- Говорите и не думаете.
– Не тушуйся, парень, - подбодрил Колю вислоусый. - Бушмакин моя фамилия. Ты все правильно сделал. Честному человеку с ворьем не по пути, это запомни.
Между тем гвардейцы отвели обоих задержанных к стене. Скорее это была не стена, а каменный забор-перегородка, соединявшая два дома.
– Граждане! - спросил старший. - Бандиты уличены в убийстве и грабеже! Взяты с поличным! Кто хочет сказать слово в их защиту? Есть такие? Говорите, мы гарантируем безопасность!
Толпа молчала.
– Готовьсь! - протяжно крикнул старший.
Клацнули затворы.
Гвардейцы вскинули винтовки.
– Именем революции! Пли!
Сухо треснул залп. Бандиты вдавились в стену и рухнули.
– К ноге! - негромко скомандовал старший. - За мной - шагом марш.
Свернули на Морскую. Шли не торопясь - старший впереди, за ним конвойные вели Чинушу-Арсения, последними шагали Коля и Бушмакин.
Чинуша шел нервно - дергался, оглядывался, истерично улыбался. Коля вдруг поймал его отчаянный взгляд и даже зажмурился. Бушмакин заметил это, спросил:
– Он тебе кто?
– Не знаю, - нехотя отозвался Коля. - Так… А что ему теперь будет?
– Не знаю, - в тон Коле сказал Бушмакин и жестко добавил: - Что заслужил - то и будет.
Подошли к особняку с портиком и колоннами.
На тяжелых дверях с позеленевшими медными ручками торчал наспех прибитый кусок фанеры с надписью: "Комитет революционной охраны".
– Заходи, - старший распахнул дверь.
В огромном зале, уставленном старинной мебелью - белой, с золотом, в стиле Людовика XVI, за колченогим столом сидел человек в кожаной куртке, сплошь, до глаз заросший черной окладистой бородой.
– Товарищ, Сергеев, - доложил старший. - С поличным задержаны двое из шайки Сени Милого. Убили и ограбили женщину. Свидетели подтвердили. Бандиты расстреляны на месте. Этого, - он кивнул на Чинушу, - объявил нам вот этот парень, - старший подтолкнул к столу Колю.
– Документы имеются? - спросил Сергеев.
– Не-е… - Коля покачал головой. - Из деревни мы… Псковские. Грель - деревня наша.
– А у вас? - спросил Сергеев у Чинуши.
Тот вытащил трясущимися руками паспорт, протянул Сергееву.
– Так… - Сергеев прочитал первую страницу и недобро прищурился. - А у нас к вам счет, Арсений Александрович!
– Какой счет? - взвизгнул Чинуша. - Я давно чист! Полиция не имеет ко мне никаких претензий!
Сергеев тяжело на него посмотрел:
– То, что вам царская полиция могла предъявить, об этом говорить не будем. Это - прошлое. У вас была возможность подвести под ним черту, вы не захотели. Уже при Советской власти, тридцатого октября вы ограбили гражданина Аникушина. Второго ноября ограбили и убили гражданку Незнамову. Труп вы сбросили в канал… У нас есть доказательства.
– Плевать мне на ваши доказательства! - фальцетом выкрикнул Чинуша. - Немедленно выпустите меня отсюда!
– Увести! - приказал Сергеев.
Конвойный тронул Чинушу за рукав:
– Пойдем…
– Куда? Зачем? Нет!!! - Чинуша бросился к дверям, но его схватили под руки и повели.
– А-а-а-а!!! - закричал Чинуша. - Мразь! Свиньи! Быдло вонючее! Убивать! Убивать вас! Всех! До одного! На фонари взбесившихся Хамов! За ноги!
Громыхнула дверь.
– Что ему будет? - с трудом спросил Коля.
– Расстрел, - спокойно ответил Сергеев.
Потрясенный Коля молча смотрел на Сергеева.
– А ты как думал? - строго спросил Сергеев. - Ты думал - разговоры с ними разговаривать? А вы кто такой? - обратился он к Бушмакину.
– С патронного я, - Бушмакин протянул Сергееву паспорт. - Токарь.
– Партиец?
– Так точно, - улыбнулся Бушмакин. - С тысяча девятьсот двенадцатого.
– А я - с тысяча девятьсот второго, - в свою очередь улыбнулся Сергеев. - Спасибо, что помог.
– Чего там, - Бушмакин махнул рукой. - Дело общее.