые для него положения о том, что "нет праведного ни одного" (3:10), что "все согрешили" (3:23), что "возмездие за грех - смерть" (6:23) и что грешники могут быть "искуплены во Христе" (3:24), "Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его чрез веру" (3:25).
Эти и другие тексты из Послания к Римлянам помогли ему понять, что Бог во Христе сделал все необходимое для нашего спасения. "Я принял это прощение как свое личное, - сказал он, - я принял Христа как своего живого Спасителя". "С тех пор, - пишет Пол Негрут, - Корнилеску был уверен, что он принадлежит Богу и что он - новый человек". Его перевод Библии, опубликованный в 1921 году, Библейским Обществом был принят в качестве стандарта, но сам он в 1923 году был отправлен в ссылку православным патриархом и спустя несколько лет умер в Швейцарии.
Швейцария была также родиной и Карла Барта. В период своих довоенных религиозных исканий он попал под влияние либеральных ученых своего времени и разделял их утопические мечты о прогрессе человечества и социальных переменах. Но кровавая бойня первой мировой войны, а также размышления над Посланием к Римлянам развеяли иллюзии либеральных оптимистов. В своем толковании он уже говорил, что "не требовалось больших усилий, чтобы услышать отдаленный оружейный гул, доносящийся с севера" . Опубликование в 1918 году первого издания его комментария означало его решительный разрыв с богословским либерализмом. Он увидел, что Царство Божье - это не религиозная разновидность социализма, которая достигается человеческими стараниями, но совершенно новая реальность.
Камнем же преткновения для него было положение о "Божественности Бога", то есть абсолютно уникальном бытии Бога, Его власти и Его деяниях . В то же время он начал понимать всю глубину греха и вины человека. Свое толкование Послания к Римлянам 1:18 (обличение Павлом греховности язычников) он озаглавил "Ночь" и писал о стихе 18–м:
"Наше отношение к Богу не божественно… Мы считаем, что… можем строить наши отношения с Ним, подобно прочим отношениям… Мы берем на себя смелость вести себя как Его компаньоны, покровители, консультанты или уполномоченные… В этом состоит небожественность нашего отношения к Богу" .
Барт признавал, что писал об этом "с радостным чувством открытия". "Потому, - добавлял он, - что мощный голос Павла был нов для меня, а значит, и для многих других" , а утверждение абсолютной зависимости грешника от суверенной спасающей благодати Бога в Иисусе Христе совершило в нем то, что его английский переводчик сэр Эдвин Хоскинс назвал "бурей и потрясением" . Или, как сказал римский католик и богослов Карл Адам, использовавший военную терминологию своего времени, комментарий Барта взорвался "как снаряд, упавший на игровую площадку современного богословия" .
Ф. Ф. Брюс в свое время тоже обратил внимание (хотя и в более краткой форме) на влияние, которое Послание к Римлянам оказало на четверых из этих пяти ученых–богословов. Он мудро заметил, что Послание к Римлянам воздействовало не только на гигантов мысли, но и на "совершенно обыкновенных людей", также испытавших его влияние. Так что, действительно, "трудно сказать, что может произойти, когда люди приступают к чтению этого Послания. Поэтому обращаюсь к тем, кто уже начал читать: будьте готовы к последствиям и помните, что вас предупредили!"
2. Новые взгляды на старые традиции
Долгое время, по меньшей мере, со времен Реформации, считалось само собой разумеющимся, что основная мысль Апостола в Послании к Римлянам заключается в том, что Бог оправдывает грешников по вере благодатью Своей через Христа. К примеру, Кальвин во вступлении к "Теме Послания Павла к Римлянам" писал, что "основной темой всего Послания является оправдание по вере" . Это, однако, не исключает и других тем, таких, как тема надежды (глава 5), освящения (глава 6), места закона (глава 7), функции Святого Духа (глава 8), плана Бога для иудеев и для язычников (главы 9-11) и различных обязательств христианской жизни (главы 12-15). Тем не менее считается, что основное внимание Павел уделил вопросу оправдания, а все остальные темы развивал лишь как косвенные.
В течение нашего столетия, и особенно за последние 30 лет, эта мысль неоднократно оспаривалась. В 1963 году в журнале "Гарвардский теологический обзор" (Harward Theological Review) появилась статья профессора Кристера Стендаля, позже служившего лютеранским епископом в Стокгольме, озаглавленная "Алостол Павел и интроспективное западное сознание", вошедшая в его книгу "Павел среди иудеев и язычников" . Он утверждал, что традиционное понимание учения Павла вообще и Послания к Римлянам в частности, а именно, что центральной мыслью в нем является оправдание по вере, неверно. Корни этой ошибки, продолжает он, - в больной совести западной церкви и, в частности, в моральной борьбе Августина и Лютера, ответственность за которую церковь старается взвалить на Павла.
Согласно епископу Стендалю, концепция обрезания "не является основополагающей и организующей доктриной мировоззрения Павла" , но "выкована Павлом с совершенно конкретной и узкой целью: защитить права новообращенных язычников называться истинными наследниками Божьих обетовании Израилю" . Заботой Павла было не его личное спасение, так как его совесть была "здоровой совестью" . Он стремился к "непорочности" (Флп. 3:6), не имел ни скорбей, ни проблем, ни мук совести, ни переживаний, вызванных осознанием собственных недостатков , но заботился о спасении язычников, их соединении со Христом не через закон, а непосредственно. Следовательно, "апогеем Послания к Римлянам фактически являются главы 9- 11, то есть его размышления об отношениях между церковью и синагогой, церковью и еврейским народом" , а главы 1-8 - это "введение" . Таким образом, Послание к Римлянам можно назвать "Божьим планом для мира и демонстрацией того, как миссия Павла у язычников вписывается в этот план".
Здесь необходимо сделать некоторое уточнение. Поскольку оправдание, как мы видели, нельзя назвать исключительной заботой Павла, то и главы 1-8 Послания нельзя низводить до статуса всего лишь "введения". Представляется, что епископ Стендаль использует здесь чрезвычайно резкую антитезу. В самом деле, Павел как Апостол язычников был очень озабочен местом закона в деле спасения иудеев и язычников в едином Теле Христа. Однако его также, очевидно, волновали проблемы толкования и защиты Благой вести об оправдании через благодать по вере. На самом деле эти две проблемы, не будучи совместимыми, тесно связаны между собой. Ибо лишь преданность благовествованию может сохранить единство в церкви.