Трансценденция восстанавливает чувство юмора. Дух приносит улыбку. Внезапно возвращается смех. Слишком многие представители слишком многих движений - даже очень хороших движений, наподобие экологии, феминизма и духовных исследований - кажутся, полностью лишенными чувства юмора. Иными словами, у них нет беспечности, нет отстраненности от самих себя, отстраненности от эго и его жестокой привычки заставлять других соответствовать своим требованиям. Есть самопревосходящий юмор и есть игра эгоической власти. Но мы выбрали эгоическую власть и политкорректную полицию мысли; безжалостных викторианских реформаторов, которые притворяются, что защищают гражданские права; мессианских мыслителей "новой парадигмы", которые собираются спасти планету и исцелить мир. Неудивительно, что Менкен пишет: "Каждый третий американец посвящает себя улучшению и воспитанию своих ближних, обычно посредством силы; эта мессианская мания - наше национальное заболевание". Пожалуй, нам всем следует обменять два фунта эго на одну унцию смеха.
Понедельник, 8 декабря
Что касается юмора, то мы с Марси хотим пойти повидать Бобби Луизу Хоукинс, которая блестяще пишет забавные эссе, рассказы и стихи. Она часто преподает и выступает в Институте Наропы. Увы, ее воспринимают не так серьезно, как следовало бы, именно потому, что она умеет быть такой забавной. Эго носит на шее суровость, как гирлянду из чеснока, чтобы отпугивать бесов трансценденции и освобождающего юмора. Бобби написала очень забавную историю о забавных историях, которые не принимают всерьез, но ее не приняли всерьез.
Вторник, 9 декабря
Защита диссертации Марси состоится в эту субботу, и она очень мило нервничает и тревожится. Она не может спать и потому наблюдает, как я ночью медитирую, и я осознаю, что она это делает. Это очень приятно.
Фильм "Полночь в саду добра и зла". Что ж, мне он понравился. "Это место похоже на "Унесенные ветром" под мескалином. Все вооружены до зубов и пьяны. Нью-Йорк скучен. Я остаюсь".
Брал посмотреть "Человек с золотой кровью" - очень черную комедию о начинающем киллере. "У тебя никогда не было подружки? Никогда. Я некоторое время ходил к одной и той же проститутке". - "Ну, это не считается". Но в результате его спасает именно хорошая женщина... и йога.
Среда, 10 декабря
ИСТОРИЯ ПОТЕРЯННОГО И ОБРЕТЕННОГО БОГА
Теоретическая пьеса о политическом искуплении и избавлении в трех актах с важным послесловием
AKT I
Сцена 1
В 1712 году в Женеве мать Жан-Жака Руссо умерла при родах. Отец обижал и бил его, а затем бросил в возрасте десяти лет. К шестнадцати годам Жан-Жак перебрался в Савойю, где обучался наукам тела и ума у мадам де Варенс; к тридцати годам Руссо жил в Париже и был второстепенной фигурой в философском кружке Дидро и Даламбера, издателей Энциклопедии - оплота мысли Просвещения. За десять лет он так отдалился от своих прежних друзей, в числе которых были Давид Юм и Вольтер, что бежал от городской жизни в деревню, где прожил большую часть следующих двадцати лет, до самой своей смерти, с Терезой Левассёр - необразованной прачкой. У них было пятеро детей, которых они отдавали в сиротские приюты. Исаак Крамник рассказывает, что Руссо "носил убогую грубошерстную и часто странную одежду; он был бестактным, прямым, неуклюжим и вульгарным". Юм называл его "абсолютным лунатиком", Дидро говорил: "Этот человек безумен". Сэр Исайя Берлин заклеймил его как "Самого зловещего и самого страшного врага свободы во всей истории современной мысли".
Сцена 2
Наследие Руссо глубоко, парадоксально и зачастую противоречиво. В современную эпоху он был первым великим ретроро-мантиком, первым влиятельным глубинным экологом; он был первым крупным тоталитаристом и первым великим пропагандистом нарциссической поглощенности собой. Кроме того, он был первым великим защитником более демократического общества, поставленного на службу всем, а не немногим избранным; неотразимым агитатором за справедливость, но также за благородство; он осуждал неравенства культуры, несмотря на то что превозносил их в природе.
Вероятно, самым широко запомнившимся - и влиятельным - заявлением Руссо стала первая строка первой главы "Общественного договора": "Человек рождается свободным, и он везде порабощен". В действительности мысли Руссо по этому вопросу были весьма сложными, но общая идея - по крайней мере так, как ее понимали массы, - состояла попросту в следующем: люди рождаются добрыми, но силы общества медленно душат и хоронят природную добродетель. Природа добра, культура удушает; природа подлинна, общество искусственно. Согласно этому представлению, которое является центральной догмой романтизма, мы начинаем жизнь в состоянии своего рода естественного единства и целостности, но эта целостность ломается, разрушается и подавляется миром культуры, языка и рассудка. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы вернуть себе эту изначальную целостность и добродетель - быть может, в "более зрелой" форме или "на более высоком уровне", но тем не менее вернуть.
Сцена 3
"Завтра они будут на вас охотиться", - сказали близнецы. Так начинается последний страшный инцидент в классическом Романе Уильяма Голдинга "Повелитель мух". Группа молодых мальчиков в возрасте от шести до двенадцати лет оказалась на необитаемом острове. Предоставленные самим себе, они начинают проявлять свою истинную природу и все больше скатываются к дикарству. В конце романа дети - голые, грязные и разрисованные грубыми рисунками - охотятся, чтобы убить и поджарить единственных двух оставшихся мальчиков, которые не захотели присоединиться к их "естественным" проявлениям.
Сцена 4
Жизнь мужчин и женщин в природном состоянии бывает "одинокой, жалкой, грязной, жестокой и короткой". Этими пятью знаменитыми словами, три из которых помнят большинство людей, Томас Гоббс более или менее точно сформулировал позицию, прямо противоположную романтическим воззрениям. Гоббс считал, что дети рождаются озабоченными только самими собой. Задача образования и воспитания состоит в том, чтобы расширять круг их интересов, включая в него заботу о других и, возможно, в конечном итоге обо всем человечестве. Но большинству людей, по его мнению, удается расширить круг заботы только на свою семью.
Согласно Гоббсу, именно в этом и заключается значение гражданского общества. Только преодолевая природное состояние, где все определяется собственным выживанием, мужчины и женщины могут объединяться и создавать большее благо, отмеченное моральными достоинствами, которые ведут к мирному и стабильному сосуществованию. Мы начинаем жизнь жалкими и отвратительными, но можем объединяться и становиться лучше. В ином случае "завтра они будут на вас охотиться".
АКТ II
Сцена 1
Эти две точки зрения - назовем их "возвратом добродетели" и "развитием к добродетели" - оказались наиболее долговечными и явно несовместимыми представлениями о направлении человеческого роста: деволюция, или движение вниз из райского состояния, - движение, которое в определенном смысле необходимо обратить вспять; и эволюция, или рост и развертывание от меньшего к большему благу.
Первая точка зрения почти всегда использует метафору исцеления, а вторая - метафору роста. Исцеления, поскольку школа возврата добродетели считает, что мы некогда были цельными - в детстве, в благородном дикарстве, в раю, - но эта целостность была сломана, разрушена похоронена или нарушена, и потому мы нуждаемся в исцелении. Исцеление подразумевает, что здоровье некогда имело место, но затем было утрачено, и его нужно вернуть или восстановить. Метафора исцеления всегда свидетельствует о скрытой или не слишком скрытой ретроромантической точке зрения.
С другой стороны, рост подразумевает, что мы не пытаемся возвратить себе что бы то ни было из вчерашнего, а эволюционируем, реализуя свои более высокие потенциальные возможности. Желудь становится не путем возвращения себе чего-то, что у него было вчера, а посредством роста. Метафора роста почти всегда говорит о точке зрения развития или эволюции.
Первая школа часто используем метафору "раскрытия"; вторая - метафору "возникновения". Раскрытия потому, что добродетель, в которой мы нуждаемся, некогда имела место, но была предана забвению, и потому нам требуется лишь соскрести слои цивилизации, чтобы ее вспомнить. Возникновения потому, что добродетель, которая нам нужна, никогда не существовала и возникнет только в случае более высокого развития и роста.
Короче говоря, по мнению первой школы, мы начинаем жизнь хорошими и становимся плохими, а потому должны возвратить себе эту добродетель, чтобы исцелиться и исцелить мир. По мнению второй, мы начинаем жизнь если не плохими, то лишенными добра, добродетели, которая может возникать, только если мы развиваемся и полностью реализуем свои потенциальные возможности.
Сцена 2