Шляпа была китайская, но добротная, соломенного цвета, сетчатая, с сине-белой этикеткой «Версаче» (слово было написано по-французски с двумя ошибками). Стоила шляпа шесть долларов. Нина заодно спросила у продавщицы, юного, томного создания с пятисантиметровыми ногтями, где лучше поменять русские рубли или доллары на местные сомы. «Зачем? » – удивилась продавщица, но советом поделилась, подолгу задумываясь, глядя в потолок и на свои ногти, на аквариум в углу, прикусывая пухлую, выкрашенную в сине-фиолетовый цвет губку. Когда эта девица позвала на помощь подружку из соседнего отдела, Нина почувствовала, что вот-вот придушит их обоих.
Потом было окошко обмена в местном банке. Валюту обменивали и в гостинице, но продавщица отсоветовала, курсы прыгали сильно. Искать валютчиков тоже не стоило, – хотя черный курс был гораздо выгоднее, но можно было здорово проколоться, нарвавшись на местного особиста, – им шел процент от изъятого у пойманных на незаконных операциях с валютой. Нина насилу дождалась, пока к окошку хоть кто-нибудь подойдет, предъявила паспорт, обменяла, положила деньги в кошелек, а кошелек в сумочку, следом положила паспорт, потом вынула паспорт снова, показала его подошедшему милиционеру, милиционер потребовал свидетельство о регистрации пребывания, Нина, злобно радуясь, свидетельство вынула и показала. Милиционер разочарованно удалился на свой стул в углу зала.
Потом был таксист. Нина поймала его прямо у банка. То ли телепатически, то ли мистически, то ли по долгу опасной и трудной службы определив потребность в себе, он подрулил на глянцево-серебристой «мазде» к дверям и услужливо выбежал навстречу. Нина покорно уселась на заднее сиденье, сказала: «В Маргилан» и откинулась на спинку сиденья, пытаясь успокоиться. Получалось не очень. Во-первых, таксист, выспросив, куда именно ей надо, и получив ответ, что в центр, начал расписывать достопримечательности Маргилана и, попутно, Ферганы, очень обстоятельно рассказал про огромную аляповатую въездно-выездную арку на маргиланской дороге, про местные свары и неурядицы, про турков, русских, казахов и киргизов, про то, как одни прятались от других. Вот умора, прибежало полторы сотни к горкому, кричат: прячьте, убивают, спрятали их на втором этаже, потом прибегает сотня других, кричат, прячьте, нас убивают, их спрятали на первом, так полсуток и сидели друг под другом, друг от друга прятались. Таксист не умолкал ни на минуту, тыкал в окно пальцем, указывая на сгоревшие дома, похохатывал. Нине очень хотелось его убить, – медленно, мучительно. Ей с утра хотелось кого-нибудь убить, она чувствовала внутри себя едкую, мутную, слепую злобу, разъедавшую, давящую. Если бы таксист не дал сдачи, или попробовал обсчитать ее, или хотя бы позубоскалил на прощанье, Нина убила бы его. Она была абсолютно точно в этом уверена. Но таксист, снова то ли телепатически, то ли мистически определив опасность, быстро и точно отсчитал сдачу, открыл ей дверь и на прощанье лишь помахал рукой.
Фергана – город новый. Его начали строить русские – как крепость. Первым градоначальником стал генерал Скобелев. Фергану застраивали русские, Фергана – памятник империи. Потому Восток овладевал ею медленно, исподволь, потихоньку вползал на улицы и потихоньку переиначивал их. Фергана – зеленый, просторный город. Маргилан же – средневековье. По местному преданию, в Маргилане побывал Александр Македонский, Искандер Двурогий здешнего фольклора. Тут его угостили хлебом-«нон» и курятиной-«марги», и он, улыбнувшись, постановил назвать место в честь вкусного угощения. Если бы его угостили местным пивом, он приказал бы стереть город с лица земли. Маргилан крив, извилист. Маргилан жарок и прокален солнцем, запертым среди беленых дувалов. Деревьев на улицах нет – они прячутся во дворах.