- Твое имя среди непосвященных?
- Антуан Сен-Жюст.
- Твое имя среди избранных?
- Смирение.
- Где ты увидел свет?
- В ланской ложе Человеколюбивых.
- Сколько тебе лет?
- Пять.
Новый кандидат подал условный знак, указывавший, что он является подмастерьем масонского братства.
- Почему ты хочешь подняться еще на одну ступень и быть принятым нами?
- Человеку свойственно стремление к вершинам: наверху воздух чище, а свет - ярче.
- Есть ли у тебя кумир?
- Женевский философ, естественный человек, бессмертный Руссо.
- Есть ли у тебя поручители?
- Да.
- Сколько их?
- Двое.
- Кто они?
- Робеспьер-старший и Робеспьер-младший.
- С каким чувством ты вступаешь на избранный тобою путь?
- С верой.
- Куда этот путь должен привести Францию и весь мир?
- Францию - к свободе, а мир - к освобождению.
- Что ты готов отдать ради того, чтобы Франция и весь мир достигли этой цели?
- Жизнь! Это единственное, чем я владею, потому что свое состояние я уже отдал.
- Итак, ты готов идти сам по пути свободы и увлекать за собой по мере своих сил и возможностей окружающих тебя людей?
- Я пойду по этому пути сам и буду стараться увлечь за собой других.
- Итак, по мере своих сил и возможностей ты уничтожишь любое препятствие на своем пути?
- Уничтожу.
- Свободен ли ты от всех прошлых обязательств, а если данное тобою ранее обязательство противоречит теперешним обещаниям, готов ли ты его нарушить?
- Я свободен от обязательств.
Председатель переглянулся с шестью верховными членами в масках.
- Братья! Вы все слышали? - спросил он.
- Да! - в один голос ответили верховные члены ордена.
- Он сказал правду?
- Да, - снова ответили те.
- Согласны ли вы, что он достоин быть принятым?
- Да, - подтвердили они.
- Готовы ли вы принести клятву? - спросил председатель у кандидата.
- Готов, - сказал Сен-Жюст.
Председатель слово в слово повторил в три приема ту же клятву, что он продиктовал Бийо, и после каждой остановки председателя Сен-Жюст твердым, пронзительным голосом отвечал:
- Клянусь!
После того как клятва была принесена, невидимый брат отворил ту же дверь, и Сен-Жюст все такой же напряженной походкой автомата удалился из зала, не испытав, по-видимому, ни сомнения, ни сожаления.
Председатель обождал, пока затворилась дверь в крипту, и громко провозгласил:
- Третий!
Опять приподнялся гобелен, и третий кандидат появился на пороге.
Как мы уже сказали, это был господин лет сорока - сорока двух, с румянцем во всю щеку, прыщеватый, проникнутый, несмотря на эти несколько вульгарные признаки, аристократизмом с оттенком англомании, с первого взгляда бросавшейся в глаза.
Его платье, хотя и элегантное, было строгого покроя, входившего во Франции в моду, что объяснялось развитием наших отношений с Америкой.
Его походку нельзя было назвать нетвердой, но она не имела ничего общего ни с уверенной поступью Бийо, ни с напряженными движениями Сен-Жюста.
В нем чувствовалась нерешительность, свойственная его натуре.
- Подойди! - приказал председатель.
Кандидат повиновался.
- Твое имя среди непосвященных?
- Луи Филипп Жозеф, герцог Орлеанский.
- Твое имя среди избранных?
- Равенство.
- Где ты увидел свет?
- В парижской ложе Свободных Людей.
- Сколько тебе лет?
- У меня больше нет возраста.
Герцог подал условный знак, указывавший на то, что он был облечен саном розенкрейцера.
- Почему ты хочешь быть принятым нами?
- Я все время жил среди аристократов, теперь хочу жить среди людей. Я все время жил среди врагов, теперь хочу жить среди братьев.
- Есть ли у тебя поручители?
- У меня их двое.
- Как их зовут?
- Отвращение и Ненависть.
- С каким чувством ты вступаешь на избранный тобою путь?
- С жаждой мщения.
- Кому ты собираешься мстить?
- Тому, кто от меня отрекся, тому, кто меня унизил.
- Что ты готов отдать для достижения этой цели?
- Состояние!.. Больше чем состояние - жизнь!.. Больше чем жизнь - честь!
- Свободен ли ты от всех прошлых обязательств, а если данное тобою ранее обязательство противоречит теперешним обещаниям, готов ли ты его нарушить?
- Со вчерашнего дня я пренебрег всеми обязательствами.
- Братья, вы все слышали? - спросил председатель, оборачиваясь к верховным членам в масках.
- Да.
- Знаком ли вам тот, кто готов вместе с нами делать общее дело?
- Да.
- Согласны ли вы принять его в наши ряды?
- Да, только пусть принесет клятву.
- Знаешь ли ты клятву, которую должен произнести? - спросил председатель у принца.
- Нет, скажите ее, и, какая бы она ни была, я готов ее повторить.
- Это страшная клятва, особенно для тебя.
- Она не страшнее полученных мною оскорблений.
- Это будет настолько страшная клятва, что, после того как ты ее услышишь, ты волен удалиться, если усомнишься в собственных силах.
- Говорите.
Председатель устремил на кандидата пронизывающий взгляд. Будто желая постепенно приготовить его к кровавому обещанию, он изменил порядок параграфов клятвы и начал со второго, а не с первого.
- Поклянись, - приказал он, - отдавать должное яду, мечу и огню - это средства быстродействующие, надежные и необходимые, чтобы стереть с лица земли тех, кто стремится обесценить истину или вырвать ее у нас из рук.
- Клянусь! - твердо проговорил принц.
- Поклянись, - продолжал председатель, - разорвать плотские связи, которые еще соединяют тебя с отцом, матерью, братьями, сестрами, женой, близкими, друзьями, любовницами, монархами, благодетелями - с любым существом, которому ты мог обещать верность, повиновение или помощь.
Герцог на мгновение замер, и стало заметно, что на лбу его выступил холодный пот.
- Я тебя предупредил, - напомнил председатель.
Вместо того чтобы ответить коротко: "Клянусь!", как он сделал совсем недавно, герцог, будто желая отрезать себе все пути к отступлению, с мрачным видом повторил:
- Клянусь разорвать плотские связи, которые еще соединяют меня с отцом, матерью, братьями, сестрами, женой, близкими, друзьями, любовницами, монархами, благодетелями - с любым существом, которому я мог обещать верность, повиновение или помощь.
Председатель обвел взглядом верховных членов, они переглянулись, и сквозь прорези в масках засверкали их глаза.
Председатель обратился к принцу со словами:
- Луи Филипп Жозеф, герцог Орлеанский! С этого момента ты освобождаешься от мнимой клятвы, принесенной родине и законности. Но не забудь: если ты нас предашь, то не успеет гром грянуть, как невидимый и неминуемый меч поразит тебя, где бы ты ни находился. А теперь живи во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Председатель указал принцу на дверь, распахнувшуюся перед ним в то же мгновение.
С видом человека, взвалившего на свои плечи непосильный груз, принц провел рукой по лбу, шумно выдохнул воздух и с трудом оторвал ноги от земли.
- А! - вскрикнул он, устремляясь в крипту. - Теперь я буду отмщен!..
X
ОТЧЕТ
Когда все удалились, шестеро людей в масках и председатель едва слышно обменялись несколькими словами.
После этого Калиостро громко провозгласил:
- Пусть все войдут. Я готов представить обещанный отчет.
Дверь немедленно распахнулась; члены ордена, прогуливавшиеся парами или беседовавшие группами под сводами крипты, снова заполнили зал заседаний.
Дверь затворилась за последним из них. Калиостро простер руку, как человек, знающий цену времени и не желающий терять ни секунды, и обратился к ним:
- Братья! Возможно, некоторые из вас присутствовали на заседании, состоявшемся ровно двадцать лет тому назад в пяти милях от берегов Рейна, в двух милях от деревни Даненфельс, в одном из гротов Громовой горы. Если кто-нибудь из вас был там, пусть почтенные столпы великого дела, коему мы служим, поднимут руки и скажут: "Я там был".
Пять или шесть человек подняли руки и помахали ими над головами собравшихся со словами "Я там был!", как того и требовал председатель.