Хорошо замаскированные ямы, по три-четыре тонны пшеницы и риса, выдали местные осведомители ХАДа. Трофей немедленно передали на нужды города, о чем, естественно, сразу же оповестили кабульское руководство и штаб армии. Ну и самое главное – захватили несколько десятков единиц стрелкового оружия.
А ведь операция только начиналась, не были затронуты основные, прикрытые укрепрайонами, базовые населенные пункты.
Существовал еще один, для отчетности весьма немаловажный факт. Исходя из боевой обстановки, подполковник Смирнов видел, что рейд имеет все шансы обойтись малой кровью. За неделю произошло несколько подрывов. Один идиот прострелил себе голову из АГСа, и только лишь единственный солдат погиб.
В ночном переходе молодого бойца пятой роты снял засевший в развалинах чумного кишлака снайпер-одиночка. Парнишку подвела самонадеянно закуренная на привале сигарета. Он, поймав пулю в рот, видимо, так и не успел осознать, что же с ним такое приключилось.
* * *
Вообще в Афганистане многие погибали или получали увечья именно из-за собственной безалаберности, расхлябанности и непредусмотрительности. В каждой колонне и в каждом рейде несколько человек обязательно подрывалось на окруженных сплошным минным барьером точках, и, кстати, не только молодняк, но даже прапорщики и офицеры. «Замок» Дмитрий Метеля полтора года назад был свидетелем того, как на Третьем Мосту прогулялся по минному полю отошедший по малой нужде на два шага от тропы командир взвода химической защиты. Тогда всех поразило, как, не потеряв самообладания, старший лейтенант самостоятельно наложил себе жгут на культю ноги и выполз из опасной зоны.
Частенько случались и самострелы, в основном, при неосторожном обращении с оружием или при самом обыкновенном баловстве. В одном из таких случаев у парня, решившего почистить свой автомат прямо в танке, от случайного выстрела трассирующей пулей взорвалась гильза танкового снаряда, и все трое членов экипажа получили смертельные ожоги.
Случались и вовсе «комические» происшествия, например, история о том, как стоявший при прогоне колонны в боевом охранении молодой лейтенантик залез на два близлежащих валуна, дабы оправиться. Падая с метровой высоты, каловый массы замкнули контакты установленной меж двух камней противопехотной мины и мужику не только разворотило задницу, но вдобавок взрывной волной, как бритвой, начисто снесло половые органы. Впрочем, он остался жив…
Другой боец кастрировал себя еще более действенным способом. Найдя где-то крупнокалиберный патрон от зенитной установки, этот тыловой связист решил подготовить себе на дембель оригинальный сувенир. Усевшись на табурет, он принялся демонтировать красивую, покрытую латунными и никелевыми ободками пулю, зажав ее между ног. Ко всему прочему, он остался частично без пальцев на обеих руках и без одного глаза.
В завершение этой безрадостной темы стоит упомянуть, что за пять лет дислокации части под Файзабадом около тридцати человек по разным причинам утонули в грозной, стремительно омывавшей треть периметра лагеря, ледяной Кокче. И тонули в ней не только люди…
Буквально за месяц до выхода в Аргу два механика-водителя саперной роты, не желая возиться, облегчили себе работу тем, что загнали свой БРДМ прямо в реку. Правда, помыть его они так и не успели. Легкий бронетранспортер, подхваченный течением, выкорчевал внушительную каменную глыбу, за которую его заблаговременно зацепили тросом, и, как гордый «Варяг», набирая скорость, помчался вниз по реке.