Согласно отчету комиссара в мафии 1870-х годов всякому кандидату на вступление в ряды "людей чести" предстояло пройти собеседование с боссами и их ближайшими помощниками. Кто-либо из присутствовавших затем делал надрез на руке кандидата и предлагал тому окропить своей кровью святой образ. Кандидат одновременно приносил клятву верности и сжигал образ, пепел которого развеивали, что символизировало уничтожение предателей.
Специальный правительственный посланник на пути в Сицилию телеграфировал шефу полиции Палермо от имени министра: "Примите наши поздравления! Какое обширное поле для дальнейшего расследования!" Вне сомнения, этот чиновник несказанно удивился бы, доведись ему узнать, что поле оставалось не менее обширным и в мае 1976 года, когда "состоялся" Джованни Lo scannachristiani Бруска. (Сам Бруска в своих показаниях употребил итальянское слово "combinato", которое можно перевести и как "был посвящен", и как "причислен к группе".) Обряд, через который прошел Бруска, весьма показателен в сравнении с ритуалом 1875 года; сопоставление этих двух обрядов позволяет понять, почему мафия с самого начала приобрела статус тайного общества.
Человек, которому со временем предстояло взорвать судью Фальконе, был посвящен в члены мафии в девятнадцать лет. То обстоятельство, что его отец был местным мафиозным боссом, существенно облегчило задачу Бруски, тем более что свое первое убийство он успел совершить еще до посвящения. Однажды его пригласили в загородный особняк, где должен был состояться очередной из регулярно проводимых мафиозных банкетов. На вечере присутствовали многие "люди чести", в том числе "супербосс" Коротышка Тони Риина, которого молодой Бруска уже называл padrino (крестным отцом). Некоторые принялись расспрашивать юношу: "Как ты относишься к убийствам? Сможешь ли совершить преступление?" Это показалось ему немного странным: он уже убивал, а тут его спрашивают, как он относится к убийствам. Он и не подозревал, что обряд посвящения начался.
В какой-то момент все присутствовавшие укрылись в одной из комнат, а Бруска остался в одиночестве. Потом его позвали; он увидел, что его отец куда-то ушел, а прочие сидят за большим круглым столом, на котором разложены пистолет, кинжал и святой образ (посредине столешницы). Мафиози принялись забрасывать Бруску вопросами: "Если угодишь в тюрьму, сохранишь ли ты верность, не предашь ли нас?" – "Хочешь ли ты стать членом ассоциации, известной как Коза Ностра?" Поначалу Бруска растерялся, но быстро обрел уверенность.
– Мне нравятся мои товарищи, – заявил он. – И мне нравится убивать.
Один из "людей чести" уколол кинжалом его палец; Бруска размазал кровь по святому образу, который затем взял в сложенные чашечкой ладони, а "крестный отец" Риина лично поджег бумагу и произнес следующие слова: "Если предашь Коза Ностру, твоя плоть сгорит, как этот образ", после чего накрыл своей ладонью ладони Бруски, чтобы тот не выронил горящую бумагу.
Среди многочисленных правил организации, в члены которой Риина посвятил в тот день Джованни Бруску, имелось и знаменитое "положение о представлении". "Людям чести" возбраняется представляться как мафиози, даже своим коллегам. Согласно правилу необходим третий, который, представляя друг другу двоих мафиози, скажет: "Это наш друг" или "Вы двое из той же компании, что и я". Именно последнюю фразу произнес Риина в день посвящения Бруски, когда его отец вернулся в комнату и сын был "представлен" Бруске – старшему как "человек чести".
"Положение о представлении", описанное Бруской, демонстрирует любопытные отличия от ритуала, изложенного в отчете шефа полиции Палермо в 1875 году. За сто лет до того как Бруска "состоялся", мафиози пользовались куда более сложной системой опознавания, что подтверждается, например, этим шифрованным диалогом по поводу зубной боли. А.: Кровь Христова! У меня болит зуб! (Указывает на один из верхних резцов.) Б.: У меня тоже. А.: Когда твой разболелся? Б.: В день Благовещения. А.: А где ты был? Б.: В Пассо Ди Ригано. А.: И кто там был еще? Б.: Добрые люди. А.: Какие?
Б.: Первый – Антонино Джаммона. Второй – Альфонсо Спатола. И так далее. А.: И что они с тобой сделали?
Б.: Они бросили жребий, и Альфонсо Спатола выиграл. Потом он взял образ, раскрасил его моей кровью, вложил мне в руку и поджег. А пепел развеял по воздуху. А.: Кому они велели поклоняться? Б.: Солнцу и луне. А.: И кто твой бог? Б.: "Воздух". А.: Чьему королевству ты принадлежишь? Б.: Указательного пальца.
Пассо Ди Ригано называлась деревушка в окрестностях Палермо. "Солнце", "луна", "воздух" и "указательный палец" – очевидно, обозначения мафиозных семейств, в члены которых оказался посвящен мафиозо Б.
Оригинальная церемония знакомства более громоздка и менее надежна, нежели та, к которой приобщился Джованни Бруска. (Начнем с того, что непонятно, кто из двоих мафиози должен спрашивать, а кто – отвечать.) Тем не менее этот диковинный диалог подтверждает очевидное и крайне значимое обстоятельство: уже ранняя мафия была организацией столь обширной, что ее члены далеко не всегда знали друг друга. Еще в конце девятнадцатого столетия слово "мафия" перестало быть эпитетом разрозненных преступных шаек и превратилось в название криминальной сети.
Ритуал посвящения более, чем какая-либо другая из мафиозных церемоний, подтверждает широко распространенное убеждение в древности мафии. В реальности этот ритуал настолько же современен, насколько современна сама организация. По всей видимости, ритуал был позаимствован мафиози у масонов. Масонские общества, "импортированные" на Сицилию из Франции через Неаполь около 1820 года, быстро приобрели популярность у зажиточных противников режима Бурбонов. В этих обществах, разумеется, существовали обряды посвящения, а в некоторых помещениях для встреч собравшимся показывали окровавленные кинжалы – предостережение потенциальным изменникам. Масонская секта карбонариев "угольщиков" ставила своей целью патриотическую революцию. На Сицилии эти общества постепенно превратились в политические фракции и в преступные шайки: в официальном полицейском отчете 1830 года сообщается, что кружок карбонариев замешан в мошенничестве с правительственными контрактами.
Превращение в единую тайную ассоциацию с использованием масонских ритуалов сулило мафии множество преимуществ. Зловещая церемония посвящения и "конституция", первый пункт которой требовал смерти предателей, служили укреплению доверия, поскольку заставляли преступников, обычно предававших друг друга не раздумывая, задуматься о цене предательства. Тем самым значительно снижался риск оказания "покровительства". Вдобавок ритуал способствовал удержанию в узде наиболее амбициозных и агрессивных членов организации. Кроме того, ассоциация предлагала взаимные гарантии соседствующим бандам, что позволяло каждой cosca действовать, не опасаясь удара в спину. Преступники, не состоявшие в организации, отныне вынуждены были согласовывать свои действия с мафией – иначе им грозило противодействие целой криминальной сети. Многие подпольные операции, например угон и контрабанда скота, требовали не только перемещения по территориям, подвластным другим шайкам, но и обзаведения надежными деловыми партнерами на всем пути следования контрабандного "груза". Членство в мафии автоматически предоставляло все необходимые гарантии сторонам, вовлеченным в эти операции.
К тому времени, когда министр внутренних дел в 1875 году узнал о противостоянии доктора Галати и удиторской cosca, история возникновения мафии практически завершилась. Однако по-прежнему неясно, откуда взялась мафия. Нам понадобится разузнать многое о "молчаливом, напыщенном и осторожном" Антонино Джаммоне, а чтобы изучить его прошлое, мы должны перенестись на десятилетие назад от событий в фондо Риелла.
Барон Турризи Колонна и "секта"
В начале лета 1863 года- через три года после похода Гарибальди – сицилийский аристократ, которому вскоре предстояло написать первую книгу по истории мафии, оказался целью хорошо спланированной попытки убийства. Николо Турризи Колонна, барон Буонвичино, возвращался как-то вечером в Палермо из одного из своих поместий. Дорога, которой он ехал, вела через лимонные плантации в зажиточном районе сразу за городскими стенами. На участке между деревнями Ноче и Оливуцца пятеро людей открыли стрельбу по экипажу барона; сначала они убили лошадей, а потом перенесли огонь на пассажира. Турризи Колонна и его кучер выхватили револьверы и стали стрелять в ответ, одновременно высматривая, где бы укрыться. Стрельба привлекла внимание одного из смотрителей плантации Колонны. Он выстрелил из дробовика – и из кустов на обочине дороги донесся крик. Несостоявшиеся убийцы после этого бросились прочь, прихватив с собой раненого товарища.
Через год после нападения Турризи Колонна опубликовал книгу под заглавием "Общественная безопасность на Сицилии". Это была первая из множества книг, опубликованных после объединения Италии, в которой анализировался феномен сицилийской мафии, исследовались связанные с нею мифы и противоречивые свидетельства. Благодаря расследованию судьи Фальконе нынешние историки имеют возможность установить, кому из ранних исследователей мафии можно верить, а кто не заслуживает доверия. Турризи Колонна принадлежит к первым; его книга представляет собой надежный и изобилующий любопытными подробностями источник.