- Один мой человек узнал в порту, что египтянин по имени Салла зафрахтовал грузовой пароход "Банту Винд".
- Возможно, уловка.
- Возможно, но проверить не мешает.
- Все равно делать нечего, - сказал Беллок.
- Тогда, идем.
Они торопливо покинули посольство, быстро добрались до порта и узнали, что "Банту Винд" уплыл час назад в неизвестном направлении.
Глава 11
Средиземное море
На борту "Банту Винд", в каюте капитана сидел Инди, раздетый до пояса, а Марион, стоя рядом, перевязывала ему раны и мазала царапины йодом. Он разглядывал ее: она переоделась и теперь была в белом с высоким горлом платье, несколько чопорном. Однако он находил, что оно ей к лицу.
- Где ты его достала?
- В чулане, там всего полно. Догадываюсь, что я не первая женщина, путешествующая с этими пиратами.
- Мне оно нравится.
- Я чувствую себя в нем - хм - девственницей.
- Да и выглядишь тоже.
Она с минуту серьезно смотрела на него, не забывая, впрочем, прижигать йодом ссадины. Затем произнесла:
- Девственность, мой друг, ненадежная вещь. Была - и нет, и не жди обратно.
Она покончила с царапинами и ранами, села и налила себе немного рому, отхлебнула, насмешливо глядя на него поверх стакана.
- Не помню, я уже извинялся за то, что сжег твою забегаловку в Непале? - спросил Инди.
- Пока нет. А я поблагодарила тебя за то, что ты вытащил меня из горящего самолета?
Он отрицательно покачал головой.
- Что ж, мы квиты. Может, тогда поставим крест на прошлом?
Марион не ответила.
- Где у тебя болит? - вдруг спросила она.
- Везде.
Она нежно поцеловала его в плечо.
- Здесь?
Инди подскочил от неожиданности.
- Да, здесь.
Марион склонилась ниже.
- А где не болит? - Она поцеловала его в локоть. - Здесь?
Он кивнул. Она поцеловала ему макушку. Он указал на шею - она поцеловала там, потом кончик носа, глаза. Он дотронулся до своего рта, и она нежно прикоснулась к нему губами.
Как она изменилась, стала совсем другой.Это поведение никак не напоминало ее дикие выходки в Непале.
Что-то смягчило ее, но что?
Перемена в девушке поразила Инди.
Ковчег находился в трюме корабля, и корабельные крысы это сразу учуяли: они как безумные носились взад и вперед, дрожа и топорща усы. Тот же самый тихий гул доносился из ящика, но только крысы своим сверхчутким ухом воспринимали его, и было ясно, что он их очень пугает.
Когда неясный свет утренней зари осветил небо, капитан Катанга вышел на мостик и закурил трубку. Он пристально разглядывал поверхность моря, словно пытался взглядом исследовать подводные глубины. Соленые морские капли били его по лицу, а утреннее солнце высушивало их, оставляя на лице беловатый налет. Однако капитан не обращал на это внимания. Он чувствовал, под водой что-то неладно, что - то не так. Он прищурил глаза, но так ничего и не увидел. По-прежнему до его слуха доносился негромкий равномерный шум корабельного двигателя - старая штуковина, несмотря на почтенный возраст, все еще работала без перебоев. Он подумал об Инди и его спутнице, они оба понравились ему, и кроме того, ведь это друзья Саллы.
Но вот ящик - их груз - почему-то сразу насторожил его. Он и сам не мог объяснить себе, что вызвало тревогу, однако чутье подсказывало: чем скорее он избавится от него, тем лучше. Странно, но сейчас, глядя на спокойную поверхность моря, он испытывал то же тревожное чувство. Он чуял опасность с такой же определенностью, с какой его нос вдыхал соленый морской воздух.
Капитан застыл на мостике, не сводя глаз с воды. Он походил на прыгуна с трамплина, которому предстоит опасный и ответственный прыжок.
Инди проснулся и какое-то время разглядывал спящую Марион. Она лежала, слегка повернув набок голову, ее губы немного приоткрылись, а на лице застыло все то же выражение невинности. Инди потер зудящие под повязками раны, которые уже начали подживать. Салла в последний момент вспомнил о его одежде, так что он смог, наконец, переодеться. Он проверил, на месте ли хлыст, потом надел сверху кожаную куртку и повертел в руках видавшую виды фетровую шляпу.
Она всегда приносила мне удачу, подумал он. Без нее - я все равно, что голый.
Марион повернулась и открыла глаза.
- Как мило ты выглядишь, - проворковала она.
- Зато чувствую себя совсем не мило.
Она взглянула на повязки и заметила:
- Ты всегда умудряешься попадать в переделки.
Затем села, пригладила волосы и оглядела каюту.
- Хорошо, что ты переоделся. Несмотря на бурнус, на араба ты все равно не был похож.
- Я старался, как мог.
Она зевнула, потянулась и встала. Ее движения показались Инди обворожительными; хотя он и не отдавал себе отчета, грациозность всегда производила на него большое впечатление. Она взяла его за руку и поцеловала запястье.
- Как ты думаешь, как долго нам еще плыть? - спросила девушка.
- Пока не приплывем. - Он улыбнулся и вдруг насторожился: что-то было не так, как обычно. Он прислушался и, наконец, понял- перестал работать двигатель, судно остановилось.
Он вскочил на ноги и бросился к двери, выбрался на палубу и добрался до капитанского мостика, где стоял Катанга с незажженной трубкой в зубах. Лицо капитана было серьезным и суровым.
- Кажется, у вас очень влиятельные друзья, мистер Джонс.
Инди уставился на море - и поначалу ничего там не заметил. Но затем, посмотрев туда, куда указывал рукой капитан, увидел, что "Банту Винд" был со всех сторон окружен немецкими подводными лодками. Словно молодая красотка ухажерами.
- Вот дерьмо вонючее, - сказал он.
- Вы точно выразили мои чувства, - произнес Катанга. - А теперь вы и ваша девушка срочно прячьтесь. У нас найдется местечко в трюме. Живо! Тащите сюда девушку!
Но было уже поздно: 5 плотов с вооруженными солдатами окружили пароход, уже несколько фашистов начали карабкаться вверх по веревочным лестницам. Он повернулся и побежал, думая только о Марион, о том, что он должен добраться до девушки раньше немцев. Слишком поздно - раздался топот солдатских сапог, послышалась гортанная немецкая речь. Он увидел, как два солдата вытащили Марион из каюты. Остальные, захватив судно, согнали команду на палубу и выстроили там матросов, нацелив на них винтовки. Инди, словно тень, скользнув в дверной проем, растворился в лабиринте корабельных ходов.
Но прежде чем исчезнуть, он услышал, как Марион на чем свет стоит поносит фашистов, и, несмотря на отчаянность ситуации, улыбнулся. Ну что за девушка, подумал он с восхищением. Ничем ее не запугаешь.
Он не мог не удивляться ей, не мог не любить ее.
Дитрих, в сопровождении Беллока, поднялся на палубу. Капитан уже подал команде приказ не оказывать сопротивления. Моряки горели желанием ринуться в бой, но шансы были слишком неравны. Поэтому они хмуро стояли под дулами немецких автоматов, в то время как Беллок и Дитрих выкрикивали команды, приказывая солдатам обыскать корабль.
Беллок подошел к Марион. Как и прежде, внутри у девушки сразу что-то оборвалось, однако на этот раз она твердо решила бороться с этим чувством и ни на минуту не поддаваться влиянию этого человека.
- Моя дорогая, - обратился к ней Беллок, - ты должна поведать мне историю - или это будет эпическая поэма? - как вам удалось выбраться из Колодца. Хотя, об этом позже.
Марион не ответила. Неужели эта цепь событий никогда не прервется? У Инди, кажется, просто талант провоцировать несчастья. Она посмотрела на Беллока, который взял ее за подбородок. Девушка отвернулась, он улыбнулся.
- Потом поговорим, - сказал он и подошел к Катанге. Он собирался что-то сказать, но услышал шум и обернулся: солдаты поднимали из трюма ящик с Ковчегом. Беллок еле справился с нетерпением, досадуя, что как всегда реальность со своей суетой мешает исполнению его желаний. Медленно, неохотно он отвел глаза от ящика; Дитрих приказал доставить Ковчег на борт одной из подводных лодок.
Беллок взглянул на Катангу.
- Где Джонс?
- Мертв.
- Мертв? - переспросил Беллок.
- А зачем он был нам нужен? Мы с ним быстро покончили- бросили за борт. Девчонка - другое дело, это ценный товар на рынке, где я веду свои дела. А Джонс - зачем он нам? Если вам нужен его груз - берите, а девчонку оставьте, это наша добыча.
- Бросьте, неужели вы думаете, что я поверю в то, что Джонс мертв?
- Хотите верьте, хотите нет. Я лишь прошу оставить нас в покое, чтобы мы продолжили плавание.
Подошел Дитрих.
- Вы ни о чем не можете нас просить, капитан. Мы сами решим, что делать - взорвать вашу старую посудину или нет.
- Девушка едет со мной, - сказал Беллок.
Дитрих покачал головой.
Беллок продолжал:
- Считайте ее частью моего вознаграждения. А так как мы добыли Ковчег, Дитрих, то, думаю, фюрер согласится с моим предложением.
Дитрих заколебался.
- А если она не сумеет меня ублажить, разрешаю вам скормить ее акулам, мне плевать.
- Хорошо, - согласился Дитрих и, заметив на лице Беллока тень сомнения, быстро скомандовал, кивнув в сторону Марион:
- Доставьте на подводную лодку.