Подлинным событием в литературе было появление повести В. Белова "Привычное дело". Вместо стандартных типов – представителей работников "кормоцеха" – перед читателем предстал Иван Африканович Дрынов, характер живой и полнокровный. Белов сказал о крестьянине правда не искажая и не приукрашивая его облика. В частности, он вернулся к старому спору, что велся со времен "Бедной Лизы" Н.М. Карамзина, спору о почве и асфальте, как его представляла современная критика. Что благотворнее для человека – воздух деревенский или городской? У Карамзина сельская жительница Лиза, воплощение многочисленных добродетелей, гибнет после знакомства с Эрастом, олицетворявшим пороки и гнусности городской жизни. Вот кто действительно "любить умеет", так это Катерина, жена Ивана Африкановича. Ее самоотверженная жизнь и трагическая гибель убеждают в этом куда больше, чем самоубийство бедной Лизы.
Позже Белов написал роман "Всё впереди". Его персонажи, городские да с высшим образованием, не выдерживают никакого сравнения с Иваном Африкановичем. Были у Белова среди писателей единомышленники, полагавшие, что все беды России проистекают из города. Их называли "почвенниками", и группировались они вокруг журналов "Молодая гвардия" и "Наш современник".
Спор о почве и асфальте велся долго и страстно, но, похоже, был исчерпан после публикации рассказа В. Астафьева "Людочка". Выросшая в деревне среди нищеты и пьянства, жестокости и безнравственности, героиня рассказа ищет спасения в городе. Но став жертвой грубого насилия, в обстановке всеобщего распада, гниения и маразма, Людочка кончает жизнь самоубийством. Так где же лучше? В деревне? В городе?
В. Астафьев был одним из видных мастеров современной литературы, и он не умещался в рамки деревенской, военной или какой-нибудь еще прозы. Сельская тема, в частности, связана у него с экологическими проблемами. В первую очередь привлекает внимание его "повествование в рассказах", как он сам определил жанр своего сочинения, "Царь-рыба". Люди у Астафьева не делятся на городских и деревенских. Он различал их по отношению к природе. Дикой представляется писателю мысль о покорении природы, о её враждебности людям. Астафьев находился на уровне современных представлений о человеке как органической части космоса и требовал от него разумного отношения к природе. Перо писателя обретало несвойственные ему сатирические краски, когда он писал о браконьерах – сельских ли, городских ли. Для него слово "браконьер" означало потребительское, грабительское отношение к окружающему миру.
Излюбленный приём Астафьева – символ. Енисей, осётр, цветок в тундре – за каждой деталью большое художественное пространство, предоставлявшее читателю богатые возможности для раздумий.
Немалый вклад в деревенскую прозу 80-х годов внесли публицисты. В отличие от изящной словесности и беллетристики, где отдавалось предпочтение нравственно-психологическому и философскому подходам, публицистика в основной своей части исследовала хозяйственный – земледельческий, животноводческий, экономический – и бытовой аспекты сельской темы. Многие выступления публицистов оказывались событиями в жизни общества: они откровенно и остро говорили о проблемах, измучивших страну, которая некогда кормила полмира, а теперь сама обращалась к миру с протянутой рукой. Таковы "Русская земля" И. Васильева, "Ржаной хлеб" и "Про картошку" Ю. Черниченко, "В гостях у матери" А. Стреляного.
Похоже, что публицисты на какое-то время "приостановили" тему, и в 90-е годы термин "деревенская проза" в разговорах о новых книгах стал употребляться все реже и реже, обозначая главным образом произведения конкретного времени – 70-80-х годов.
Городская тема имеет давние традиции в русской литературе и связана с именами Ф. Достоевского, А. Чехова, М. Горького, М. Булгакова и многих других известных писателей. Но, пожалуй, только в 70-80-е годы XX века произведения на эту тему могут быть объединены рубрикой "городская проза". Стоит напомнить, что определения типа деревенская, городская, военная носят условный характер. Это – не научные термины, а своеобразные метафоры, позволяющие установить самую общую тематическую классификацию литературного процесса. Филологический анализ, целью которого является изучение особенностей стилей и жанров, своеобразие психологизма, типов повествования, отличительных признаков в использовании художественного времени и пространства и, конечно же, языка прозы, предусматривает иную терминологию.
Что стало причиной возникновения городской прозы в её новом качестве? В 60-70-е годы по причинам, о которых речь шла выше, в России активизировались миграционные процессы. Городское население стало быстро увеличиваться.' Состав и интересы читательской аудитории изменялись. В те годы роль серьезной литературы в общественном сознании была значительно активнее, чем теперь. Естественно, что привычки, манера поведения, образ мыслей, вообще психология городских аборигенов привлекали к себе повышенное внимание. С другой стороны, жизнь новых горожан-переселенцев, в частности так называемых лимитчиков, предоставляла писателям широкие возможности для художественного исследования новых областей человеческого бытия.
Колумбом новой городской прозы стал Ю.В. Трифонов. Его повести 70-х годов – "Обмен", "Предварительные итоги", "Долгое прощание", "Другая жизнь", "Дом на набережной" – изображали каждодневную жизнь московской интеллигенции. Впечатление, что писатель сосредоточивался исключительно на бытовой стороне жизни, обманчиво. В его повестях действительно не происходит никаких крупных общественных событий, потрясений, трагедий. Нравственность человека испытывается в них на будничном семейном уровне, но оказывается, что выдержать подобные испытания ничуть не легче, чем экстремальные ситуации. На пути к идеалу, о котором мечтают все герои Трифонова, оказываются мелочи жизни. Выразительны в этом плане названия повестей.
В повести "Обмен" инженер Дмитриев решил обменять жилплощадь, чтобы съехаться с больной матерью. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что мать он предал. Обмен произошел прежде всего в плане духовном – герой "обменял" порядочность на подлость.
В "Предварительных итогах" исследуется распространенная психологическая ситуация, когда человек, неудовлетворенный прожитой жизнью, собирается подвести черту под прошлым и с завтрашнего дня начать всё сызнова. Но у переводчика Геннадия Сергеевича предварительные итоги, как это часто бывает, оказываются окончательными. Он сломлен жизнью, воля его парализована, бороться за свои идеалы, за себя он не в состоянии.
Не удается сразу начать "другую жизнь" и Ольге Васильевне, персонажу одноимённой повести, похоронившей сорокалетнего мужа.
В этих произведениях Трифонова особенно удачно использован прием несобственно-прямой речи, помогающий создать внутренний монолог героя, показать его духовные искания. Только через преодоление мелкой житейской суеты, "наивного эгоизма" во имя какой-то высокой цели может быть реализована мечта о другой жизни. Психологический реализм Ю. Трифонова заставляет вспомнить рассказы и повести А.П. Чехова. Творческая связь этих художников несомненна.
Во всем своем богатстве, многогранности городская тема раскрылась в произведениях Л. Петрушевской, В. Маканина, Вяч. Пьецуха, С. Довлатова, С. Каледина, М. Кураева. Она предоставила наилучшие возможности для реализации творческих принципов "другой" прозы.
В рамках городской темы обнаружил себя феномен женской прозы. Никогда еще не являлось читателю сразу столько талантливых писательниц.
В 1990 году вышел очередной сборник "Не помнящая зла", представивший творчество Т. Толстой. Л. Ванеевой, В. Нарбиковой, В. Токаревой, Н. Садур и др. Со временем к ним прибавлялись все новые и новые имена, и женская проза вышла далеко за рамки городской.
В условиях тоталитарного идеологизированного общества особое место принадлежало военной прозе. Ей отдавалось преимущество в планах литературно-художественных издательств и журналов. Она играла видную роль в системе всепроникающего военно-патриотического воспитания (школьная игра "Зарница" и т. п.) Не последнюю роль играло то обстоятельство, что в годы застоя 70 % отечественной промышленности входило в ВПК, а это миллионы и миллионы рабочих, инженеров, служащих, конструкторов, ученых, занятых изготовлением разного рода оружия, патронов и гранат, танков и БТР, ракет и боевых самолетов и т. д., и т. п. Однако не стоит только этим объяснять тиражи и широкое распространение военной прозы.
Отечественная война – незаживающая рана в памяти народа. Нет, наверное, семьи, где она не оставила бы свой страшный след. События того времени еще долго не утратят притягательной силы. Есть и еще одна, профессиональная, так сказать, причина Главным объектом изображения писателя становится внутренний мир человека, его неповторимость, его тайна. В экстремальных обстоятельствах, какие непрерывно являет война, обостряются чувства, до конца раскрываются характеры, обнажаются самые потаенные мотивы поведения, скрытые подчас даже от самого человека. Трудно представить себе более "выгодный" для художника материал.
Во второй половине XX века в военной прозе произошли серьёзные изменения. От художественно-документальной литературы первых послевоенных лет к "окопной правде" 60-х годов, от описания собственно боевых действий в толстых книгах 60-70-х годов к примечательному факту: в рассказах и повестях 70-80-х со страниц произведений постепенно стали исчезать военные реалии, все меньше описывались сражения, реже стреляли, реже грохотали разрывы бомб и снарядов – центр тяжести переместился в область психологии человека, побывавшего на войне. Такой видится эволюция военной прозы.