Ушинский считает, что нет необходимости признавать какую-либо "бессознательную работу сознания". Значительно проще и понятнее рассматривать все эти процессы как определенные навыки и привычки, приобретенные человеком в раннем детстве, но со временем позабытые им. При этом процессы забывания трактуются им с двух сторон: как переход представлений из области сознания в бессознательную сферу памяти и как совершенное исчезновение из памяти человека некоторых представлений. Что касается врожденных стремлений человека к жизнедеятельности, которые признавались им в качестве основных сущностных составляющих души, то их природа не рассматривалась исключительно через призму бессознательного. Этот вопрос остался открытым в воззрениях Ушинского на человеческое существо, поскольку основная цель его двухтомного труда заключалась в создании так называемой "педагогической антропологии", в которой человек изучался главным образом с точки зрения воспитания.
Иной подход к проблеме бессознательного наблюдался у философа и историка К. Д. Кавелина (1819–1885). Как и Ушинский, он признавал, что человеку свойственны различного рода бессознательные проявления, выступающие в форме единичных актов или комбинаций. "Эти бессознательно образовавшиеся комбинации выступают со дна души в виде чаяний, инстинктов, предчувствий, смутных предвидений, нередко противоречат сознательным представлениям и мыслям, иногда оказываются вернее их" (Кавелин, 1872, с. 135). Однако в отличие от Ушинского Кавелин разделяет представления Декарта о тождестве психического и сознательного. Он исходит из того, что, хотя множество впечатлений может поступать в душу человека бессознательно, тем не менее бессознательность не является прерогативой психики.
Для Кавелина бессознательная деятельность человека имеет скорее физиологические, нежели психические, основания. Он говорит о "бессознательных изложениях", "бессознательных действиях", а подчас и о "бессознательных психических отправлениях". Но все это рассматривается им как нечто внешнее по отношению к человеческой психике. Кавелин считает, что своими бессознательными действиями человек приравнивается к внешней природе, в то время как именно сознательность является отличительным признаком психического факта. Опираясь на эти представления о человеческой психике, он приходит к выводу, согласно которому психология не имеет прямого отношения к бессознательной деятельности человека и, следовательно, в ее задачу не должно входить изучение бессознательного.
С критикой подобных представлений о природе человеческой психики и задачах психологической науки выступил физиолог И.М. Сеченов (1829–1905). В работе "Кому и как разрабатывать психологию" (1873) он обратился к осмыслению картезианского тезиса о тождестве психического и сознательного, указав на то обстоятельство, что данный тезис разделяется рядом теоретиков, включая Кавелина, которые рассматривают бессознательное как нечто находящееся вне человеческой психики. Сеченов не соглашается с подобной точкой зрения. В своей более ранней работе "Рефлексы головного мозга" (1863) он признавал явления "сознательной и бессознательной психической жизни", считая в то же время, что "все акты сознательной и бессознательной жизни, по способу происхождения, суть рефлексы" (Сеченов, 1873, с. 99–100).
С этих позиций Сеченов критикует Кавелина и других авторов, отождествляющих психическое с сознательным. Он готов признать правоту тех, кто рассматривает психические акты высшего порядка как начинающиеся и кончающиеся в сознании. Но это относится именно к психическим актам высшего порядка, в отличие от низших, являющихся бессознательными. Рассмотрение же психического исключительно через призму сознательности означает для Сеченова не что иное, как разрыв в непрерывности протекания физиологических и психических актов, когда, по его собственным словам, от цельного натурального процесса отрывают начало и конец.
Представления о бессознательном содержались в исследованиях философа Н. Я. Грота (1852–1899). В посвященном истории психологии чувствований труде он подробно рассмотрел вопрос об оценках природы влечений, чувств удовольствия и страдания, нашедших отражение в работах различных мыслителей, начиная от античности и кончая иррационалистическим направлением в философии ХIХ века. Согласно его взглядам, в древности и в Средние века преобладала оценка чувствований, соотнесенная с сознанием человека. После картезианской философии, включающей такие понятия, как "интуитивное бессознательное познание" и "смутные идеи", развилось учение об инстинктивной оценке, которое постепенно возобладало и стало господствующим в западноевропейской философии ХIХ столетия. Что касается понимания природы чувствований как таковых, то оно, по убеждению Грота, тесно связано с проблемой бессознательного: первоначально влечения бессознательны, а все чувствования удовольствия и страдания "представляются результатом бессознательной оценки гармонии и дисгармонии внутренних отношений" (Грот, 1879–1880, с. Х, 499). В целом он исходит из того, что "можно мыслить бессознательно, переживать желания, страсти и т. д., не отдавая себе отчета в них" (Грот, 1889, с. 12).
В работах других русских исследователей проблематика бессознательного оказывается составной частью их размышлений о человеческой деятельности. Так, излагая идеи Гартмана о бессознательном, В. Х. Кандинский разделяет точку зрения теоретиков, признающих наличие бессознательных актов в жизнедеятельности человека. Он говорит о совершающихся в коре головного мозга актах, которые могут быть бессознательны, о движениях и действиях человека, совершающихся без участия воли, о творческой мысли, вытекающей из "неисчерпаемых родников бессознательной души". Причем Кандинский считает, что бессознательное соотносится как с физиологическими актами, так и с психическими процессами. Для него психическая деятельность не является всецело обусловленной сознанием, разумом или волей индивида. Напротив, эта деятельность рассматривается им как совершающаяся в значительной степени без их участия. "Область бессознательной душевной деятельности весьма обширна", – подчеркивает Кандинский, приходя к выводу о том, что не рассудок и воля являются непосредственными мотивами человеческих действий, а "желания, чувства и страсти" (Кандинский, 1881, с. 166, 168).
Значительное внимание проблематике бессознательного уделял философ М.И. Владиславлев (1840–1890), опубликовавший двухтомник по исследованию явлений душевной жизни, с первых страниц которого отчетливо прозвучала мысль о существовании в человеке бессознательных состояний. Он полагал необходимым допустить в обширных размерах "бессознательную жизнь души".
Из этого допущения он и исходит при критике философских взглядов, согласно которым бессознательное трактовалось как нечто чуждое человеческой психике. Те, кто придерживаются подобных взглядов, выдвигают следующие аргументы: понятие "бессознательных ощущений" и "бессознательных представлений" противоречиво в своей сущностной основе, ибо как можно знать об этих состояниях, если они не осознаются? По аналогии с этим положение о "бессознательных состояниях души" также является противоречивым.
Подобного рода аргументы, считает Владиславлев, не опровергают гипотезу о бессознательном. Речь идет вовсе не о том, что ощущения не ощущаются, чувства не чувствуются, а представления не представляются. Речь идет о предположении, в соответствии с которым душевное состояние человека может существовать независимо от его воли и быть неосознаваемым. Оно основано на фактах, свидетельствующих о том, что бессознательные состояния имеют реальную значимость. Поэтому, подводит итог своим размышлениям Владиславлев, необходимо отбросить ставшую аксиомой для некоторых авторов мысль, что не осознавать душевное состояние – значит не иметь его. Иными словами, "невозможно не допускать, что сознательная жизнь есть небольшая только часть жизни индивидуума и что основанием и почвой для нее служит обширнейшая бессознательная область" (Владиславлев, 1881, т. 1, с. 304).
Для Владиславлева бессознательное составляет сердцевину человеческой души. Носителями бессознательного являются влечения и желания человека, возникающие из внутренних нужд и потребностей духа. Эти бессознательные влечения и желания имеют априорный характер, они содержатся в глубинах человеческого существа, направляют его деятельность и лишь иногда доходят до сознания.
Рассматривая психологию как философскую науку, Владиславлев считает, что она должна ориентироваться на выявление смысла и значения душевных событий, на определение психических причин и действий, на раскрытие и объяснение фактов забвения, ассоциаций и воспоминаний, связанных с бессознательной деятельностью человека. "В бессознательной глубине души, – подчеркивает он, – совершаются изменения убеждений, взглядов, происходят глубокие течения мыслей, и только иногда, к изумлению субъекта, открывается, что перемены совершались без его ведома" (Владиславлев, 1881, т. 2, с. 551).
Представления о бессознательном имел русский философ и психолог М.М. Троицкий (1835–1899), также опубликовавший двухтомник, посвященный рассмотрению свойств и законов человеческого духа. Как и Владиславлев, он апеллирует к реальным фактам проявления бессознательного в жизнедеятельности человека. Однако в отличие от него, отделявшего бессознательные состояния души от сознания личности, Троицкий предпочитает говорить о "темных областях" самого сознания. На вопрос, существует ли в сознании область, где живы прошлые психические факты, позабытые за давностью времени, он отвечает утвердительно (Троицкий, 1882, с. 305).