- Как бы то ни было, государь, я в любую минуту по первому слову вашего величества буду к вашим услугам, - поклонился Фаврас (он боялся, как бы его присутствие, послужившее причиной размолвки между королевой и Людовиком XVI, не утомило короля). - Я мог бы предложить моему повелителю только свою жизнь, но она и без того ему принадлежит; он имел и имеет право в любое время распорядиться ею.
- Хорошо, сударь, - сказал король, - взамен я подтверждаю данное вам королевой обещание позаботиться о маркизе и о ваших детях.
На этот раз король явно отпускал его; маркиз был вынужден удалиться; несмотря на то что ему очень хотелось продолжить беседу, он, видя, что его поддерживает только королева, и то лишь взглядом, вышел, пятясь, из комнаты.
Королева провожала его глазами до тех пор, пока за ним не упала портьера.
- Ах, сударь! - воскликнула она, протягивая руку к полотну Ван Дейка. - Когда я приказала повесить этот портрет в вашей спальне, я думала, что он лучше на вас повлияет.
И она с высокомерным видом, словно не желая продолжать разговор, пошла к двери в глубине алькова, потом внезапно остановилась со словами:
- Государь, признайтесь, что маркиз де Фаврас не первый, кого вы принимали нынче утром.
- Да, мадам, вы правы; до него у меня был доктор Жильбер.
Королева вздрогнула.
- A-а, я так и думала! И доктор Жильбер, насколько я понимаю…
- …совершенно со мной согласен, мы не должны уезжать из Франции.
- Но, считая, что мы не должны уезжать, государь, он, несомненно, дает совет, как сделать наше пребывание здесь возможным?
- Да, мадам, он дает такой совет. К несчастью, я нахожу его если и не плохим, то уж, несомненно, невыполнимым.
- Что же он советует?
- Он хочет, чтобы мы купили на год Мирабо.
- За сколько? - спросила королева.
- За шесть миллионов… и одну вашу улыбку.
Королева глубоко задумалась.
- Возможно, это неплохой способ…
- Да, однако вы от него откажетесь, не так ли, мадам? - спросил король.
- Я не говорю ни да ни нет, - отвечала королева; лицо ее приняло в это мгновение угрожающее выражение, какое бывает у демонов зла, уверенных в своей победе, - надо об этом подумать…
Уже выходя, она едва слышно прибавила:
- И я об этом подумаю!
XX
ГЛАВА, В КОТОРОЙ КОРОЛЬ ЗАНИМАЕТСЯ СЕМЕЙНЫМИ ДЕЛАМИ
Оставшись в одиночестве, король постоял с минуту, потом, словно испугавшись, что королева может вернуться, он подошел к двери, в которую она вышла, отворил ее и выглянул в переднюю.
Он увидел там только лакеев.
- Франсуа! - позвал он вполголоса.
Камердинер, поднявшийся при виде короля и вытянувшийся в ожидании приказаний, немедленно подошел и, когда король вернулся в свою комнату, последовал за ним.
- Франсуа, вы знаете, где находятся апартаменты господина де Шарни? - спросил король.
- Государь, - отвечал камердинер (тот самый, что был допущен к королю после десятого августа и оставил мемуары о последних днях его правления), - у графа де Шарни вообще нет апартаментов: он занял мансарду в павильоне Флоры.
- Почему же офицеру, да еще в его чине, было предоставлена всего-навсего мансарда?
- Господину графу предложили нечто лучшее, однако он отказался и заявил, что ему довольно и мансарды.
- Ну хорошо, - сказал король. - Вы знаете, где эта мансарда?
- Да, государь.
- Пригласите ко мне господина де Шарни, я желаю с ним поговорить.
Камердинер вышел, притворил за собой дверь и поднялся в мансарду графа. В это время граф стоял, опершись об оконный косяк, устремив взгляд на море черепичных и шиферных крыш, волнами убегавших вдаль.
Камердинер постучал дважды, однако г-н де Шарни так глубоко задумался, что не услышал его стука; тогда камердинер, видя, что ключ торчит в двери, решил войти сам, заручившись приказом короля.
Граф обернулся на шум.
- A-а, это вы, метр Гю, - проговорил он, - вас прислала за мной королева?
- Нет, господин граф, - отвечал камердинер, - меня прислал король.
- Король? - удивленно переспросил г-н де Шарни.
- Да, - подтвердил камердинер.
- Хорошо, метр Гю; передайте его величеству, что я к его услугам.
Камердинер чопорно удалился, как того требовал этикет, а г-н де Шарни, со свойственной всем истинным аристократам любезностью по отношению к любому человеку, пришедшему от имени короля, независимо от того, носил ли он на груди серебряную цепь или был в ливрее, проводил его до двери.
Оставшись один, г-н де Шарни постоял с минуту, обхватив голову руками, словно пытаясь привести сбивчивые мысли в порядок; собравшись с духом, он пристегнул шпагу, лежавшую до того на кресле, взял шляпу и, зажав ее под мышкой, стал спускаться.
Он застал Людовика XVI в его спальне; повернувшись спиной к картине Ван Дейка, король только что приказал подать себе завтрак.
Заметив г-на де Шарни, король поднял голову.
- А! Вот и вы, граф, отлично! - молвил король. - Не желаете ли позавтракать со мной?
- Государь, я вынужден отказаться от этой чести, потому что уже завтракал, - с поклоном ответил граф.
- Я просил вас зайти ко мне, чтобы поговорить о деле, даже о серьезном деле, и потому вам придется немного подождать: я не люблю говорить о делах во время еды.
- Я к услугам вашего величества.
- А пока мы можем поговорить о чем-нибудь другом - например о вас.
- Обо мне, государь? Чем я мог заслужить заботу короля о моей персоне?
- Знаете ли, дорогой граф, что мне ответил Франсуа, когда я спросил, где ваши апартаменты в Тюильри?
- Нет, государь.
- Он сказал, что вы отказались от предложенных апартаментов и поселились в мансарде.
- Совершенно верно, государь.
- Но почему же, граф?
- Да потому, государь… потому что я живу один и, пользуясь незаслуженной милостью ваших величеств, счел себя не вправе лишать апартаментов господина коменданта дворца, так как мне довольно и простой мансарды.
- Прошу прощения, дорогой граф, вы отвечаете так, будто вы по-прежнему обыкновенный офицер и холостяк; однако вам поручено - и я надеюсь, что в трудную минуту вы об этом не забудете! - важное дело; кроме того, вы женаты: что вы будете делать с графиней в жалкой мансарде?
- Государь, - отвечал Шарни с печальным выражением, не ускользнувшим от внимания короля, как ни мало был он восприимчив к этому чувству, - я не думаю, чтобы графиня де Шарни сделала мне честь, разделив со мною мои апартаменты, будь они просторными или небольшими.
- Но вы же знаете, граф, что, хотя госпожа де Шарни и не состоит на службе у королевы, они подруги. Королева ни дня не может прожить без графини. Правда, с некоторых пор я, как мне кажется, стал замечать, что между ними наступило охлаждение… А когда госпожа де Шарни приедет во дворец, где же она будет помещена?
- Государь, я не думаю, что госпожа де Шарни когда-нибудь возвратится во дворец, если на то не будет особого приказания вашего величества.
- Да ну?
Шарни поклонился.
- Не может быть! - воскликнул король.
- Прошу меня простить, ваше величество, однако я уверен в том, что говорю.
- А знаете, меня это удивляет меньше, чем вы могли бы предположить, дорогой граф; я, по-моему, только что вам сказал, что заметил некоторое охлаждение между королевой и ее любимицей…
- Да, ваше величество, вы изволили так сказать.
- Женские капризы! Мы постараемся это уладить. А пока, дорогой граф, я, кажется, сам того не желая, веду себя по отношению к вам как тиран!
- Что вы говорите, государь?
- Да ведь я же принуждаю вас оставаться в Тюильри, в то время как графиня проживает… где она проживает, граф?
- На улице Кок-Эрон, государь.
- Я вас об этом спрашиваю по привычке королей задавать вопросы, а также отчасти из желания услышать адрес графини; ведь я знаю Париж не лучше какого-нибудь русского из Москвы или австрийца из Вены и потому не представляю, далеко ли от Тюильри улица Кок-Эрон.
- Совсем рядом, государь.
- Тем лучше. Теперь я понимаю, почему у вас в Тюильри только временное пристанище.
- Моя комната в Тюильри, государь, не просто временное пристанище, - Шарни говорил с той же печалью в голосе, какую король уже имел случай заметить. - Напротив, это мое постоянное жилище, где меня можно застать в любое время суток, когда ваше величество удостоит меня чести за мной послать.
- О! - откинувшись в кресле, воскликнул король (завтрак его подходил к концу). - Что вы хотите этим сказать, господин граф?
- Прошу прощения, ваше величество, но я не совсем понимаю, что означают вопросы, которые я имею честь слышать от вашего величества.
- Да разве вы не знаете, что у меня добрая душа? Я отец и супруг прежде всего; внутренние дела дворца волнуют меня ничуть не меньше, нежели сношения моего королевства с иностранными государствами… Что это значит, дорогой граф? Не прошло и трех лет после вашей женитьбы, а у господина графа де Шарни - "постоянное" жилье в Тюильри, в то время как госпожа графиня де Шарни "постоянно" проживает на улице Кок-Эрон!
- Государь, я могу ответить вашему величеству лишь следующее: госпожа де Шарни хочет жить отдельно.
- Но вы хоть бываете у нее ежедневно?.. Нет… дважды в неделю?..
- Государь, я не имел удовольствия видеть госпожу де Шарни с того самого дня, как король приказал мне о ней справиться.
- Так ведь… с тех пор прошло уже больше недели?
- Десять дней, государь, - взволнованно произнес Шарни.