Klín – помимо прочих значений, нижняя часть тела, ноги (spodní část lidského trupu); houpat na klíně – вообще говоря, качать на коленях. Сравни с типичным советом молодой маме: Malé bude 6 měsíců а přes den neusne jinak než houpáním na klíně – Шестимесячный ребенок не уснет без того, чтобы покачать его на коленях. Таким образом, песня не об улыбке судьбы, как это показалось переводчику (Я. Гурьяну), а о несчастной любви.
Вспоминаю я то время.
Как садил ты на колени.
Оба жили в пору ту
У Домажлиц в Мерклину.
А второй куплет у этого коротенького плача такой:
Vzpomínám si, jak to bylo
A dostávám brnění
Srdce se mi zastavilo
Jazyk při tom zdřevěníВспоминаю это время
И я вся немею.
Сердце биться уж не может.
Язык каменеет.
Домажлице (Domažlice) и Мерклин (Merklín) – соответственно, городок и деревенька в западной Чехии, расположенные в 30 километрах друг от друга, недалеко от Пльзеня.
Фельдкурат затих и только молча смотрел вокруг своими маленькими поросячьими глазками с пролетки, совершенно не понимая, что, собственно, с ним происходит.
Ничем не примечательное место, если бы не комментарий ПГБ (с. 433): "Пролетка – в Чехии извозчичьи дрожки были крытыми". Вообще крытая пролетка – уже бричка. В оригинале: drožky. Милан Годик в (HL 1998) цитирует путеводитель по Праге 1905 года, из которого следует, что в Праге до войны к услугам уставших было два вида наемного гужевого транспорта: дрожки (drožky) – одноконный экипаж и фиакр (fíakr) – двуконный. Там же приведен рисунок (художник Людвик Марольд) пражского фиакра тех далеких времен, крытым его назвать трудно. Все что имеется – откидываемый тент, на рисунке сложенный. Классические пролетка/дрожки, кузов фаэтон. То есть перевод стопроцентно верный, что подтверждает отсутствие комментария переводчика к этому же месту в ПГБ 1929.
По всей видимости, еще перерабатывая ПГБ 1929 в ПГБ 1956 (ставший основой для ПГБ 1963), Петр Григорьевич неожиданно увидел другой рисунок, а именно иллюстрацию к этому месту Йозефа Лады (приведена между с. 128 и 129), на которой изображены бричка и фельдкурат в окошке. И смутился. А чтобы не править везде пролетку на бричку, добавил неожиданное пояснение. К сожалению, многочисленные изобразительные материалы тех времен скорее дают повод говорить о фантазии Лады, чем о возможности обобщения.
См. далее комм, здесь же, ч. 1, гл. 10, с. 144. И сходный случай – комм., ч. 1, гл. 14, с. 228.
С. 140
- Пани, дайте мне первый класс, - и сделал попытку спустить брюки,
В пражских общественных туалетах тех времен, как уличных, так и в поездах, больницах, на водах и т. д., было два класса сервиса: один, первый, почище – для людей благородных и с деньгами, и второй попроще, для людей с парой грошиков, но тоже прижатых телесной нуждой.
См. также в песне о Маржене, пьяная нахалка просит у страшного комиссара Драшнера мелочь на нужник. Комм., ч. 1, гл. 10, с. 130.
Фельдкурат меланхолически подпер голову рукой и стал напевать:
Меня уже никто не любит…
Начало популярной народной песни. Вацлав Плетка пишет (УР 1968), что во времена Первой мировой она славно поработала основой для множества переделок, от драматических Nás již nemá žádný rád, prohráli jsme Bělehrad – Нам уже никто не рад, потеряли мы Белград, до пародийных, например: Mne už nemá žádný rád vši mě nepřestávaj žrát – Никто мне уже не рад, только вши меня едят. И т. д.
С. 141
Нимбурк, пересадка!
Nymburk – красивый старинный город на реке Лабе (Эльбе) в 45 километрах на восток от Праги.
так как, вместо того чтобы ехать в Будейовицы, они едут в Подмокли.
Подмокли (Podmokly). С 1942 года часть города Дечин (Děčín). Относительно Праги Будейовици (юг) и Дечин (север) располагаются в совершенно противоположных направлениях.
Не дрыхни, дохлятина!
Так буквально в оригинале. "Nespi, ty chcípáku". Слова chcípák – презрительное название любого немощного. Другое дело, что в русском дохлятина – обычно слабая лошадь, а нездоровый человек, которого желают оскорбить – ханыга, цуцик, доходяга, живой труп.
Именно такое определение (chcíplotina) даст чуть позднее умирающему дяде Евгения Онегина вольноопределяющийся Марек. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 333.
С. 142
- "В сиянье месяца златого…"
В оригинале: "Okolo měsíce kola se dělají". Здесь, по всей видимости, не опознано начало народных девичьих страданий сазавского края (см. комм., ч. 1, гл. 11, с. 159).
Kola se dělají okolo měsíce.
Můj milej na mě se hněvá, že nemám tisíce
Že nemám tisíce, jsem dívka chudobná,
ale přece zůstávám já panenka poctivá.Кругом колесо уже месяц ходит.
Зол мой милый на меня, что тысяч не будет.
Что тысяч не будет за мной, девкой бедной.
Девкой такой бедной, да такою честной.
И т. д. А златые только листья, да и они желтые (žloutne). Падают желтые на травку хилую, девку бедную зовут за собой в могилу.
Žloutne listí, žloutne, suché padá dolů,
a já dívka přechudobná musím jít do hrobu.
Hrobu se nelekám, není tak hluboký,
vždyt ta naše chudá láska trvala tři roky.
Trvala tři roky, několik měsíců,
ty měsíce ti odpustím, léta však nemohu
Любопытно, что если любимые песни Швейка солдатские, то фельдкурата Каца – девичьи.
- Aurea prima satast, aetas, quae vindice nullo.
Овидий. "Метаморфозы". В переводе В. Шервинского: "Первым век золотой народился, не знавший возмездий".
Он обнаружил стремление к мученичеству, требуя, чтобы ему оторвали голову и в мешке бросили во Влтаву.
- Мне бы очень пошли звездочки вокруг головы. Хорошо бы штук десять, - восторженно произнес он.
Фельдкурат жаждет доли Яна Непомуцкого и хотел бы обзавестись звездочками вокруг головы, как у статуи этого святого на Карловом мосту. См. комм. ч. 1, гл. 2, с. 44.
Очевидно, что свои муки и заслуги перед Чехией Кац ценит выше, у статуи Яна Непомуцкого на пражском мосту звездочек только пять.
С. 143
Знаете "Танец медведя"? Этак вот…
Вацлав Менгер (VM 1946) пишет о кафе "Монмартр" (см. комм., ч. 1, гл. 2, с. 38). Montmartre se stal eldorádem Egona Ervina Kische, který zde po poprvé tančil moderní tance (medvědí, apačský atd.) – Монмартр оказался раем Эгона Эрвина Киша, который здесь первым станцевал современные танцы (медвежий, апачей и т. д.).
См. также комм., ч. 1, гл. 8, с. 96 о названии любимого блюда Гашека.
- Термосом, - начал он, забыв, о чем говорил минуту назад, - называется сосуд, который сохраняет первоначальную температуру еды или напитка…
В оригинале: "Autotherm", pokračoval, zapomínaje, о čem mluvil před chvílí, "nazývají se nádoby…". Autotherm – по всей видимости, торговая марка термосов и пищевых контейнеров. Скорее всего, конкурента Thermos GmbH. Не подтверждено. Сразу после окончания Второй мировой войны термосы с названием Auto-Therm выпускала компания Henkel.
Как по-вашему, коллега, которая из игр честнее: "железка" или "двадцать одно"?
"Железка", как и в ч. 1, гл. 9, с. 111 – это ferbl. "Краски".
С. 144
Затем он упал на колени и начал молиться: "Богородица дево, радуйся".
Тут интересный случай. В оригинале Potom si klekl а počal se modlit "Zdrávas Maria". Понятно, что речь об "Ave Maria", также понятно, что православная молитва почти неотличима от католической, добавлена только просьба молиться за нас грешных, но все же, наверное, такой перенос хотя и формально правильный, но неверный по смыслу. Здесь буквальный перевод латинского названия на чешский, так и надо было, по всей видимости, оставить: "Славься, Мария".
Понадобилось более четверти часа, чтобы втолковать ему, что он ехал в крытом экипаже. Но и тогда он не согласился платить, возражая, что ездит только в карете.
В оригинале: а trvalo to přes čtvrt hodiny, nežli mu vysvětlili, že to byla drožka.
Ani pak s tím nesouhlasil namítaje, že jezdí jedině ve íiakru.
To есть:
Понадобилось более четверти часа, чтобы втолковать ему, что он ехал в пролетке. Но и тогда он не согласился платить, возражая, что ездит только в фиакре.
См. комм, здесь же, с. 124. Можно добавить, что дрожки были двухместным, а фиакр – четырехместным экипажем.
В жилете у фельдкурата извозчик нашел пятерку и ушел,
В оригинале пятерка – pětka, т. е. 10 крон. См. комм., ч. 1, гл. 8, с. 90.
С. 146
- До положения риз, - отвечал Швейк, - вдребезги, господин фельдкурат, до зеленого змия.
В оригинале: přišlo na vás malinký delirium. До легкой горячки.
Я знал одного столяра, так тот в первый раз напился под новый тысяча девятьсот десятый год