Лас Касас приходит к выводу, что "с точки зрения защиты естественных прав человека" восстание Энрике (автор именует молодого касика, и это имеет принципиальное значение, полным именем, а не принятым для индейцев уменьшительным) – совершенно законный и нравственно безупречный способ защиты униженного "достоинства человека" и восстановления попранных прав. Так же справедлива и законна всякая война индейцев против испанцев, ибо "естественные монархи" индейских народов никогда не были подданными короля Испании.
Как отмечалось, Лас Касас поддерживал Карла V и рассчитывал на его поддержку, что вело к идеализации монарха. Но здесь Лас Касас идет до конца. Жизнь и отношения людей должны "управляться законами разума подобно тому, как все дела господа управляются и упорядочиваются разумом", любое нарушение естественного закона, кем бы ни был нарушитель, незаконно. "Там, где правосудие отсутствует, угнетенный и обиженный вправе вершить его сам". Такова новая система этических координат и политических воззрений, к которой приходит Лас Касас. Образцом человека, руководствующегося принципом разума, стал индеец, за которым отрицают право на человечность. В третьей книге Лас Касас раскаивается в своих заблуждениях относительно негров и распространяет на африканских невольников действие "естественного закона".
С отделением естественного закона от "божественного" и утверждением разума как основы общественной жизни Лас Касас поднимается на новую ступень гуманистической философии, вставая вровень с крупнейшими мыслителями XVI в. Понимание сущности конфликта, происшедшего в Новом Свете, у Лас Касаса, автора третьей книги "Истории Индий", совпадает с идеями Монтеня в "индейских" рассуждениях его "Опытов" ("О каннибалах", "О средствах передвижения").
В 1564 г. Лас Касас написал завещание, в котором предрек гибель Испании в наказание за совершенные ею преступления, и подарил монастырю Св. Григория все свои рукописи и архивы. "История Индий" была особо выделена в завещании как послание потомкам с условием, что рукопись можно прочитать и опубликовать не ранее, чем через сорок лет после его смерти. Этот пункт завещания по-разному трактовался исследователями. Р Менендес Пидаль, писавший о патологическом антииспанизме Лас Касаса, считал, что он опасался обнародовать свое "клеветническое" сочинение при жизни. Л. Ханке высказал противоположную идею: Лас Касас боялся, что рукопись будет уничтожена в процессе издания. М. Батайон связал это решение с враждебной атмосферой, сгущавшейся вокруг Лас Касаса, как и вообще с преследованиями гуманистической партии, с процессами инквизиции над эразмистами и сторонниками иных реформационных течений. Он указал и на возможную связь настроений Лас Касаса с ересью "тысячелетнего христианства Америки", которую проповедовал доминиканец из Вальядолида Франсиско де Санта Крус. Согласно его мессианскому учению (религиозному прототипу многих последующих мессианских теорий о роли Нового Света), после гибели погрязшего в грехах христианства Старого Света оно возродится в Америке, на родине индейцев. Возможно, "История Индий" виделась Лас Касасу обвинительным документом на Страшном суде над "старым" христианством Европы.
После смерти Лас Касаса первым к "Истории Индий" – в целях, враждебных ее автору, обратился главный хронист (с 1596 г.) Индий Антонио де Эррера-и-Тордесильяс. Выполняя требования короны нейтрализовать беспокоившую ее "черную легенду" о роли Испании в Америке, он среди прочих материалов, использованных в своей "Всеобщей истории деяний кастильцев на островах и на материковой земле Моря-Океана", переработал в апологетическом духе и сведения из сочинения Лас Касаса. Он же составил каталог его работ и похоронил "Историю Индий" в архивах. Впоследствии к главному труду Лас Касаса обращались писатели и ученые (среди них – американский писатель В. Ирвинг и А. Гумбольдт), но и на протяжении большей части XIX в. испанская корона противилась требованиям (прежде всего испаноамериканцев) опубликовать "Историю Индий"; она увидела свет лишь в 70-х годах XIX в., через триста лет после ее создания.
За год до смерти, в 1566 г., девяностодвухлетний Лас Касас вручил Филиппу II как второе завещание свои новые трактаты: "О богатствах Перу" (1563, первое издание на испанском – 1958) и "Двенадцать сомнений" (1564). В них позиции Лас Касаса еще более радикальны, ибо идея христианизации, обычно оправдывавшая присутствие Испании в Новом Свете, здесь практически не возникает, главная тема – необходимость ухода из Индий, восстановление их независимости, возвращение индейцам земель и богатств и возрождение суверенитета индейских монархов и вождей, ибо никакие цели не могут оправдать нарушение естественного права народов на самостоятельное существование.
О том, что идеи Лас Касаса о "разумных" принципах существования имели далеко не локальное, а всеобщее значение, свидетельствует и сомнительное приписывание ему авторства вывезенного из Испании и изданного во Франкфурте анонимного трактата "Об императорской и королевской власти" (1571). В этом, "одном из самых сенсационных политико-философских сочинений XVI в.", как писал А. Лосада, проблемы отношений монарха и народа, отношений между разными странами трактовались, предвосхищая XVIII в., на основе секуляризированных идей общественного договора, естественного права народов и стран на суверенитет, на замену монарха и сопротивление нарушению прав. Этот трактат, связанный с перипетиями борьбы Нидерландов с Испанией, явно не принадлежал перу Лас Касаса, но увязка его с именем автора "Истории Индий" вполне логична.
Из основных произведений Лас Касаса было издано лишь "Кратчайшее сообщение о разрушении Индий", тем не менее авторитет его имени и популярность его идей были исключительно велики. Его радикальные идеи принимались далеко не всеми, а с наступлением Контрреформации бывшие союзники превратились во врагов, но общее воздействие его творчества и деятельности было неискоренимо. Лас Касас, наиболее полно и ярко выразивший настроения религиозно-гуманистических кругов, а в конце жизни фактически ставший философом новой формации, изменил духовную атмосферу века конкисты и завещал будущему идеи независимости Америки. Сколь опасными были его сочинения для испанской монархии, видно из того обстоятельства, что в XVII в. инквизиция осудила "Кратчайшее сообщение о разрушении Индий", его запретили издавать; запрет неоднократно подтверждался и в XVIII в. Новая жизнь идей Лас Касаса началась во время войны за независимость, в идеологии которой смыкались теории естественного права XVIII в. и родственные ей образы и идеи первого проповедника суверенитета Америки. Высокое значение трудов и жизни Лас Касаса ярче всего выразилось в символическом жесте Симона Боливара, намеревавшегося назвать столицу независимого государства испаноамериканцев его именем.
Креольское барокко. Карлос Сигуэнса-и-Гонгора
XVI и начало XVII в. принесли на земли Нового Света средневековые и ренессансные художественные и культурные формы. То была культура иберийцев, уехавших за океан. Креольская культура возникла в первой трети XVII в., в столетие Контрреформации, основной ее источник – барокко, эстетическое течение, господствовавшее в метрополии. Его расцвет во многом обусловлен тем значением, которое в Латинской Америке имела религиозно-церковная культура в лице прежде всего монашеского ордена иезуитов – главной опоры контрреформационной идеологии.
Сеть миссионерских центров и учебных заведений иезуитов появилась, помимо коренных центров деятельности иезуитского ордена – Парагвая и Бразилии, в Перу, Новой Гранаде, Венесуэле, Мексике. Центральной была роль иезуитов и в университетской жизни XVII в.
В сравнении с метрополиями, прежде всего с Испанией, где импульсы Ренессанса питали литературу Золотого века, духовную жизнь Нового Света, заповедного поля Контрреформации, определяли решения Тридентского собора (1545) и инквизиции, усиленные изоляционным режимом, установленным для колоний. Это диктовалось центральной задачей деятельности метрополий в Новом Свете – внедрением христианской идеологии в ортодоксальном варианте в качестве единственной основы всей духовной, а в идеале и всей общественной организации (воплощение этих устремлений – теократическое "иезуитское государство" в Парагвае).