Очень интересно получается, сначала я пыталась отрицать наличие у меня негативных переживаний как таковых, но уж раз они есть, то писать о них хочется элегантно, в лучших традициях классики. Примерно как у Тургенева. Ну вот, даже самой смешно, как я лелею свой образ.
Всего лишь полчаса моей жизни, а сколько переживаний!
Утро началось великолепно.
Я вышла из дома, собираясь поехать на работу на машине. Но не тут-то было. Замкнуло сигнализацию. Здрасьте, приехали... Машина орет, как бешеная! Нажимала на все кнопки – не замолкает. Выходной, 8.30 утра, люди спят, а тут такая какофония!
Отключила аккумулятор – стало тихо. Поднялась в квартиру, разбудила мужа. Попросила посмотреть, что случилось. "Надо разбирать рулевую колонку", – сказал он противным голосом и снова уснул.
Раздражаюсь уже не на шутку. А как же мой девиз: "На все воля Божья?" и "Что ни делается – все к лучшему"?
Что же это за жизнь такая?! Не знаю, что бы я делала, если бы через некоторое время сигнализация сама собой не успокоилась.
Машина завелась, и я поехала по делам.
Виктория М., секретарь
Утром долго приходится уламывать сына, чтобы он пошел в школу. Он, как обычно, ссылается на недомогание, что невозможно проверить. Я пытаюсь объяснить ему, что в школу нужно ходить каждый день, как на работу, независимо от настроения и не обращая внимания на легкие нарушения самочувствия. Еще я говорю, что если часто пропускать школу, то будет трудно не отставать от всех и успешно закончить учебный год.
Все это я говорю взвинченно, на повышенном тоне, раздражаюсь, оказываю давление. Сын меня практически не слушает и не слышит, ему хочется остаться дома, и чтоб от него отстали, он "бьет" на мою жалость (которой в действительности нет) и пытается защищаться от моих нападок агрессивностью. Я нервничаю еще больше, так как сама спешу на работу и не могу до конца повлиять на ситуацию.
В результате он остается дома, а я ухожу, продолжая переживать по дороге. Удручает то, что такое положение вещей повторяется уже не в первый раз и довольно часто, что снова может привести к попаданию сына на второй год.
Аркадий В., менеджер
Я в полном шоке от того, что мой начальник не хочет добровольно и мирно отпустить меня на увольнение. Я точно знаю, что его поведение не будет мне препятствием, я уйду любым путем, но мне обидно, что я не могу повлиять на его решение, которое заключается в том, что я должен отрабатывать не три дня, как я хочу, а две недели.
Ведь мне всегда удавалось так легко увольняться без проблем и сохранять при этом хорошие отношения, почему же теперь не получается? А ведь я пытался по-всякому: и официально, и с уговорами, просил по-человечески и с ультиматумом, что его политика не поможет.
Мне просто хотелось уйти легко. Сегодня он окончательно отказал мне в этом. Я погрузился в совершенно неконтролируемые переживания по этому поводу. Я почувствовал, что теряю силы, энергию, что не могу с этим справиться, начинаю физически плохо себя чувствовать. И все это несмотря на то, что совершенно однозначно бюрократические препоны не являются для меня препятствием для ухода.
Игорь А., предприниматель
Сегодня провожал жену на работу. Стоя на пороге, она как-то странно посмотрела на меня, видимо, хотела обнять, но почему-то не сделала этого. Сказала короткое "пока" и вышла. Я закрыл дверь. Потом целый день я думал, что могло случиться. Чем я мог ее расстроить? Не выдержал, позвонил ей на работу. Мне сказали, что она вышла на обед. Это еще больше обеспокоило меня. Знаю, что страдаю ерундой, а поделать ничего не могу.
В конце концов, убедил самого себя в том, что она не обязана кидаться мне на шею при каждом расставании. В конце концов, я сам бы мог ее приобнять, но почему-то этого не сделал. Может быть, именно этого она ждала от меня сегодня утром. А я не догадался.
Болван!
Сегодня на заправке заливал бензин и мыл машину. Рядом было маленькое кафе. Покупал там сигареты. Две девушки – одна продавец, другая кассир – какое-то время наблюдали за мной, выдали мне чек, потом как-то странно переглянулись и заулыбались. Что это значит? Чем я рассмешил их? Что-то во мне не так? Сел в машину, посмотрел на себя в зеркальце. Все вроде бы на месте, только покраснел от смущения. Неприятно.
Дарья Т, журналист
Работаю на большой конференции.
Во время моего публичного выступления один из участников конференции, Владимир (я с ним не знакома), сидел, а точнее, полулежал на стуле, скрестив ноги и руки. Когда я сделала короткую паузу в своем монологе, он, чтобы все слышали, произнес: "Что за чушь?". Воцарилась минута молчания. Все посмотрели на меня. Я продолжила, как будто не было этого комментария, параллельно анализируя, что же я сказала такого, что тянет на чушь, да еще и публично упомянутую. Вроде бы ничего, все по программе. Стоило мне сделать очередную паузу, как туда был вставлен следующий его комментарий: "Почему мы должны выслушивать то, что она несет?" Потом последовало еще несколько подобных предыдущим комментариев, уже не обязательно попадавших в паузы, а иногда просто произносимых одновременно со мной.
С моей стороны реакции не было никакой (по крайней мере внешней). Наступил обеденный перерыв. Боковым зрением я увидела Владимира, подходящего ко мне. Привожу наш диалог:
Он: "Даша, ты на меня не обижаешься?"
Я: "Нет".
Он: "Извини, у меня такой характер: когда я вижу дуру, обязательно что-нибудь скажу. Ничего не могу с собой поделать".
Я: "Я вам сочувствую".
Конференция закончилась поздно вечером, весь остаток дня после обеда я пребывала в анабиозе. Мои мысли: наверное, я и вправду дура, раз человек не удержался и открыто сказал мне об этом. В довершение всего, я осудила себя за все свои недружественные чувства по отношению к нему. Про себя назвала его сукой и сволочью, потом опомнилась, и мне сделалось еще хуже.
Когда люди разошлись, я несколько раз пыталась заплакать, но не получилось. Вернувшись домой, когда анабиоз полностью отошел, со мной было что-то похожее на истерику, но не буйную (без криков и битья посуды). Просто рыдала и долго не могла остановиться. Дело кончилось головной болью.
Воспоминания о Владимире вызывали приступы отвращения к нему, какое бывает у меня к ползучим гадам (а именно к дождевым червям).
Выявленная идеализация
Идеализация своего совершенства. Как это я, такая идеальная, покажу кому-то не самые лучшие свои стороны?
Я просто не могу позволить себе быть несовершенной! Причем не только в глазах посторонних, но даже саму себя я готова убедить, что все у меня о, кей и никакой самоанализ мне не нужен!
Идеализация общественного мнения: Боже мой, что обо мне подумают, когда прочтут все, что я напишу!
Контроль окружающего мира – у меня все обязано быть под контролем, машина, муж и т. д. Я не могу даже мысли допустить, что где-то что-то выйдет из строя, ослушается команды, проигнорирует мои приказы и произойдет без моего ведома и согласия, и не так, как нужно мне.
Идеализация общественного мнения - просто ужас, что люди обо мне подумают после того, какой концерт я устроила им ранним воскресным утром.
Идеализация отношений (в семье) – муж не имел права так равнодушно ко мне отнестись!
Контроль окружающего мира: мне должны подчиняться во всем, что я считаю правильным. А если этого не происходит, я начинаю применять давление и очень расстраиваюсь, если оно оказывается безуспешным. А откуда же у меня желание контролировать? Думаю, что под этим желанием скрывается следующее.
Идеализация разумности: я пытаюсь доказать свою правоту с помощью доводов, понятных только взрослому человеку, ребенок руководствуется совсем другой логикой.
Идеализация образования: не могу допустить, чтобы МОЙ РЕБЕНОК учился плохо.
Идеализация отношений в семье (родители – дети): дети не должны игнорировать мнение родителей, я права, потому что я мать.
Идеализация разумности: я пытаюсь объяснить ребенку вещи, очевидные для взрослого. Но в рамках его логики это все ерунда, поскольку отдых сегодня для него значительно важнее будущих успехов.
Идеализация независимости: не терплю, когда мной командуют, тем более в такой "нецивилизованной форме".
Идеализация разумности поведения людей: какой же он глупый! Разве не понимает, что я все равно уйду? Так чего кривляться?
Идеализация отношений между людьми: я не могу допустить, что у меня с кем-то будут напряженные отношения, не могу себе позволить участвовать в конфликте. Ну почему нельзя договориться по-хорошему, по-человечески?
Контроль окружающего мира: только я могу решать, когда мне увольняться и в какие сроки.
Идеализация человеческих отношений, причем в крайней форме. Я, наверное, в глубине души считаю, что мы должны висеть друг на друге и говорить душераздирающие слова любви каждый раз, когда прощаемся (даже если один из нас пошел в магазин за хлебом).
Идеализация своего совершенства (не могу допустить, что где-то я мог ее расстроить или обидеть своим поведением, ведь я – почти святой).
Идеализация общественного мнения (мне важно, что обо мне думают окружающие, пусть даже девушки-продавцы).