Дмитрий D-1945, проанализировав данные о боевых действия все четырех (18-й, 19-й, 58-й, 59-й) познанских (позенских, по тогдашнему немецкому названию современного польского города – Posen), пришел к выводу, что в районе Самбора Швейку (и, соответственно, Гашеку) мог попасться 4-й познанский полк германской армии, в которой, впрочем, полк числился 59-м (Infanterie-Regiment "Hiller von Görtringen" (4. Posensches) Nr. 59 Пехотный полк "Гиллер фон Гэртринген"). В свою очередь Йомар Хонси напоминает, что в состав сформированной 8 мая 1915 года и брошенной в Галицию 101-й германской пехотной дивизии, входил и другой познанский полк, а именно 18-й. Он пишет:
The newly formed divison was transferred to Stryj and from June 20 they took part in the offensive from Dniestr to Zlota Lipa which they had reached by July 5. Three weeks later they were fíghing by Ostrów further north. It is therefore likely that they crossed path with Hasek's 12th March Batallion which arrived by Zlota Lipa on July 11.
Новосформированная дивизия была передислоцирована в район Стрыя и с 20-го июня принимала участие в наступлении от Днестра к Злота Липе, в которую вошла 5 июля. Тремя неделями позднее они сражались уже севернее, в районе Острова. Иначе говоря, вполне вероятно, что пути дивизии и гашековского 12-го маршевого батальона могли и пересечься в Злота Липе, в который он прибыл 11 июля [до переброски германских поляков на север].
В любом случае, как это обычно бывает у Гашека, все, что он описывает, если и не отзвук реальных событий, то реально носившихся в воздухе названий и имен.
Такой же, господин обер-лейтенант, случай действительно произошел однажды в Карлине за виадуком…
Имеется в виду старейший железнодорожный мост в Праге, в народе именуемый Карлинским виадуком (Karlínský viadukt), а официально Негрелливским (Negrelliho viadukt), по имени инженера-строителя Алоиза Негрелли (Alois Negrelli). Необыкновенно длинный мост (1110 метров) начинается в пражском районе Нове Место, пересекает границу Карлина и вдоль улицы Первниго пулку (Prvního pluku) идет именно что виадуком целых 400 метров над землей, после чего, наконец-то превращаясь в мост, пересекает два рукава Влтавы и остров Штванице (см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 353), сходя на нет уже на левом берегу в Голешовицах. Сдан в эксплуатацию в 1850 году для использования поездами современного вокзала Масарика, а тогда Северного-Западного (см. комм., ч. 2, гл. 1, с. 256).
Окна Фердинандовых казарм (Ferdinandova kasárna) на улице Первниго пулку (см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 127), где предположительно находилось место службы фельдкурата Отто Каца, а равно и самого Йозефа Швейка – солдата срочной службы (см. комм., ч. 3, гл. 3, с. 139, 147) и ниже на этой же странице, выходили прямо на Карлинский виадук.
Видите здесь эту деревню? Отсюда вы повернете направо, к речке, и по течению реки доберетесь до ближайшей деревни. От первого ручья, который впадает в реку (он будет у вас по правую руку), пойдете проселочной дорогой в гору прямо на север. Заблудиться тут нельзя. Вы попадете в Фельдштейн и никуда больше.
Изучив военные карты Первой мировой. Ярда Шерак (JŠ 2010) пришел к твердому убеждению, что в момент получения этих указаний бравый солдат Швейк и его рота находились южнее Фельштина в районе деревни Ляшки Муроване (Laszki Murowane) на правом берегу польско-украинской речки Стрвяж (Strwiqž).
Они пришли в места, где происходили бои во время наступления на Перемышль.
В оригинале: nа postupech к Přemyslu – бои на подступах к Перемышлю. Подступы (po-d-stupy) – любопытный русизм Гашека, который Миколаш Затовканюк (MZ 1981) относит к особой категории "лексических".
…podskupina je reprezentována rusismem postupy (rus. podstupy = přístupové cesty): Přišli do krajiny, kde byly svedeny boje na postupech к Přemyslu… - 1955, III, str. 216. Máme zde příklad zvlášť složité interference lexikálně-gramatické, kdy dochází к záměně ruské předpony pod-českou předponou po-, ke kontaminaci významů,přístupové cest/a, pohyb vpřed v prostoru' a navíc českému singuláru postup je připisován ruský plurál zpravidla pomnožného podstupy.
…подгруппа представлена русизмом postupy (rus. podstupy = чеш. přístupové cesty): Přišli do krajiny, kde byly svedeny boje na postupech к Přemyslu… - 1955, III, str. 216. Это пример сложного лексико-грамматического влияния, когда русская приставка [в русском слове] подзаменяется чешской ро-, что приводит к смешению понятий "пригородные пути" (přístupové cesty) и движение вперед в пространстве (pohyb vpřed v prostoru [postup]), при этом единственное число чешского postup оказывается русским множественным числом podstupy.
См. также комм, о синтаксических русизмах: ч. 1, гл. 14, с. 228.
В Кралупском районе жать начинают раньше всех.
Северо-западный пригород Праги. См. Кралупи-над-Влтавой, см. комм., ч. 2, гл. 4, с. 426.
не продали бы понапрасну эти солдатские кости сахарному заводу на костяной уголь.
В оригинале: špodium. Согласно любимой книге Ярослава Гашека "Научному словарю Отто" ("Ottův naučný slovník"), см. комм., ч. 1, гл. 4, с. 56, костяной уголь, попросту пепел (Spodium), действительно использовался на сахарных заводах Чехии для фильтрации и обесцвечивания сусла. См. прямо противоположное пожелание Швейка: ч. 4, гл. 1, с. 264.
Был в Карлинских казармах обер-лейтенант Голуб.
Карлинские (Фердинандовы) казармы. См. комм, выше на этой же странице.
С. 243
- Моя дорога, - сказал Швейк, - удобнее вашей. Я пойду вдоль ручья, где растут незабудки, а вы попрете по выжженной земле. Я придерживаюсь того, что нам сказал господин обер-лейтенант, а именно, что мы заблудиться не можем; а раз мы не можем заблудиться, то чего ради я полезу куда-то на гору; пойду-ка я спокойненько по лугам, воткну себе цветочек в фуражку и нарву букет для господина обер-лейтенанта. Впрочем, потом увидим, кто из нас прав, я надеюсь, мы расстанемся добрыми товарищами. Здесь такая местность, что все дороги должны вести в Фельдштейн.
Фрагмент романа, заставляющий вспомнить о будейовицком анабазисе Швейка и латинской поговорке, служащей обоснованием его маршрутной стратегии и тактики. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 279.
от "Монтагов" на Малой Стране домой на Винограды, а к утру пришел в Разделов у Кладна
"У Монтагов" (U Montágů) – старинная господа под арками северо-западаной галереи на современной Малостранской площади, увы, давно уже исчезнувшая без всякого следа. См. комм., ч. 3, гл. 3, с. 146.
Розделов (Rozdělov) – во времена Швейка поселок в пригороде Кладно. В наши дни – западный район города Кладно. От "Монтагов" до Розделова 30 километров на северозапад, и это направление диаметрально противоположно направлению на пражские Винограды, что ровно в десять раз ближе к "Монтагам", чем Розделов. Сама же описанная ситуация была знакома выпивохе и бродяге Гашеку очень хорошо и не понаслышке.
Если вам будет угрожать опасность, выстрелите в воздух
в оригинале Швейк с исключительной вежливостью "оникает": А kdyby jim snad hrozilo nějaký nebezpečí. См. комм., Ч. 2, ГЛ. 2, c. 279.
С. 244
Жандармы были венгры и, несмотря на протесты Швейка, потащили его в этапное управление в Хырове
Хыров – см. выше комм., ч. 3, гл. 4, с. 223.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОРЖЕСТВЕННОЙ ПОРКИ
ГЛАВА 1. ШВЕЙК В ЭШЕЛОНЕ ПЛЕННЫХ РУССКИХ
С. 247
Когда Швейк, которого по русской шинели и фуражке ошибочно приняли за пленного русского
По поводу использования в оригинале русизма "фуражка": furažce (v ruském plášti а ve furažce), как специфического обозначения именно русского армейского головного убора, отличного от австрийского кепи (Feldkappe, čepice), см. комм., ч. 1, гл. 3, с. 47 и ч. 2, гл. 1, с. 267.
Ударил его прикладом по плечу, прибавив: "Baszom az elet" /Грубое мадьярское ругательство/.
Венгерское elet – жизнь. Baszom – см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 414.
С. 248
На Шумаве в одной каменоломне
Шумава – горные юго-западные районы Богемии, см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 331.
Пленный русский, которому Швейк рассказывал эту историю, недоумевающе смотрел на него, и было ясно, что из всей речи он не понял ни слова.
Смысл верен, но у Гашека буквально сказано следующее:
Rusky zajatec, kterému to Švejk vyprávěl, díval se na něho s plným porozuměním, že z celé řeči nerozumí ani slova.
Взгляд пленного русского, которому Швейк рассказывал эту историю, ясно выражал то, что он ни слова из всей речи не понял.
Татарин сел на землю и, скрестив ноги и сложив руки на груди, начал молиться: "Аллах ахпер – аллах ахпер – безмила – арахман – арахим – малинкин мустафир".
В комментариях к русскому переводу и чешскому оригиналу (Allah achper – Allah achper – bezmila – arachman – arachim – málinkin mustafír) забавное несходство переводов:
ПГБ: Мусульманская молитва на арабском языке. Перевод: "Аллах велик, аллах велик. Именем аллаха милостивого, милосердного. Владыка загробной жизни…".