Другой вариант легитимности основан на "постметафизическом мышлении", разрабатываемом, в частности, представителями Франкфуртской школы. Сторонники проекта "незавершенного модерна" основные надежды возлагали на формальную рациональность. Их исходная посылка состоит в том, что в современном мире невозможно обосновать какое-либо содержательное знание в силу радикального онтологического и гносеологического (которые смыкаются друг с другом) релятивизма. Суть его в том, что социальный мир текуч, изменчив, стохастичен, подвержен постоянным флуктуациям, коих становится все больше и больше в эпоху постиндустриального общества, а потому и невозможно аподиктическое знание о таком обществе. Из такой эпистемологической посылки, например, вытекает попытка обосновать право через процедуру принятия решения, служащую средством его легитимации, Н. Лумана. В частности, он аргументирует это тем, что независимо от рациональной мотивации действий их функциональность внутри определенной социальной системы может оказаться иррациональной. И наоборот, иррациональные действия, например, в условиях незнания или даже аморального поведения могут выполнять в этой системе рациональные функции. Аналогичной точки зрения по своим методологическим основаниям придерживается Ю. Хабермас, утверждающий, что автономное демократическое законодательство требует некоторой процедуры полагания прав, которая обеспечивает легитимность и делает возможным дальнейшее формирование правовой системы. Критерий же этой процедуры лежит, по его мнению, в дискурсивной коммуникации, обеспечивающий избавление ее участникам от субъективных воззрений ради рационально мотивированного согласия. Однако даже самая рациональная формальная процедура не может застраховать от ошибочного решения или патовой ситуации при отсутствии желания договариваться о чем-либо при, например, разрешений конфликта между замкнутыми субкультурами.
Вышеизложенный скепсис, однако, не означает, что легитимность права в принципе не может быть эксплицирована. Она может быть измерена социологически, хотя для этого требуется методология качественного исследования. Кроме всего прочего, легитимность права всегда может быть выявлена "задним числом" - в историческим исследовании прошедших эпох по объективным показателям соотнесения фактического поведения с официальными нормами права.
Признак нормативности, несмотря на его важность, не выражает специфического качества права, позволяющего отличать его от других социальных институтов - от морали, религии и т.д. Большинство юристов и прошлого, и настоящего в качестве такового называют принудительность норм права. Сторонники такой точки зрения предполагают, что главным отличием правовых норм от, например, моральных является то, что за несоблюдение первых последует (может последовать) государственное принуждение, а за неисполнение вторых - лишь меры нравственного осуждения. При этом получается, что само право создается государством (объявляя какие-то поступки запрещенными и подкрепляя эту "запрещенность" угрозой применения соответствующего наказания) по своему произволу (усмотрению). Действительно, любое поведение в принципе может быть объявлено запрещенным и караться со всей строгостью имеющихся в распоряжении государства принудительных средств.
Однако достаточно сомнительным представляется тезис о формировании права государством. Фактически государство (в современном смысле слова) - явление достаточно позднее. Сам термин государство (State, der Staat, l’Etat) появился не раньше ХVI в. Очевидно, что право существовало и до этого времени, когда организованное принуждение стало осуществляться суверенной властью.
С другой стороны, любое ли правовое (юридически значимое) поведение государство может объявить в качестве запрещенного? Талейран как-то сказал Наполеону замечательную по своей глубине фразу: "Штыками можно захватить власть, но вот сидеть на штыках очень неудобно". Поэтому управлять с помощью одного насилия более или менее длительное время невозможно. Неразумные, не отвечающие интересам населения правила поведения будут либо игнорироваться (это так называемые "мертворожденные" законы), либо население будет искать "обходные" пути и формировать альтернативные нормы (например, обычаи).
Не выдерживает критики эта точка зрения и с позиции современности. В законодательстве любого государства всегда формулируются не только запретительный и обязывающие нормы права, но и управомочивающие. Специфика последних (регулирующих, например, условия заключения гражданско-правовых договоров) как раз состоит в том, что они предполагают волеизъявление субъектов, то есть отрицают всякую возможность принуждения. Например, можно пойти в магазин и заключить договор купли- продажи, а можно и не ходить. При этом за воздержание от покупки никто не наказывает. "Отказаться" же от наказания за совершенное правонарушение, как и от выполнения возложенной обязанности не может никто. В то же время само по себе неисполнение юридической обязанности еще не влечет возложения наказания: оно последует только тогда, когда это неисполнение будет переформулировано в запретительную норму права в соответствие с принципом противоправности. Таким образом, принудительными, то есть, обеспеченными санкцией, являются только запретительные нормы права. Поэтому признак принудительности не является основополагающим критерием отличия права от других социальных норм.
Одновременно можно указать на существование сегодня обычного права (которое, например, допускает Гражданский Кодекс), канонического права в мусульманских странах, международного права, которые не имеют корреляции с государственным принуждением.
Придерживаясь диалектико-социологической доктрины, разработанной Л.И. Спиридоновым, в качестве специфического признака права определим его общеобязательность. При этом общеобязательность состоит не в принудительности правовых норм, а в том, что они "объективно способствуют функционированию социального целого". Определяя одинаковый для всех масштаб поведения участников общественной жизни, они обеспечивают взаимодействие их как элементов единой социальной системы и закрепляют связи множества социальных индивидов в общество. Правовые нормы закрепляют условия, при которых индивид в состоянии удовлетворять свои потребности, лишь удовлетворив потребности другого. "Массовое несоблюдение этих условий может привести к разрушению баланса обменных связей - той основы, на которой держится современная социальная система, и поэтому нормы, их закрепляющие, общеобязательны".