На основании таинственных и чудесных историй, рассказанных различными путешественниками, в Средние Века далекая и могущественная империя Великого Хана, императора татар, отождествилась с империей самого "Короля Мира". Она часто смешивалась также с царством пресвитера Иоанна. Так, в связи с легендой о Великом Хане появились мотивы таинственного Древа, дающего тому, кто к нему приблизится или повесит на него щит, победу и универсальную Империю. Вот довольно характерный текст Иоханна фон Гильдесхейма: " Et in ipsa civitate in templi Tartarorum est arbora arida, de qua plurima narratur in universo mundo… ab antiquo in omnibus partibus Orientis, fuit consuetudinis, et est, quod si quis rex vel dominus vel populus tam potens efficitur, quod scutum vel cliptum suun potentur in illam arborem pendet, tunc illi regi vel domino in omnibus et per omnia obediunt et intendunt" ("И в этой стране в храме татар есть сухое дерево, о котором многие рассказывают во всем мире… и издревле во всех уголках Востока, по обычаю, и если кто хочет быть царем над царством или народом, он должен повесить на это дерево щит, и тому королю будут все подчиняться и во всем его слушаться"). Дерево, о котором здесь идет речь, стало точкой пересечения различных значений, подчас связанных с вербальными ассоциациями. Здесь имеется в виду не только символизм "Сухого Древа". "Сухое Древо" - это лишь одна из интерпретаций выражения Arbre Solque, которое можно понять и как "Солнечное Древо" - Аrbor Solis, и как "Одинокое Древо" - Arbre Seul, и как "Древо Сифа" - Arbor Seth. Марко Поло, рассказывая о стране Великого Хана, писал: "et il y a un grandisme plain ou est l'Arbre Solque, que nous appelons l'Arbre Sec" ("Там есть огромная долина с "Arbre Solque", которое мы называем "Сухое Древо"). Слово "Solque", понятое как арабский корень, может означать "большой, высокий, долголетний", а в одном английском манускрипте речь идет уже не о Сухом Древе, а о Древе Сифа, поскольку оно выросло из семени, которое Сиф взял от Древа Познания, то есть от Древа, растущего в центре Земного Рая. Тот факт, что это Древо дает приблизившемуся к нему могущество и универсальную власть, также отсылает нас к традиции, связанной с "примордиальным состоянием" (то есть с Земным Раем), а разделение этого Древа надвое, то есть на Древо Солнца и Древо Луны или на два аспекта Древа Познания, а также Древа Победы, указывает на синтез двух потенций, заключенных в этом райском состоянии: синтез, предшествующий последующему делению, "феминизации" духовного и материализации мужского. Связь Древа Империи с центральным Древом Рая, обнаруживающаяся в этих легендах, вполне естественна, если учесть очевидную связь между подлинной манифестацией "Империи" и примордиальным райским состоянием. Что же касается определения "сухое", то о нем мы уже говорили: эта характеристика указывает на период имперского упадка, который необходимо преодолеть. Этот смысл очевидно проглядывает, к примеру, в легенде, утверждающей, что Древо "зазеленеет" при встрече пресвитера Иоанна с Фридрихом.
Что же до идеи "царства пресвитера Иоанна", то она исторически послужила основой для концепции о необходимости интеграции рассеянных сил в символах рыцарства, Империи и крестовых походов. На основании более материальной версии данной теории, таинственный и могущественный князь Востока - не христианин, но друг христиан - призывался на помощь в христианских крестовых походах, в наиболее трагические их периоды, для того, чтобы обеспечить священной войне победоносный исход. Когда эти надежды не оправдались, и наивно ожидаемой военной помощи не последовало, глубокое понимание символического смысла фигуры пресвитера Иоанна и инициатического значения его "помощи" также было утрачено, и от всего этого сохранилась только "легенда", вошедшая составным элементом в самые различные предания.
Здесь можно упомянуть также цикл повествований об Огьере. В датской традиции Огьер или Хольгер - копия гибеллинского императора, избежавшего смерти: этот национальный герой пребывает в пещере горы или в подземных лабиринтах замка Кронбург и должен снова появиться, когда его стране и его народу будет грозить величайшая опасность. Сюжет об Огьере имеет наиболее интересное для нас развитие в цикле легенд о Карле Великом, так как здесь он сводит воедино различные мотивы, разрозненные в других местах. Огьер Датский предстает здесь одним из паладинов императора Карла Великого. После конфликта с императором он постепенно начинает приобретать черты спасителя христианства в самый опасный для него период, а также черты универсального завоевателя. Он распространяет свое господство на весь Восток и достигает, как и Александр Великий, царства пресвитера Иоанна с двумя растущими там деревьями - лунным и солнечным, которые тождественны Древу Универсального Могущества из легенд о Великом Хане и Древу Центра, связанному с примордиальным ("райским") состоянием. Крайне интересно заметить, что царство пресвитера Иоанна в конечном итоге отождествилось с самим Аваллоном, то есть с центром гиперборейской традиции, а кроме того, была установлена строгая символическая связь между "бальзамом", получаемым из этих двух деревьев и переходом Огьера в особую форму существования. Он теперь "живет вечно" и "однажды вернется". В этом отношении в немецком переводе рассказов о путешествиях Джона Мандевилля, сделанном Отто фон Димерингеном, мы читаем: "Man saget auch in den selben Landen das Oggier by den selben boumen were und sich spyset mit dem balsam und do vo lebt er so lang, und meinen er lebe noch und solle har wider zu inen komen" ("Говорят, что в этих странах Огьер находится у тех самых деревьев, и питается их бальзамом, и живет он долго, и считает, что будет жить еще и еще, и снова однажды вернется к нам"). После своего завоевания Востока Огьер Датский прибыл на остров Аваллон, где стал возлюбленным сверхъестественной женщины, феи Морганы, сестры Короля Артура. Там он живет вдали от мира, наслаждаясь вечной молодостью. Но христианский мир, находясь в страшной опасности, снова нуждается в его помощи. Архангел Михаил отправляется к фее Моргане и, следуя божественному распоряжению, Огьер снова появляется в мире и завоевывает победу. Здесь обнаруживается другая весьма характерная тема, сопряженная с циклом Грааля, и особенно в связи с "сыном" короля Грааля, Лоэнгрином. - Герой, посланный высшим сакральным центром в мир, не должен открывать ни своего имени, ни места, откуда пришел. Миссия, которую он выполняет и та сила, которая действует сквозь него, должны оставаться тайными и не смешиваться с его личностью, не отождествляться с ней. Огьер нарушает этот закон и открывает место, где он "пребывает вечно". В тот же самый миг время обрушивается на него, он мгновенно стареет и готовится испустить дух. Но в последний момент появляется фея Моргана и уносит его снова на остров Аваллон, где он должен будет оставаться, пока христианский мир в седьмой раз ни будет испытывать в нем нужду.
В связи со всеми этими символическими концепциями особенно важен тот факт, что у Вольфрама фон Эшенбаха пресвитер Иоанн предстает потомком династии Грааля, а в "Титуреле" сам Парсифаль берет на себя функцию "пресвитера Иоанна". Именно в его царство, в конце концов, был переправлен Грааль. Так, он и до сих пор указывает, кому надлежит стать в очередной раз тайным "пресвитером Иоанном". В немецкой редакции легенды об Огьере, пресвитер Иоанн и Великий Хан предстают двумя спутниками Огьера, основавшими две могущественные династии. Как бы то ни было, здесь речь идет о различных вариациях единой темы, выраженной по разному в тех или иных сюжетах, связанных с конкретными символическими персонажами.