При этом специалистами-"международниками" особо отмечалось: "но даже редкое в теории права признание за международным правом статуса правовой системы… сопровождается неожиданным выводом, что к определению его структуры" [47] должно подходить с тех же методологических платформ, что выработаны применительно к учению о строении отечественного права.
Позволим себе добавить, что помимо области содержательного и субъектного действия специфика международного права весьма ярко проявляется и в его основных формально-юридических источниках. Таковые (представленные, как уже говорилось, международным договором и одноименным правовым обычаем) по сути своей базируются на двух "столпах": 1) соглашении и 2) устоявшемся восприятии надлежащего, должного образа поведения общающихся лиц. Именно поэтому для области международного права свойственен такой феномен, как эстоппель, нацеленный на обеспечение последовательности, "предсказуемости" поведения суверенных участников межнационального общения [48] .
При этом так же, как и в иных юридико-исследовательских областях, в международном праве обычно не акцентируется внимание на обоснованности потребности именно в отраслевой градации позитивной правовой ткани. Но, вместе с тем, указывается на то, что гносеология внутреннего строения наднационального права предполагает в первую очередь исследование данных о "возможностях его отраслей". Последнее должно базироваться на доктринально проработанных основаниях установления бытия отраслей права. Предмет и метод правового регулирования в международной правовой области оному способствуют, ибо они выступают факторной системообразующей основой в отношении всей области наднационального права, а не ее отдельных, относительно обособленных подразделений. Еще менее рационально трактовать содержание интернационального правового воздействия (т. е. международное общение) в качестве монистического основания отраслевой градации международного права, так как это влечет за собой такое выделение отраслей, которое зависит только от интересов и воли самого познающего субъекта.
Несмотря на это, данные предметно-материального показателя позволяют более глубоко познать специфику определенных направленностей международного социального взаимодействия; закономерности его формирования; особенности правовой регламентации в рамках какой-либо отрасли.
"Так, с возникновением и развитием международных организаций, наряду с традиционными межгосударственными отношениями появилась новая разновидность международных отношений в рамках межправительственных организаций. Эти отношения обладают качественной особенностью, в сравнении с межгосударственными отношениями, и являются одним из отраслеообразующих факторов права международных организаций как международно-правовой отрасли. Аналогично решается вопрос о методе (способе) правового регулирования, который также выступает системообразующим фактором для системы (а не отрасли) международного права…
Собственный метод правового регулирования не является обязательным атрибутом каждой отрасли международного права… В то же время нельзя игнорировать специфические приемы правового воздействия в отдельных областях международных отношений в пределах единого метода международно-правового регулирования, которые могут играть определенную конституирующую роль… Предмет и метод правового регулирования сами по себе не являются основными критериями деления международного права на отрасли. Обеспечение комплексности системы международного права, внутренней согласованности ее структурных подразделений на базе диалектических процессов дифференциации и интеграции требует изучения принципов и других критериев ее построения. Поскольку отрасли международного права складывались в процессе длительного исторического развития, для познания механизма взаимодействия структурных компонентов международно-правовой системы, раскрытия генетических, функциональных и структурных связей между ними важное методологическое значение имеет реализация принципа историзма в исследовании общественных отношений." [49] .
Таким образом, в приведенном высказывании акцентируется внимание на таких критериях систематики областей (отраслей) международного права, как принципы права и исторический тип правовой общности.
Примечательно при этом, что хотя вопрос об отраслевой конструкции системы права и расценивается здесь с позиций субъективизма, его последующая разработка все равно осуществляется именно в данном, а не каком-либо ином методологическом "русле".
В контексте строения надгосударственной правовой системы стоит обратить внимание и на весьма неоднозначно решаемый вопрос о структурно-системном соотношении международного публичного и международного частного права. Кстати, в этой области можно встретить следующие высказывания: "однако вопрос о том, следует ли включать международное право как самостоятельную отрасль права в систему российского права, до сих пор является спорным" [50] .
Если говорить точнее, то представители научной мысли до сих пор спорят о том, составляют ли международное публичное и международное частное право категорию международного права [51] ; является ли международное право самостоятельной правовой системой или отраслью права (эта позиция характерна для понимания международного права именно как публичного), и если последней, то к какой профильной общности данная отрасль принадлежит; выступает международное частное право отраслью права национальных правовых систем, отраслью международного права или же совокупностью правовых норм, распределенных по различным областям национального законодательства и регламентирующих те общественные отношения, в субъектном составе которых присутствует иностранный элемент.
Уже в конце прошлого века отмечалось, что "проблемной остается позиция международного частного права, которое отраслевая цивилистическая наука относит к внутреннему гражданскому праву, а большинство ученых-международников – к международному публичному или международному праву в широком смысле. Очевидно, что проблема соотношения международного публичного и международного частного права требует дальнейших исследований." [52] .
В настоящее время по вопросу о соотношении частного и публичного наднациональных элементов отмечается, что "именно выделение определенных норм международного права, регулирующих отношения между государствами и производными от них субъектами в экономической области, в отдельную совокупность юридически обязательных предписаний – международного экономического права – и возникновение неоднозначно решаемых международно-правовой и национально-правовой доктринами сопутствующих этому вопросов теоретического и практического характера (например, "транснационального" права, "вненационального" права – lex mercatoria ("купеческого", "права торговцев", или "права международной торговли"), "международного хозяйственного права" в науке социалистических стран и др.) обусловили сам факт и масштаб дискуссий по поводу природы, места в существующих правовых системах международного экономического и международного частного права, их соотношения, наличия или отсутствия взаимодействия между ними. Можно в категоричной форме утверждать, что в западной правовой науке последней трети XX в. интерес к международному частному праву характеризовался прямой зависимостью от актуальности и состояния разработок международного экономического права." [53] .
Также констатируется, что: "международное частное право может быть охарактеризовано в качестве особого подразделения" национального права. "Оно представляет собой комплексную отрасль, тяготеющую главным образом к семье отраслей цивилистического профиля, да к тому же с международно-правовой окраской… Международное публичное право – это вообще не отрасль права… Под углом зрения своих системно-структурных характеристик международное публичное право – такое социальное образование, которое занимает равное положение с любой национальной правовой системой. Поэтому в принципе к определению структуры международного публичного права следует подходить с тех же позиций, с каких освещается структура национальных правовых систем. Значит, нормативный материал этой своеобразной межгосударственной правовой системы подразделяется на отрасли (основные и комплексные), подотрасли, институты и др. В области науки наряду с общей теорией международного права выделяются самостоятельные отраслевые международно-правовые научные дисциплины, например, международное космическое право, международное право по использованию атомной энергии и т. д." [54] .
Таким образом, вопрос о соотношении международного публичного и международного частного права, равно как и об определении системного ранга международной правовой общности в целом, в юриспруденции и в самом деле относится к числу дискуссионных. В обобщенном виде предлагаются две вариации его решения. По первой из них международная правовая система включает в себя две базовые составляющие – международное публичное и международное частное право; по второй – понятия международного и международного публичного права отождествляются.
В рамках последней версии существует множество различных течений. Например, международное (международное публичное) право может наделяться "статусом" как самостоятельной правовой системы, так и отрасли какого-либо национального права. Впрочем, последняя трактовка сейчас гораздо менее распространена. Чаще все-таки указывается, что международное право есть "особая правовая система, особая область права, автономная по отношению к праву внутригосударственному (национальному)", т. е. большинство исследователей специально указывают на то, что международное право (в обобщающем значении) представляет собой обособленную от национального (внутригосударственного) права правовую систему (и (или) систему права) [55] .