"В далёком прошлом многобожие существовало как в среде подвида зверей, так и в среде ангелов, ибо и те, и другие были терпимы к чужим потребностям души. И сегодня в среде ангелов бытует многобожие. И это вовсе не мешает им процветать и добиваться успехов в развитии цивилизации. В одном и том же народе мирно уживаются культы Будды, Яхве, Кришны, Христа, Аллаха, Марии, а также Мельпомены, Гиппократа, Олимпиады, Марса, Митры и прочих богов. Языческое многобожие существовало испокон веку, верно. Ибо сколько личностей, столько мнений. Но верно также и то, что от него почему-то жаждали избавиться пришлые со стороны наблюдатели, возжелавшие обрести власть над ангельскими и звериными народами в надежде поживиться их богатством. Но принёс ли всем народам мир и согласие этот единоличный и завистливый людской "Бог", бог амбициозной хищнической гордости, неукоснительного и строгого подчинения высших низшим и нетерпимости по отношению к инакомыслящим? Или он принёс меч, огонь, разрушения и смерть, несправедливость, слёзы и геноцид? Для чего этот бог принёс такие бедствия, при этом проповедуя равноправие и отменяя природные касты? Не для того ли, чтобы показать всему роду человеческому, что под истинным Богом, Творцом жизни все равны: и иудеи, и христиане, и мусульмане, и огнепоклонники, и буддисты, и многобожники, и баптисты, и староверы, и хиппи, и экологи, и музыканты, и генетики, и зоологи и прочие-прочие? Все действительно равны, но только перед жизнью и смертью, и не перед чем иным. Оттого не людям решать судьбы всей человеческой расы, но Верховным Силам Мироздания. У Извечного лишь одно в цене - ЖИЗНЬ. И именно она является ИСТИНОЙ. И пока вы не усвоите этого урока, этой истины, вас раз от разу будут возвращать на круги своя, макая носом, как неразумного щенка в его же собственную лужу испражнения, дабы вы приняли всем своим существом Закон Вселенной - единый Мир в многообразии форм, содержания и предназначения. А потому мы нынче снова живём среди многобожия, ибо многобожие есть признак терпимости и мудрости всякого народа и всякой цивилизации. Для того чтобы понять ценность единого, нужно выяснить, из чего это ЕДИНОЕ состоит. А поможет выяснить это именно многобожие. Выяснив же, необходимо благодарно принять эти составные части. А усвоив пройденный урок в полной мере, вы приготовитесь принять новую истину от Отца нашего. Ибо без работы над ошибками нет у землян новых побед и свершений, так как только после осмысления своих ошибок ты сумеешь избежать их повторения в будущем. И процветание нынешнего многобожия - признак скорого глобального единения. О, мои дорогие! Принимайте благодарно всякого, враг ли он вам, друг ли. Не пытайтесь, будучи фермером, заставить художника делать сосиски, а врача - выгребать навоз. Позвольте всем созданиям заниматься тем, к чему их призвал Господь, и думать и дышать так, как их научила Мать Природа".
"О, люди, не осуждайте ангелов, и ангелы никогда не станут осуждать вас. О, ангелы и люди, не презирайте зверей, и те в свою очередь не станут презирать вас. Будьте терпимее друг к другу. Позвольте другим быть личностями, позвольте им быть уникальными и неповторимыми, и в вас также разглядят талант, которым наградили вас Отец и Мать".
Часть II Падший ангел
1
Ватикан. 2000 год.
- Мы что же, теперь признаем существование инопланетян? Папа это серьёзно? - шёпотом изумился один кардинал, обращаясь к другому, когда сановная группа шла по коридорам капеллы.
- Боюсь, что да.
- И не демонами они признаны, а ангелами небес? Вот только с чего бы это?
- Думаете, милейший, Папу посетили они? - кардинал многозначительно указал пальцем в небо. - Или он решил обнародовать секретное, то самое третье фатимское пророчество, касающееся Папы и инопланетных гостей?
- Что вам сказать, дорогой кардинал? - ответил, вздыхая, другой кардинал. - У меня ответов на этот вопрос нет.
- Что будет следующим шагом? Что дальше Ватикан признает, что у Христа были дети?
- Думаю, с этим точно шутить не стоит.
- Папа очень изменился после того, как посетил архив. Стало быть, он что-то нашёл в нём. Нужно узнать у архивариуса, какой свиток или кодекс последним смотрел понтифик.
- Это важно, думаете? - насторожился кардинал.
- Полагаю, что важно. Мы будем хоть знать, чего ожидать от Иоанна Павла II в следующий раз. Может он захочет объединить все христианские церкви?
- Вы имеете в виду восточные? Православных и американских протестантов? Вряд ли. Этого не желают сами православные и протестанты.
- Кто это сказал? Патриарх или простые православные и протестанты?
- Вы что-то знаете особенное?
- Нет, но я предполагаю.
- Я слышал, что увеличивают число студентов, направленных на факультет экзорцизма Папского университета.
- Неужели всё так плохо? Думаете, что уже началось?
- А что удивляться, ведь настал двухтысячный год. Конец эпохи, конец тысячелетия. И второе пришествие должно случиться в начале этого тысячелетия. Вот вся нечисть и полезла.
- Да, я тоже слышал о том, что Папе доложили об участившихся случаях одержимости по всему миру. Он забеспокоился, поинтересовался тем, сколько студентов учится в университете и специализируется на экзорцизме. Порекомендовал пройти стажировку всем молодым священникам на всякий случай.
После шушуканья в коридорах в перерыве между заседаниями кардиналы направились на продолжение заседания курии.
2
Иерушалаим. Был праздник Кущей. Суккот. С первой встречи Габриэля с Мариам прошёл год.
- Оливковое масло смягчает кожу лица и рук, благодатно оно и для волос… - объясняла Мариам.
Габриэль с Мариам, обсуждая косметические свойства оливкового масла, были уже на подходе к Храму, когда услышали шум внутри храмового двора.
- Что там такое происходит? - вслух размышлял Габриэль, всматриваясь в толпу, что просачивалась сквозь ворота.
- Неужели римляне? - с ужасом предположила Мариам. - Как они смеют входить в Святая святых нашего народа?! Когда же этому беззаконию будет положен конец?
Люди вокруг них тоже были в замешательстве, они посматривали по сторонам, пытаясь разузнать друг у друга, что стряслось в Храме.
- Опять он бузит, - донеслось до ушей Мариам и Габриэля. - Когда-нибудь это плохо кончится для него.
- О ком вы говорите? - поинтересовался Габриэль у говорившего мужчины.
- Зелоты, уважаемый. Зелоты. Это их предводитель бен Пентари, он зовёт себя Сыном Отца. Но все его знают под прозвищем Иешу, так как он ессей или под именем Иошу, так его зовёт его мать. Несносный мамзер!
- Мамзер? - удивлённо переспросила Мариам.
И в тот же миг из ворот Храма выскочили несколько человек. Один из них остановился и, обратившись ко всем присутствующим, заявил громогласно:
- Не пристало предаваться мерзости в доме отца моего!
- Вот как раз это он и есть бен Пентари, ублюдок-мамзер, - заметил тот же собеседник, обращаясь к Габриэлю и указывая на возмутителя спокойствия пальцем.
Этот бен Пентари был молодым мужчиной, невысоким, с русыми волосами, слегка раскосыми зелёными глазами, крепкий и бесстрашный.
- О чём это он толкует? - недоумевала Мариам. - О какой мерзости он говорит?
- Он перевернул лавки менял и торговцев жертвенными животными, исхлестал достойных людей плетью за то, что они, видишь ли, осмелились торжище устроить во дворе Храма. Он считает, что его незаконно лишили наследства. Видишь ли, он заявляет, что на самом деле является сыном прежнего Первосвященника, то есть Хананны. Ну, и видать, решил, что Храм - это дом его отца. Ненормальный! Богохульник! - крикнул пожилой ремесленник и погрозил кулаком в сторону Вараввы.
- Поэтому называет себя Сыном Отца? - поинтересовалась Мариам.
- Ну да, Бар Авва, значит. А на самом деле отцом его является римский офицер, разжалованный в солдаты. О, это длинная и такая скандальная история. Его мать из знатного рода… Но стала хуже потаскухи…
- Так может, он правильно говорит про торговлю при Храме? - задумчиво произнёс Габриэль. - Не стоило этого делать прямо в храмовом дворе.
- Варавва! Варавва! - скандировала толпа. - Дорогу Иессею Варавве!
- Иешу! Иешу! - разносилось с разных сторон.
- Может, и прав, - пожав плечами, согласился собеседник. - Только теперь он не просто мамзер, а подстрекатель. И не ровен час, его схватят, если уж не храмовая стража, так римляне. А Хананна даже не появляется, когда Варавва кричит и ругается: боится позора. Вместо себя своего зятя подталкивает, Каиафу. А Каиафа боится трогать Иешу, думает, что он мессия. Выжидает, что будет.
- Мессия? Так кто же он? Я не совсем понял… - нахмурился Габриэль.