До встречи!
Космонавты направились к катеру, пришвартованному у берега.
– Теперь я верю, что ты не готовился... – пошутил Мун.
– Я предупреждал.
– Это самая неподходящая речь из всех, которые я слышал в жизни! – возмутился второй биотехнолог корабля, Нойс.
Мистар улыбнулся.
– Мы – спасители мира. Подходящих речей для нашего случая пока нет. Почему бы не принять мою за эталон?
Тектор с трудом подавил желание дико расхохотаться. Краем зрения он встретил острый взгляд Муна, и внезапно сообразил, что капитан попросту снял напряжение момента, обратив смертельно опасную экспедицию в шутку. Мун едва заметно улыбнулся, заметив понимание Тектора.
Космонавты следили, как приближается палуба «Титановой гордости», полностью погружённой в воду. Обтекаемая рулевая рубка напоминала спинной плавник некой громадной рыбы. Словно подслушав мысли Тектора, Айнук негромко заметил:
– Когда пятая экспедиция возвращалась, я видел на горизонте чудовище. Оно превосходило размерами «Гордость» более чем вдвое...
Все содрогнулись. Катер уже пришвартовался к борту, и космонавты перешли на палубу. Мистар вздохнул.
– Прежде, чем закрыть этот люк... – капитан указал на толстую стальную дверь в стене рубки, – Я хочу предупредить. Мы можем не вернуться. Космос необычайно опасен, и только чудо спасло два корабля из трёх, попавших в аварию. Шесть экспедиций – три аварии.
Он оглядел свою команду.
– Если кто решит повернуть назад – сделайте это сейчас. Мы поймём.
Молчание. Мистар в последний раз оглядел берег с толпами сарков, сумрачную Равнину, скалистый Свод и золотистые светящиеся облака.
– В машину. – просто сказал он. И они вошли.
***
– Тридцать минут, погружение нормальное.
Вся команда собралась в общем салоне, рассевшись по креслам. Айнук шёпотом обьяснял Фтимару, что салон для одновременной работы – тоже нововведение. В прежних моделях кораблей команда находилась в каютах во время старта, и это влекло за собой опасность.
– Почему?
– Потому что никто не оставался в каютах, – улыбнулся Айнук. – Все желали следить за стартом из рубки. Салон – уступка любопытству команды, необходимости в нём нет никакой. Но психология сарков не приемлет одиночества. Трудиться сообща, даже в космическом корабле – вот наш девиз.
– Верно, – вступил в разговор врач экспедиции, серо-черный Ортс 2. – Это наносит сильный удар гипотезе Тектора.
– Какой гипотезе? – удивлённо спросил инженер.
– О том, что мы служим машинам. – улыбнулся Ортс.
Напряжение чуть отпустило. Корабль совершенно плавно тонул в чёрной воде, рассеивая мрак мощными прожекторами на носу. Разговоры стихли, все смотрели на цветной обзорный экран.
– Сорок минут, погружение нормальное. – обьявил Мистар. Никто не издал ни звука.
– Пятьдесят минут.
– Час.
– Один час десять минут, рассчётная глубина достигнута.
Тектор перевёл дыхание. На экране смутно проступили чёрные скалы морского дна. Мистар развернул кресло к команде:
– Дно достигнуто без приключений, – не сказав больше ни слова, он повернулся обратно к пульту управления.
– Малый вперёд.
Скалы медленно поплыли навстречу. «Титановая гордость» на небольшой скорости двинулась вперёд, вращая прожекторами во всех направлениях.
– Глубина семьсот десять.
«Сейчас там, снаружи, давление достигает семи атмофер...» – подумал Тектор, невольно поёрзав в кресле и распушив серую шерсть.
– Стоп машины.
Слова были не нужны. Лучи прожекторов высветили в монолитной скале зияющий чёрный провал, полный абсолютного мрака. Космонавты молча смотрели на туннель в Космос.
– Самый малый вперёд.
Корабль медленно двинулся к туннелю. Синеватые лучи света метались по скалам, выискивая рифы и опасные обломки. Сарки забыли о дыхании.
Казалось, чёрному туннелю не будет конца.