По неподтвержденным данным, С. Карцевский намеревался перевести на русский язык "Курс общей лингвистики" Ф. де Соссюра. Однако первая попытка перевода была предпринята А. И. Роммом, известным своим переводом на русский язык романа Г. Флобера "Мадам Бовари". Начав работу над переводом "Курса", Ромм столкнулся со значительными терминологическими трудностями, о которых он писал Ш. Балли и А. Сеше. В итоге, как известно, русский читатель получил возможность ознакомиться с главным трудом Соссюра благодаря А. М. Сухотину (1888 – 1942).
Советские лингвисты в целом высоко оценили учение Ф. де Соссюра, в то же время ряд положений вызвал у них критику. В разные годы критическому анализу подвергались разные проблемы, поставленные в "Курсе". Вначале это было различение языка и речи, поскольку оно связано с социальной природой языка, привлекавшей пристальное внимание советских лингвистов в 20 – 30-е гг. прошлого века (Л. П. Якубинский, В. В. Виноградов, Б. А. Ларин, В. М. Жирмунский, Р. О. Шор, М. В. Сергиевский, Е. Д. Поливанов). В те же годы активно разрабатывалась проблематика "Язык и общество", поэтому многие идеи социологической школы в лингвистике, представителем которой был и Соссюр, нашли положительный отклик в отечественном языкознании.
В это же время в связи с решением практических задач языкового строительства активно обсуждались вопросы языковой политики, нормирования. В ряде работ содержалась критика соссюровской идеи, согласно которой говорящие субъекты не могут воздействовать на язык. Языковой коллектив инертен, пассивен по отношению к языку. Так, Л. П. Якубинский полагал, что Ф. де Соссюр не учитывает противоречивый характер лингвистического знака, который является произвольным, условным, случайным с точки зрения языковой структуры, но не является таковым в развивающейся системе языка, связанной с развитием общества [Якубинский 1929: 91].
Наряду с С. Карцевским значительную роль в установлении и развитии контактов между Женевской школой и русскими языковедами сыграла А. К. Соловьева, учившаяся в Женевском университете у Ш. Балли в 1910-х гг. По возвращении в Москву она вела перепис ку со своим учителем, опубликовала рецензию на его работу "Язык и жизнь" (журнал "Печать и революция". № 1. 1927). А. К. Соловьева была членом Московского лингвистического кружка. Она проработала бóльшую часть жизни в Российской государственной библиотеке (бывшая Государственная библиотека имени В. И. Ленина). В ее архивах сохранилась неопубликованная статья о научном творчестве Ш. Балли.
Большой вклад в распространение в России идей Ф. де Соссюра и французской социологической школы сыграла другой член Московского лингвистического кружка Р. О. Шор (1894 – 1939), талантливый лингвист, специалист по истории и теории языкознания. Отзываясь с большой похвалой о ее комментариях, сопровождавших первое издание "Курса" Соссюра на русском языке, Р. Якобсон назвал ее вторым после А. М. Сухотина переводчиком Соссюра. Значительную роль в пропаганде идей Соссюра сыграла также работа Р. О. Шор "Язык и общество" (1936).
Р. О. Шор переписывалась с А. Сеше. В одном из писем, датированном 26 августа (год не указан, вероятно, 1926 – год публикации его работы), она с похвалой отзывается о его книге "Очерк логической структуры предложения", с которой она получила возможность ознакомиться благодаря А. К. Соловьевой. В этом же письме она привлекает внимание Сеше к некоторым неточностям в примерах из русского языка, приводимых в его книге.
Значительную роль в развитии научных связей с Женевской школой сыграла Н. А. Слюсарева (1818 – 2000). В центре ее научных интересов было изучение научного творчества Ф. де Соссюра, которому она посвятила докторскую диссертацию и монографию. При этом она основывалась не только на каноническом тексте "Курса общей лингвистики", но и широко привлекала различные источники основного труда Соссюра, его заметки и другие материалы. Она пришла к выводу о неправомерности распространенных в то время обвинений в адрес теории Соссюра: отрыв синхронии от диахронии, ограничение исследований системой языка и внутренней лингвистикой. Во многом под воздействием работ Н. А. Слюсаревой у отечественных лингвистов изменился стереотипный подход к учению Соссюра.
За заслуги в области соссюрологии Н. А. Слюсарева была избрана в члены Кружка Фердинанда де Соссюра. А благодаря ее статье, опубликованной на французском языке в 1963 г. в "Тетрадях Фердинанда де Соссюра", западноевропейские лингвисты получили возможность познакомиться с восприятием идей Соссюра в нашей стране. При поддержке женевских лингвистов Р. Годеля и Р. Энглера Н. А. Слюсарева выступила инициатором издания на русском языке "Заметок по общей лингвистике" Ф. де Соссюра [Соссюр 1990], что позволило отечественному читателю ознакомиться со становлением его научной мысли. Перевод с французского был выполнен талантливым лингвистом и переводчиком Б. П. Нарумовым (1946 – 2006), общая редакция Н. А. Слюсаревой. Она же написала вступительную статью и комментарии.
Последней крупной работой Н. А. Слюсаревой стало критическое издание "Курса общей лингистики" Ф. де Соссюра под ее научной редакцией, включающее вводную статью, послесловие и комментарии, учитывающие новые соссюровские материалы. Это – третье по счету издание "Курса" Соссюра в нашей стране. Это издание в настоящее время является наиболее качественным и адекватным переводом французского текста.
§ 2. Теоретические принципы
В качестве ведущих представителей Женевской школы выступили три крупных лингвиста – прямые ученики Ф. де Соссюра – Ш. Балли, А. Сеше и С. Карцевский.
Формирование лингвистических взглядов Ш. Балли и А. Сеше закончилось в основных чертах в середине 20-х гг. XX в., и не случайно, что в 1927 г. Сеше опубликовал статью "Женевская школа общей лингвистики", в которой подводился своеобразный итог научной деятельности Балли и его самого.
В основу научной деятельности Женевской школы были положены следующие положения теории Соссюра: учение о языке и речи, разграничение синхронии и диахронии, понимание языка как системы знаков, произвольный и линейный характер знака, различение внутренней и внешней лингвистики.
В то же время в трактовке языковых явлений для Балли, Сеше и Карцевского характерно обращение к психологическим учениям своего времени. Это привело к тому, что их лингвистические концепции в некоторых своих аспектах несут отпечаток влияния ряда направлений психологии ХХ века, особенно психологии мышления. На психологию мышления широко опирался в своих грамматических исследованиях А. Сеше. Теория актуализации разрабатывалась Ш. Балли в период, когда французские психологи уделяли большое внимание изучению речи. В 20 – 30-х гг. XX в. во Франции выходит целый ряд психологических работ, специально посвященных анализу речи и языка [Delacroix 1930; Paulhan 1929 и др.]. Многие работы женевских лингвистов были опубликованы на страницах ведущего журнала французских психологов "Journal de psychologie normale et pathologique", по традиции часто помещавшего не только собственно психологические исследования речи, но и работы лингвистов, которые в какой-то мере затрагивают проблемы психологии. Представители Женевской школы были среди авторов сборника по проблемам речевой деятельности, вышедшего в 1933 г. в Париже – Psychologie du langage. P., 1933, в котором лингвисты вместе с психологами обсуждали различные проблемы речевой деятельности. К идеям психологии восходит тезис о наличии нескольких сфер сознания и возможности раздельного их выражения в языке, который Балли кладет в основу своего учения о соотношении интеллектуального и аффективного факторов в языке. Изучение рукописей и личных заметок С. Карцевского свидетельствует о том, что в поисках ответа на волнующие его вопросы он обращался к психологическим основам психоанализа.
В основе учения Соссюра о языке ведущее место занимали две системы координат: социальное/индивидуальное и потенциальное/реальное. Язык существует в коллективе в форме отпечатков, имеющихся в каждом мозгу. Это социальный код, образующий необходимое средство для речевой деятельности. Речь в отличие от языка индивидуальна, это та область, в которой целиком распоряжается индивид и которая представляет собой акт воли и сознания отдельного человека. Речь в понимании Соссюра – это сложное явление, складывающееся из реализации означающего при помощи голоса, из реализации означаемого в соответствии с ситуацией и из конструирования фраз [Godel 1957: 154]. Однако проблемы функционирования языковой системы в концепции Соссюра не получили конкретного освещения.
Учение о языке и речи привело Соссюра к выделению двух достаточно самостоятельных частей науки о языке – лингвистики языка и лингвистики речи . Подчеркивая, что та часть, которая имеет своим предметом язык, является основной, Соссюр в то же время не умалял важности изучения языка в коммуникации: "Объект лингвистики – это речевая деятельность либо в ее различных проявлениях, либо в виде общих законов, которые могут быть выведены лишь из ее особых форм" [Godel 1957: 179]. Сеше особо подчеркивал, что Соссюр имел в виду необходимость дополнить теорию языка теорией речи, а об этом часто забывают, когда комментируют его учение [Sechehaye 1930: 365] [2] . К сожалению, сам Соссюр не успел развить эту тему, но можно сказать, что лингвистика речи получила развитие в работах представителей Женевской школы.
В Женевской школе соотношение потенциального и реализованного, лежащее наряду с социальным и индивидуальным в основе системы категорий Соссюра, было переформулировано в соотношение виртуального и актуального.
Проблемы функционирования языковой системы, намеченные Соссюром, получили развитие в учении Ш. Балли и С. Карцевского об актуализации языковых знаков.