Предгоминиды - непосредственные предки человека - в отличие от современных видов обезьян, перешли к прямохождению. При этом значительно осложнились материнские функции, а отсюда - резкое обострение сексуальной конкуренции среди самцов. Этот дефицит характерен и для наиболее примитивных человеческих сообществ. Кроме того, в отличие от современных видов обезьян, предгоминиды стали хищниками (из 17 обнаруженных австралопитеков все без исключения явились жертвами насилия).
"На этой стадии эволюционного развития - пишет Ю.М. Бородай,- возникает биологический тупик. Другими словами, здесь возникает такая ситуация, которая может разрешиться либо неизбежной гибелью вида в результате взаимного истребления самцов (судьба австралопитеков), либо... образованием у них способности преодолевать половой инстинкт, "переключать" энергию этого инстинкта на иные, непосредственно не связанные с реальной сексуальной сферой виды деятельности - сублимация. Для существа, овладевшего такой способностью (навыками идеальной сублимации), это означало бы преодоление собственного естества, преодоление собственной биологической природы - скачок в новое сверхбиологическое качество". Отказ от убийства стал бы тождествен всеобщему отказу и от половых связей внутри группы - двойным табу.
Итак, дилемма самоограничение или смерть стала постоянно воспроизводящейся проблемой практически каждого из самцов. Следовательно, реальное воспроизведение полового акта невозможно (за исключением вожака). Однако этот инстинкт преодолен быть не может. Но он может быть замещен какой-либо идеальной формой, которая не должна иметь никакого реального намека на замещаемое (иначе - смерть). Если нечаянную сексуальную разрядку может дать манипулирование каким-либо посторонним предметом (камень, палка, кость), то этот предмет и может стать устойчивым заместителем женщины. Поэтому и отношение к этому предмету перестает быть утилитарным: его берегут, хранят, стараются придать все более совершенную форму. Но если наконец прямо осознается, что предмет этот является символом сексуального действия - он табуируется как и сам запрещённый половой акт.
Следует признать, что и эта точка зрения может встретить возражения (например, не совсем понятно как быть с тотемом - животным), но из всех существующих концепций (скорее - гипотез) она представляется наиболее реалистичной, так как связывает воедино появление социальных норм и идеальных представлений.
Подводя итог рассматриваемому вопросу можно утверждать, что приблизительно 2-3 млн. лет назад люди выделились из животного состояния и главной отличительной чертой, определяющей социальность является появление первичных социальных норм. Это были два главных табу, обеспечивших выживание в конкурентной борьбе с другими локальными общинами и адаптацию к природе - запрет убийства родственников и вступления с ними в половую связь. Принадлежность к роду определялась тотемной организацией. Становление последней - по причине замещения смертельно опасных половых отношений (с точки зрения одной из гипотез) - и явилась механизмом возникновения первичных социальных норм - зародышевой формы права.
2.3. Социально-исторические предпосылки дальнейшей эволюции политической организации и древнего права
Локальные группы первобытных людей - охотников, собирателей, рыболовов - были сравнительно небольшими, обычно 20-30, иногда до 50 человек. Это была оптимальная численность группы, имевшей как бы закреплённую за ней зону обитания и, соответственно, пропитания. Система добычи пищи и ее потребления в группе всегда была жестко фиксирована, причём господствовал строгий принцип уравнительности, действовавший с учётом ролевых функций. Поэтому основной принцип первичных социальных норм - эгалитарность (уравнительность). "Эгалитарность же как господствующая и обязательная для всех норма - пишет Л.С. Васильев - проявлялась прежде всего следующим образом: каждый вносил в общий котел группы все то, что был в состоянии добыть, и каждый получал из этого котла то и столько, что и сколько было ему положено в соответствии с полом, возрастом и выполняемыми в группе ролевыми функциями (такая форма взаимоотношений - система джаджмани - практиковалась, тысячелетиями воспроизводясь и почти не изменяясь, в традиционной сельской общине Индии). Этот социально-экономический аспект взаимоотношений в группе, который современные антропологи... именуют принципом реципкорного, то есть обязательного взаимного обмена, сыграл решающую роль в процессе саморазвития раннего общества".
Такого рода саморазвитие происходило, как свидетельствуют данные антропологии, следующим образом. Ни в одном человеческом сообществе не может быть двух одинаковых индивидов. Не являются в этом смысле и рассматриваемые эгалитарные локальные общины охотников-собирателей. Тут неравенство проявляется в том, что лучшие охотники всегда отличались своими результатами не только в индивидуальном, но и в коллективном промысле. Однако эгалитарный принцип потребления сводил это на нет: добытая каждым в отдельности и всеми вместе добыча потреблялась совместно, с учётом лишь ролевых особенностей, что было жёстким следствием суровых условий быта и без чего группа просто бы не выжила, а общество не могло бы нормально воспроизводиться. "В то же время - пишет Л.С. Васильев - генеральный закон реципкорного взаимообмена, связывающий общество и его локальные группы, настоятельно требовал, чтобы тот, кто вносил в группу наибольшее количество добычи, что-то за это получал от остальных членов группы. Но что? Что все они, менее способные и удачливые, могли дать лучшему (лучшим) из них? Только одно - уважение, почтение, благодарность. Это и стало ключевым импульсом в процессе саморазвития раннего общества, организованного в локальные группы охотников и собирателей. В группе, в обществе появилось то, что нельзя было оценить количеством пищи (а пища всегда была высшей ценностью древней эпохи бытия человека, таковой она и поныне осталась в мире животных), но что стало цениться наравне с пищей, а в социальном плане и выше пищи, - престиж как результат и даже как совокупность того уважения и тех благодарностей, которые заслужили лучшие за их весомый вклад в общее дело обеспечения группы".
Поэтому одним из принципов организации раннего общества становится меритократизм, то есть власть удачливых, завоевавших престиж. При этом лидерство (престиж) должно было постоянно подтверждаться, доказываться. Подчинение лидеру (предоставление престижа) в некотором смысле напоминает перманентные выборы, подтверждающие доверие.
Лидер группы должен был многое знать и уметь, за всё отвечать. Но главной его функцией было распределение добычи. В отличие от вожака стада животных, которые в основном все лучшее берут себе, опираясь на извечное право силы, лидер локальной группы все лучшее отдает, приобретая тем самым престиж и авторитет, который с течением времени становится в глазах людей все более высокое социальной ценностью. Пожалуй, единственной привилегией, которой он при этом пользуется, является право на более чем одну женщину группы.
Итак, в эпоху мезолита (перехода от древнего каменного века - палеолита - к новому - неолиту) "только что" появившийся человек существовал локальными общинами охотников и собирателей, основанных на принципе уравнительности (эгалитарности). Органами управления локальных общин являлись вождь (лидер группы), собрание общинников (почти повсеместно - мужчин - воинов) и совет старейшин, к которым добавляются шаманы (жрецы). Первичные социальные нормы закрепляли структуру (распределение ролей) таких групп, обеспечивали их воспроизводство и конкуренцию с другими группами, а также адаптацию к природным условиям. Для них же было характерно резкое противопоставление "мы" - "они", то есть обеспечение конкурентоспособности в основном с другими представителями гоминид - палеантропами (неандертальцами). Именно в борьбе с ними наши предки - неоантропы (кроманьонцы) совершенствовали как технические, так и социальные нормы, обеспечивающие сплоченность, коллективизм.