Prosím Vaše Veličenstvo, abyste přijal moje nejsrdečnjší blahopřání к velkolepým vítězstvím, jež právě vybojovaly Vaše hrdinné císařské armády na východě za Vašeho vrchního velení a abyste přijal na znamení mého obdivu imitiazskou válečnou medaili
Прошу Ваше величество принять мои самые искренние поздравления в связи с великолепными победами, которыми только что одержали Ваши героические императорские армии на востоке под Вашим верховным командованием и в знак моего восхищения принять имитяжскую военную медаль.
Вильгельм:
jakož i vysokým vyznamenáním, jež ráčilo mi Vaše Veličenstvo propůjčiti, prosim, abyste přijal za obé moje nejsrdečnějši díky
И также в связи с высокой почестью, которой Ваше Величество соизволило меня отметить, прошу принять за обе мою сердечную признательность.
Это неожиданное "обе" в последней фразе заставляет предполагать, что в марте 1915-го султан пожаловал императора сразу двумя знаками отличия – медалью Имитяз (imtiyaz Madalyasi) и Военной медалью (Нагр Madalyasi), у нас известной под названием Галлиполийская звезда, а в Германии – Железный полумесяц (Eiserner Halbmond). А о том, что немецкий император, действительно был кавалером и первой генеральской, и второй солдатской награды за доблесть в бою, мы знаем благодаря цветной фотографии императора в форме турецкого фельдмаршала с рубиновой звездой Военной медали на правой груди и Имитязом с планкой "1915" на левой. В газетном сообщении, по всей видимости, потерялось "и" между "имитяжскую" и "военную".
Следует отметить, что это первое из целой цепочки событий, относящихся к марту-апрелю 1915 года, упоминаемых в этой главе (ч. 1, гл. 14). Очевидно, что при написании этой части романа Гашек пользовался какими-то материалами, календарями, газетами и т. д., относящимися к совершенно конкретному периоду, однако в этой же главе, когда Лукаш диктует Швейку дату (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 224), происходит неожиданный и кажущийся необъяснимым временной сдвиг на полгода назад.
- Никак нет, господин обер-лейтенант, числа еще не хватает.
- "Двадцатого декабря тысяча девятьсот четырнадцатого года".
Мысль о серебряной медали (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 195), которой его все время обносят, будет постоянно занимать мысли Швейка. Сравни с часто цитируемым фрагментом из ч. 2, гл. 2, с. 341:
- Вы спите, товарищ?
- Не спится, - ответил Швейк со своей койки, - размышляю…
- О чем же вы размышляете, товарищ?
- О большой серебряной медали "За храбрость", которую получил столяр с Вавровой улицы на Краловских Виноградах по фамилии Мличко…
И так далее.
Поручик во сне перевернулся на другой бок, пробормотал: "Три дня ареста!" – и заснул опять.
В оригинале: "Tři dny kasárníka!" Касарник – не арест, а запрет на увольнение. Буквально: исключительное пребывание в казарме. Три дня без увольнительной – вот что на самом деле пробормотал во сне Лукаш. Действительно, мягкий и не злобный человек.
С. 210
У нас на улице, у кондитера Бильчицкого
В оригинале: u nás v ulici u cukráře Bělčickýho. Если в один прекрасный день кто-то из гашковедов отыщет в какой-то из старых адресных книг и саму кондитерскую, и ее адрес, то вопрос о возможном местожительстве Швейка раз и навсегда прояснится, а может быть, что вероятнее всего, еще более запутается.
См. также комм., ч. 1, гл. 5, с. 64 и ч. 1, гл. 7, с. 82.
С. 211
Только когда они остановились около казарм, Швейк предложил даме подождать, а сам пустился в разговор с солдатами, стоявшими в воротах. Легко представить, что это доставило даме чрезвычайное удовольствие. Она с несчастным видом расхаживала по тротуару и нервничала
Еще один замечательный пример того, как легко и быстро Швейк начинает демонстрировать глубинную подлость своей простецкой натуры, стоит лишь только ему оказаться в положении сильного перед слабым и зависимым.
См. также комм., ч. 1, гл. 10, с. 135 и ч. 3, гл. 2, с. 122.
только на фотографии, опубликованной в то время в "Хронике мировой войны"
В оригинале: ve Kronice světové války. Примечание (ZA 1953) поясняет: с осени 1914-го в Праге начало выходить иллюстрированное издание "Еженедельная военная хроника" ("Týdenní válečná kronika").
комендант Перемышля, генерал Кусманек, прибыл в Киев
Перемышль (Przemyšl) – город с богатейшей историей, ныне находящийся на территории Польши. До XII века был частью Киевской Руси, потом входил в состав Польского королевства и Речи Посполитой. С 1772 года – часть австрийской Галиции. В конце XIX века был превращен в первоклассную современную крепость с сорока четырьмя пушечно-пулеметными фортами с периметром обороны 45 километров. После двух кровопролитных попыток был взят русскими в марте 1915 года, но вновь отвоеван войсками Тройственного союза в июне того же года. Что-то вроде австрийской Брестской крепости.
Герман Кусманек фон Бургнойштэдтен (Hermann Kusmanek von Burgneustädten, 1860–1934) – австрийский генерал, с виду совершенный Артур Конан-Дойл, то есть обладатель великолепных, закрученных в два шикарных полуколеса усов, который долго и успешно противостоял всем попыткам русских войск захватить осажденную крепость Перемышль. Однако 22 марта 1915-го даже этот герой, прозванный газетчиками "Львом Перемышля", после того как в крепости закончились все продукты, а попытка прорыва не удалась, подписал документ о капитуляции. С этого момента пребывал в русском плену и вернулся домой только после подписания Брестского мира. На родине был отдан под суд, но оправдан.
Сообщение о прибытии поезда с генералом сдавшейся крепости в Киев можно найти в газетах. Йомар Хонси указывает на телеграфное сообщение от 28 марта 1915 в "Национальной политике". В ней, в частности, отмечается, что благородный русский генерал Селиванов позволил пленному остаться при генеральской сабле.
и открыл Америку, сказав, что подразделение, окруженное со всех сторон, непременно должно сдаться.
Очень изящный перевод – географический фразеологизм передается географическим, но по сути неточный. В оригинале: objevil novou španělskou vesnici (открыл новую испанскую деревню). Испанская деревня – для чехов то же, что для нас "китайская грамота", "тайна за семью печатями". Иными словами, Гашек пишет не о том, что Швейк сморозил банальность ("открыл Америку"), а о том, что он открыл тайну, и может быть военную
С. 214
Года два тому назад на Войтешской улице к одному обойщику въехала барышня
Войтешская (Vojtěšská) – небольшая улица, параллельная Масариковой (Masarykovo) набережной и Влтаве в пражском районе Нове Место. Совсем рядом с тем местом, где находилось "Столетнее кафе" (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 190).
должна приехать из Тршебони пани Мицкова
Тршебонь (Třeboň) – небольшой городок в южной Чехии, 150 километров точно на юг от Праги и 25 – на восток от Ческих Будейовиц.
С. 215
Кроме того, купите три бутылки вина и коробочку "Мемфис"
Сорт дорогих тонких сигарет. Сто штук стоили 4 кроны (ZA 1953). Сравни со стоимостью дешевых сигарет "Драма": комм., ч. 1, гл. 9, с. 124.
она велела Швейку нанять извозчика.
В оригинале: že poručila Švejkovi, aby obstaral fiakra. To есть не просто извозчика, а самый дорогой и шикарный из доступных тогда в Праге гужевых транспортных средств – фиакр. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 138.
С. 216
А Швейк лакомился на кухне солдатским хлебом, макая его в стакан сладкой водки.
Солдатский хлеб в оригинале: komisárek. Немецкий дериват от Kommißbrot, буквально – армейский хлеб. На вид и на вкус классический, каждому гражданину бывшего СССР знакомый батон серого подового хлеба. Правда, Ярда Шерак пишет (JŠ 2010), что австрийский батон "комисарки" был поувесистее советского общегражданского – 1400 грамм, а суточная солдатская пайка составляла ровно полбатона – 700. Считалось, что именно серый подовой дольше всего в условиях вещмешка и ранца сохраняет вид и подобие свежего хлеба.
Сладкая водка – в оригинале sladká kořalka. Сладкая же водка или ратафия – это настойки, то есть ликеры. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 146 и 149.
Кроме того, говоря о цензуре и самоцензуре, необходимо отметить, что следующий нескромный пассаж:
Затем, приподнимая нежную материю, которая покрывала и скрывала все, приказала строго:
- Снимите башмаки и брюки. Покажите… -
начиная со слова "Затем" в ПГБ 1929 заменен отточиями, которые у самого Гашека появляются только после слова "Покажите…" ("Ukažte…"), как в ПГБ 1963.
С. 217
В то время как австрийские войска, прижатые неприятелем в лесах на реках Дунаец и Рабе
Река Раба и австрийское отступление – см. комм., ч. 1, гл. 7, с. 80. Дунаец (Dunajec) – еще один правый приток Вислы. Русла Рабы и Дунайца повторяют изгибы друг друга, с той только разницей, что вторая восточнее и протяженнее первой.