Литература
1. Апресян Р.Г. Постижение добра. М., 1986.
2. Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. М., 1995.
3. Аристотель. Большая этика// Соч. В 4 томах. Т. 4. М., 1984.
4. Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. М. 1993.
5. Гусейнов А.А. Введение в этику. М., 1985.
6. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М., 1998.
Глава 12
Эстетика и философия искусства
12.1. Предмет и основные категории эстетики
12.2. Искусство как социокультурное явление
12.3. Эстетические основания и закономерности развития искусства
12.4. Герменевтика
12.1. Предмет и основные категории эстетики
В классических традициях философского знания эстетикой принято называть философскую дисциплину, в сфере внимания которой, во-первых, находятся особые ценности духовного освоения человеком мира: прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое и др.; во-вторых, особое место занимает осмысление, анализ и истолкование специфической области человеческой деятельности, некоего нового духовного бытия со своими сложными законами и формами существования, обычно называемого искусством. Хотя свою терминологическую фиксацию эстетика получила лишь в 1755 г. В трудах немецкого философа А.Г. Баумгартена (1714 – 1762), по сути дела, она является древнейшей отраслью философского знания, воссоединяющей в себе всю необычайно широкую палитру человеческих представлений о красоте и уродстве, совершенном и отвратительном, а также все те никогда не иссякающие споры об их истинном смысле и содержании.
Именно полемичность человеческих представлений о красоте и безобразии чрезвычайно расширила предметность эстетической теории и придала ей особую дискуссионную остроту и незавершенность. Так, по существу, эстетика не только созерцает прекрасное в жизни и искусстве, но постоянно теоретизирует о нем, составляя разного рода философские версии красоты и вводя их в социокультурное пространство человеческого бытия.
А поскольку понятие красоты универсально, и именно с позиций этой ценности мы воспринимаем многие явления нашей жизни: природу, человека, научную теорию, произведения искусства, а также сферу надчеловеческих трансцендентных основания – Бога и вечность, то нет ничего удивительного в том, что история философии и эстетики знает множество попыток определить феномен и понятие красоты. Леон Баттиста Альберти (эпоха Возрождения) говорит о том, что красота есть "строгая соразмерная гармония всех частей, объединяемых тем, чему они принадлежат…" (Альберти Л.Б. Десять книг о зодчестве. Т. 1. М., 1935. С. 178). Для И. Канта красота – это "форма целесообразности без представления цели". Н.Г. Чернышевский (1828 – 1889) полагал, что "прекрасное есть жизнь" и "прекрасно то существо, в котором мы видим жизнь, какова должна быть она по нашим понятиям". Американский философ Дж. Сантаяна 1863 – 1952) дал такое определение: "Красота есть наслаждение, рассматриваемое как качество вещи" (Santayana G. The sence of beauty. N.Y. 1955. C. 51).
Уже из этого небольшого перечня дефиниций красоты можно вывести заключение о том, что основной предмет спора философов заключается в трактовке природы красоты. Одни мыслители (Л.Б. Альберти, Н.Г. Чернышевский) считают, что красота – это явление объективного порядка, которое отвечает определенным строго фиксируемым критериям. Другие склонны представлять красоту как чисто субъективный феномен. Для Канта красота – это чистое созерцание без примеси утилитарного или морального интереса. Сантаяна мыслил красоту как наложение субъективных положительных оценок на качество объективных вещей. У каждой из сторон этого спора есть свои достаточно веские аргументы, но есть и уязвимые места. Объективистам трудно объяснить тот факт, что представления о красоте у людей, живущих в разных эпохах, принадлежащих к разным культурам, сильно варьируются. Субъективистам трудно будет ответить на вопрос, почему красивое одновременно добротно, обладает высоким качеством и надежностью. Это можно проиллюстрировать на примере развития техники. Современная техника не только лучше по своим техническим, экономическим и экологическим параметрам, но и красивее, изящнее, нежели техника прошлых лет и десятилетий.
Думается, что для правильного решения вопроса о природе красоты, во-первых, необходимо признать: в Красоте, как в Истине и Добре, всегда остается элемент тайны, не поддающийся рационализации. В Красоте есть нечто, имеющее какую-то трансцендентную, даже мистическую основу. Причем, духовная основа красоты чрезвычайно трудна для осмысления и не всегда ясна. Даже величайшие мыслители не могли ее постигнуть в полной мере. Ф.М. Достоевский в романе "Идиот" говорит, что "красота спасет мир", а в "Братьях Карамазовых" он вкладывает в уста Мити такие многозначительные слова: "Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей". Нигде, как в сфере эстетической, не случаются такие обманы и самообманы именно по причине несоответствия внешней формы и внутреннего содержания красивого человека или явления искусства. Внешне красивое может оказаться в действительности пустым или ужасным, а неказистое или невзрачное, на первый взгляд, напротив, – величественно прекрасным и даже совершенным. Не случайно в русской философии получила развитие софиология, настраивающая человека на постижение внутренней, духовной красоты всего сущего, скрывающего в себе мудрость Творца.
Во-вторых, видимо, придется отказаться от единообразных критериев красоты, одинаково применимых и пригодных для разных сфер бытия и творчества. Ведь одно дело – красота природного ландшафта и совсем другое – красота благородного поступка, научной теории или музыкального произведения. Но даже в пределах одной области творчества эти критерии могут не срабатывать. Асимметричное, непропорционально сложенное здание в одном случае будет восприниматься как безобразное, а в другом (например, архитектура Антонио Гауди в Барселоне) – как прекрасное и совершенное произведение искусства. Все это свидетельствует о том, что сами объективные критерии могут быть подвижными, к тому же они со временем усложняются и наполняются новым содержанием.
И, в-третьих, наконец, очевидно, что без человека, субъекта восприятия красоты и красивого, нет и самой красоты. Но это не значит, что красота произвольна. Красота возникает из отношения человека и мира, она является ценностью, поскольку удовлетворяет определенную потребность человека, материал для которой дает ему природа и культура. Отношение между субъективным и объективным в красоте не является величиной постоянной. По отношению к природе человек выступает как созерцатель красоты, а по отношению к культуре – более как ее творец. В искусстве субъективноличностный компонент играет очень важную роль, не случайно оно считается воплощением красоты. В произведениях искусства художник выступает как творец красоты. Вот почему в эстетике очень большое внимание уделяется именно искусству, как красоте, созданной человеком.
Заметим, однако, что, рассуждая о красоте, эстетика рассматривает отнюдь не ее эмпирические состояния, бесконечно разнообразные в конкретных своих проявлениях. В основном эстетика исследует красоту в превосходной степени, красоту как совершенство, абсолютное в своей качественной достоверности. Это высшее состояние красоты получило название прекрасного. Выражение же его в форме понятия, составление своего рода философских теорий совершенной красоты и позволяет рассматривать прекрасное в качестве основной категории эстетики.
На наш взгляд, наилучшее определение прекрасного представил великий греческий философ Платон в своем знаменитом диалоге "Пир". Так, философов-мужчин, мучительно пытающихся дать определение любви и никак не удовлетворяющихся результатами своих стараний, выручает женщина – жрица Диотима, предлагая следующее определение любви, которое вместе с тем указывает и на сущность красоты как таковой: "Любовь – это стремление родить и произвести на свет в прекрасном" (Платон. Пир // Соч. В 4 томах Т. 2. М., 1993. С117).