Гамен попытался повернуть ключ.
- Ага, вот оно что! - сказал он.
- Ты нашел, в чем неисправность, дорогой мой Гамен?
- Еще бы, черт меня подери!
- Покажи скорее!
- Пожалуйста, смотрите. Бородка ключа хорошо зацепляет большую суколду; суколда описывает, как и положено, полукруг; но так как у нее не были скошены края, она не может вернуться в исходное положение, вот в чем все дело… Суколда описывает полукруг в шесть линий, значит, закраина должна быть в одну линию.
Людовик XVI и подмастерье переглянулись, словно восхищенные знаниями Гамена.
- Господи, Боже мой! Это же так просто! - воскликнул тот, ободренный этим молчаливым восторгом. - Да я просто не понимаю, как вы могли об этом забыть! Должно быть, с тех пор как вы меня не видели, у вас в голове скопилось много разных глупостей, они и отшибли вам память. У вас три суколды, так? Одна большая и две малых, одна - в пять линий, другие - в две линии.
- Абсолютно точно, - подтвердил король, с любопытством следя за объяснениями Гамена.
- Как только ключ отпускает большую суколду, он должен отпирать язычок, который только что защелкнулся?
- Да, - согласился король.
- Стало быть, поворачиваясь в обратную сторону, ключ должен зацепить вторую суколду, как только он отпустит первую.
- Так, да, да, - сказал король.
- "Да, да", - ворчливо передразнил его Гамен. - Каким же образом несчастный ключ может это сделать, ежели расстояние между большой и малой суколдой не совпадает с шириной бородки ключа, да плюс еще зазор?
- А-а…
- Вот вам и "а-а", - снова передразнил Гамен. - Можете сколько угодно быть королем Франции и говорить: "Я так хочу!", а маленькая суколда говорит: "А я не хочу!" - и конец разговору! Это то же самое, как когда вы грызетесь с Национальным собранием, а Собрание-то - сильнее!
- Однако, метр Гамен, есть надежда все поправить, не так ли? - спросил король.
- Черт побери! Надежда есть всегда. Надо только обточить первую суколду по краю, углубить закраину на одну линию, раздвинуть на четыре линии первую и вторую суколды и на таком же расстоянии установить третью суколду - ту, что соприкасается с пято́й ключа и останавливается, зацепившись за зубчик, и дело будет кончено.
- Однако чтобы все это исправить, - заметил король, - придется работать целый день, милейший Гамен?
- Да, может, другому и пришлось бы работать целый день, а Гамену хватит и двух часов. Только я должен остаться один, чтобы никто меня не отвлекал дурацкими замечаниями… "Гамен - так… Гамен - этак…" Итак, я должен остаться один; кузница, похоже, оснащена хорошо, и через два часа… да, через два часа, если, - он ухмыльнулся, - будет чем как следует спрыснуть работу, можете возвращаться; дело будет сделано.
Требование Гамена отвечало желаниям короля: уединение Гамена давало ему возможность с глазу на глаз переговорить с подмастерьем.
Однако король напустил на себя озабоченный вид.
- Может, тебе что-нибудь понадобится во время работы, дорогой Гамен?
- Если мне что будет надо, я кликну камердинера, лишь бы вы ему приказали подать то, что я попрошу… А больше мне ничего не нужно.
Король сам пошел к двери.
- Франсуа! - позвал он, отворив дверь. - Никуда не отлучайтесь, пожалуйста. Это Гамен, мой бывший учитель по слесарному делу, он помогает мне исправить одну работу. Вы дадите ему все, что ему будет нужно, и прибавьте одну-две бутылочки хорошего бордо.
- Должно быть, вы в доброте своей запамятовали, государь, что я предпочитаю бургундское; для меня это чертово бордо словно теплая водица!
- Да, верно… Я и в самом деле запамятовал! - рассмеялся Людовик XVI. - А с вами ведь мы не раз пили вместе, дорогой Гамен… Бургундского, Франсуа, слышите, вольнэ!
- Прекрасно! - облизнувшись, поддакнул Гамен. - Помню это название!
- Что, слюнки потекли, а? Это тебе не вода!
- Ох, не говорите мне про воду, государь. Не знаю, зачем она нужна, разве что охлаждать железо. А кто употребляет ее еще для чего, так те просто дураки… Вода!.. Тьфу!..
- Можешь быть спокоен: пока ты здесь, ты не услышишь больше этого слова. А чтобы оно случайно не сорвалось у кого-нибудь из нас, мы тебя оставляем одного. Когда все закончишь, пошли за нами.
- А вы чем пока займетесь?
- Шкафом, для которого предназначен этот замок.
- Вот эта работа - как раз для вас! Хорошо вам поработать!
- И тебе удачи! - ответил король.
Дружески кивнув Гамену, король вышел в сопровождении подмастерья Луи Леконта, или графа Луи, как, вероятно, предпочтет называть его читатель: ему, как мы полагаем, достало проницательности узнать в мнимом подмастерье сына маркиза де Буйе.
VII
ГЛАВА, В КОТОРОЙ РЕЧЬ ИДЕТ ВОВСЕ НЕ О СЛЕСАРНОМ ДЕЛЕ
На этот раз король, выйдя из кузницы, не пошел по внешней общей лестнице, а спустился по потайной лестнице - ею пользовался он один.
Эта лестница вела в его рабочий кабинет.
На одном из столов в кабинете лежала огромная карта Франции, свидетельствовавшая о том, что король частенько принимался изучать самую простую и короткую дорогу, которая вела из его королевства.
Спустившись по лестнице, Людовик XVI закрыл дверь за собой и подмастерьем, внимательно оглядел кабинет и, казалось, только теперь узнал того, кто шел за ним, перебросив через плечо куртку и сжимая шапку в руке.
- Вот наконец мы и одни, дорогой мой граф. Позвольте мне прежде всего похвалить вас за ловкость и поблагодарить за преданность.
- А я, государь, - ответил молодой человек, - хотел бы извиниться за то, что, даже выполняя поручение вашего величества, осмелился предстать пред вами в таком костюме и позволил себе разговаривать с вами подобным образом.
- Вы говорили как честный дворянин, дорогой Луи; что же до костюма, то, как бы вы ни были одеты, у вас в груди бьется преданное сердце. Однако у нас мало времени. Никто, даже королева, не знает, что вы здесь. Нас никто не слышит: говорите скорее, что вас сюда привело.
- Ваше величество, вы оказали честь моему отцу, прислав к нему одного из офицеров вашей гвардии, не так ли?
- Да, господина де Шарни.
- Господин де Шарни привез письмо…
- Ничего особенного не содержавшее, - перебил его король, - оно было лишь предисловием к устному поручению.
- Граф передал это поручение, государь, однако для того, чтобы уверенно его выполнить, я по велению своего отца, а также в надежде на возможность побеседовать с вашим величеством лично, отправился в Париж.
- Вам известно все?
- Я знаю, что король хотел бы иметь уверенность в том, что в назначенный день он может покинуть Францию.
- И он рассчитывает на маркиза де Буйе как на человека, наиболее способного помочь ему в осуществлении этого плана.
- Мой отец горд и признателен вам, государь, за оказанную ему честь.
- Но перейдем к главному. Что он говорит о самом плане?
- Что план рискованный, требует большой осторожности, но его отнюдь нельзя считать невыполнимым.
- Прежде всего, - продолжал король, - чтобы участие господина де Буйе было возможно более плодотворным, на что дают основание надеяться его честность и преданность, не надо ли чтобы под его командованием помимо Меца находились и несколько других провинций, особенно во Франш-Конте?
- Мой отец тоже так думает, государь, и я счастлив, что король первым выразил свое мнение по этому поводу; маркиз опасался, что король припишет такое пожелание его личному честолюбию.
- Оставьте, пожалуйста! Мне прекрасно известно бескорыстие вашего отца. А теперь скажите: обсуждал ли он с вами возможный маршрут?
- Больше всего, государь, отец боится одного.
- Чего?
- Вашему величеству могут быть представлены сразу несколько планов бегства: и Испанией, и империей, и туринскими эмигрантами. Вполне естественно, что все эти планы будут противоречить один другому. Отец опасается, как бы его план не породил какого-нибудь непредвиденного обстоятельства, которое обыкновенно относят на счет судьбы, но которое в действительности почти всегда оказывается результатом зависти или неосторожности противоборствующих партий.
- Дорогой Луи, я вам обещаю, что никому не буду мешать интриговать вокруг меня. Во-первых, для этого и существуют партии. Во-вторых, этого требует мое положение. В то время как ум Лафайета и глаза Национального собрания будут следить за всеми этими нитями, имеющими одну цель - запутать их, мы, никого не посвящая в наши планы и не привлекая к их выполнению ни одного лишнего человека, будем полагаться только на тех, в ком совершенно уверены, мы пойдем своей дорогой с тем большей безопасностью, чем в большей тайне все это будет сохраняться.
- Государь, условившись об этом, мы можем перейти к тому, что мой отец имеет честь предложить вашему величеству.
- Говорите! - приказал король, склонившись над картой Франции, чтобы следить глазами за различными маршрутами, которые собирался изложить молодой граф.
- Государь, существует много мест, куда король мог бы удалиться.
- Несомненно.
- Сделал ли король выбор?
- Пока нет. Я ожидал услышать мнение господина де Буйе; предполагаю, что вы мне передадите его.
Молодой человек почтительно поклонился в знак подтверждения.
- Говорите же! - приказал Людовик XVI.