Как ни печально, но не всегда личность оказывается творцом собственной жизни. Точно так же и жизнь в "пассивном залоге", когда с человеком что-то случается и что-то происходит, не исключает личностного развития под влиянием этих событий.
"Человек целеустремленный", как правило, проецирует свое "Я" на внешнюю реальность, и психологические теории следует рассматривать как своеобразные проекции, объясняющие, конечно, существенную часть, но все-таки лишь часть реальности.
Работы экзистенциальных психологов старшего поколения – К. А. Абульхановой, Л. И. Анциферовой, И. А. Джидарьян и многих других – послужили стартовой площадкой кратковременного взлета российской и украинской экзистенциальной психологии в конце 70-х – начале 80-х гг. XX в. И как это ни удивительно, развитие продолжается: "полет" проходит нормально, в чем убеждают результаты исследований В. И. Ковалева, А. А. Кроника, Р. Ахмерова, В. И. Карандашева.
Для К. А. Абульхановой проблема жизни личности, в принципе, сводится к проблеме активного управления потоком жизненных событий: "…Проблема жизненного пути может стоять только так: каждый, кто хочет сознательно строить свой жизненный путь, должен познакомиться с психологическими механизмами, присущими личности, чтобы лучше узнать себя, свои особенности. От стихийного способа жизни человек может перейти к такому, который он может определять сам".
Но при этом утверждается, что "субъектом жизни" может стать не каждый. Творцом собственного жизненного пути (стратегии жизни) может быть лишь человек, обладающий определенными личностными качествами.
Психолога интересуют все варианты жизни, как и биолога – все растения и животные, существующие на планете Земля и, возможно, за ее пределами. Стихийная жизнь и есть "наша маленькая жизнь", которая у всех одна и мало кому, к сожалению, интересна. Для К. А. Абульхановой отправными моментами размышлений о жизни личности стали исследования Шарлотты Бюлер и взгляды С. Л. Рубинштейна.
Ш. Бюлер считала, что существует глубинная аналогия между жизнью человечества (историей) и жизнью человека, и рассматривала каждую индивидуальную жизнь как историю, являющуюся не цепью случайностей, а закономерной эволюцией личности – "жизненным путем личности" (термин Ш. Бюлер). В жизненном пути личности можно выделить:
♦ объективную логику жизни – последовательность внешних событий;
♦ смену переживаний как эволюцию внутреннего мира человека;
♦ результаты его деятельности.
Ключевым для Ш. Бюлер стало понятие "событие": "внешнее" и "внутреннее". Оказалось, что субъективные "внутренние" события не соответствовали ряду "внешних" событий, а те, в свою очередь, – этапам достижений личности. С. Л. Рубинштейн, критикуя Ш. Бюлер, предложил рассматривать человеческую жизнь не в качестве ряда событий, а как целое. Рубинштейн предложил выделить три типа жизненных отношений личности: отношения к предметному миру, к другим людям и к самому себе. События он определил как узловые моменты, поворотные этапы в жизни индивида. Они определяют жизненный путь человека на долгое время. Критические ситуации определяют жизненный вариант.
С точки зрения К. А. Абульхановой, предложенная Рубинштейном концепция субъекта позволила рассматривать жизнь в процессе активного отношения человека к ней. Процесс существования личности на определенном этапе ее развития перестает быть случайной чередой событий. Отсюда возникает глубокая идея К. А. Абульхановой о том, что жизненный путь личности подлежит не только возрастной, но и личностной периодизации, так как, начиная с юности, они перестают совпадать друг с другом: разные люди проходят этапы личностного развития в разном возрасте.
Поскольку главный акцент в исследованиях К. А. Абульхановой делается на человеке как активном субъекте, реализующем в ходе жизни свои возможности и способном строить траекторию своей жизни (я рассматриваю такой вариант жизни как "жизнь-целедостижение". – В. Д.), постольку время жизни рассматривается ею с точки зрения возможности человека его "организовать". Главным понятием становится для нее "своевременность" – оптимальное согласование временной структуры деятельности с внешними социальными изменениями, разрешение противоречий между временем личностным и социальным.
Если своевременность является признаком оптимального приспособления личности к социуму, то существуют и неоптимальные стратегии, приводящие к дезадаптации. Абульханова выделяет стратегии:
1) запаздывание – пассивное распределение времени, когда человек приноравливается к внешним обстоятельствам;
2) активное игнорирование нормативов времени;
3) жизненная торопливость.
Оптимальной Абульханова считает стратегию "опережения" реального времени ("быть немного впереди"): планирование событий наперед, активное преобразование, резервирование или использование времени. Такая точка зрения является нормативной и вытекает из диалектико-материалистических положений о преобразующей, активной природе человека, стремящегося переделать мир.
Разумеется, люди отличаются друг от друга, поскольку используют разные стратегии организации времени (собственно, и сама "организация" является суперстратегией). Поэтому Абульханова выделяет индивидуальную способность к регуляции времени, связывая эту способность с эффективностью работы в условиях лимита или дефицита времени.
Речь идет об использовании своих личностных ресурсов в "нужное время и нужном месте": способности использовать свои способности. Представители когнитивной психологии называют эти способности (применительно к решению задач) – метакогнитивными. В данном случае индивид, способный "регулировать время", находит оптимальный темп жизни, соотносит индивидуальную активность с активностью группы, используя свои возможности только тогда, когда это необходимо.
Человек, в большей степени включенный в социальную жизнь, больше зависит от временнлх характеристик действительности. "Невключенный" освобождает это время для "подлинной" жизни, свободной от влияния социальной среды.
Надо заметить, Абульханова негативно оценивает второй тип личности, и эта оценка соответствует значению "активной жизненной позиции личности", которую всегда подчеркивали отечественные социальные философы, идеологи и социологи, а вслед за ними и психологи. Во все времена жизнь человека разделялась на официальную (officium) и неофициальную, "личную" (otium). Но значение этих "кусков" жизни в различные эпохи изменялось. В Древних Афинах bios theoreticos (жизнь созерцательная) – считалась более престижной для свободного гражданина, чем bios practikos (жизнь практическая). Напротив, в Древнем Риме – жизни деятельной (negotium) придавалось важнейшее значение, а vita contemplativa (жизнь созерцательная) и otium (досуг) ценились очень мало и считались второстепенной частью времени.
В эпоху Возрождения Лоренцо Валла и Никколо Никколи (первый теоретически, а второй – практически) воплотили другой идеал: большее значение досуга по сравнению с практической деятельностью.
Эпоха Реформации снова все поставила на свои места: дело, "оправдание веры действием" стало основой человеческого существования. Досуг считался недостойным времяпрепровождением для гражданина и отца семьи. Но в конце Нового времени возросло значение досуга ("ценность свободного времени", по К. Марксу). Неслучайно мерилом стоимости продукта К. Маркс считал общественно необходимое время, затраченное на его производство, а не энергию или иной "ресурс". В XX в. относительное значение досуга и бизнеса для "нормативной личности" изменялось очень часто: в 1960–1970-е гг. движение "хиппи" пропагандировало жизнь вне officium и ценность "безделья", а с конца 1970-х гг. и по сей день превалирует "дело", а досуговая активность рассматривается обществом как нечто побочное и малозначимое.
"Дух времени" (Zeitgeist) определяет ценность жизни как целого и отдельных ее составляющих. Officium может поглощать всю жизнь, человек превращается в "трудоголика", "человека социального" или "человека, живущего по правилам". Наоборот, otium может вытеснить officium, и тогда жизнь превращается в игру, развлечение – во времяпрепровождение, трату.
Само восприятие времени как "конечного ресурса" или "потока" характеризует отношение к жизни как целому, а характер этого отношения может изменяться "во времени и пространстве". Поэтому постановка проблем управления временем жизни возможна только по отношению к одному из многих "вариантов жизни" (о них – в следующих главах книги).
Дальнейшие исследования учеников Абульхановой позволили дополнить и уточнить общие положения об активной регуляции времени жизни. В. И. Ковалев выявил четыре типа управления временем.
Стихийно-обыденный тип. Этот способ характеризуется краткосрочной временной перспективой, зависимостью личности от ситуации, безынициативностью и подчиненностью обстоятельствам.
Функционально-деятельностный тип. Характеризуется активной краткосрочной и ситуативной регуляцией времени и отсутствием длительной (пролонгированной) регуляции времени жизни как целого.
Созерцательно-пролонгированный тип. Личность относится к времени пассивно, не делается попыток направлять поток событий.
Созидательно-преобразующий тип. Личность творчески овладевает временем, осуществляет организацию времени существования как целого, связывая ее со смыслом жизни.