Тему жизни и смерти, тесно переплетенную с мотивом родины, развивает в стихах и балладах военных лет поэт католического направления Северин Шали (1911–1992). Он избегает описаний конкретных событий и судеб, однако его внутреннее сопротивление военному насилию ощущается постоянно. Горечь утрат и искреннее сочувствие словенцам, изгнанным из родных мест и оказавшимся в лагерях, звучат в стихотворениях "Pro defunctis", "На могилах", в балладе "Просьба о мертвом поэте". Поэма "Песня родной земле" (1944) построена как диалог поэта и родины, где картины мирной предвоенной жизни чередуются с мрачными видениями разорения и разрухи. Свои мысли о будущем, свою веру и надежду на возрождение родной земли поэт, ее "преданный негромкий трубадур", связывает с началом примирения всех политических сил нации, с единением народа:
Я верю и верим мы все в тебя! Взвесь мой род и измерь,
Верни его к себе, как пчел возвращаешь в родные ульи!
Для творчества Шали военных лет характерен постепенный отход от поэзии католического экспрессионизма и все большая опора на национальную поэтическую традицию – от Ф. Прешерна, лирики словенского модерна до С. Косовела. Его поэтику отличает стилевой синкретизм, тяготение к традиционным формам.
Восприятие войны как периода мученического крестного пути словенского народа, как времени горя и страданий невинных жертв отразили сборники стихов молодых поэтов, группировавшихся вокруг журнала "Дом ин свет": "Трепещущий свет" (1945) Й. Дулара и "Сердце на ветру" (1944) Д. Лудвика. Однако на страницах самого журнала преобладала религиозная и пейзажная лирика В. Беличича, К. Маусера, С. Брачко и др. Любовная тема звучала в поэтических сборниках близкого этому кругу М. Шарабона – "Боль" и "Немая радость" (оба 1944).
Самой яркой поэтической фигурой литературного круга журнала "Дом ин свет" стал Франце Балантич (1921–1943), поэт лирического дарования, которого современный поэт Н. Графенауэр отнес к числу "самых трагических фигур словенской литературы". Балантич родился в городе Камник недалеко от Любляны в семье рабочего и на долгие годы сохранил трогательную любовь к родному краю. Серьезная болезнь в начале 1941 г. прерва ла его учебу в Люблянской классической гимназии (он закончил ее экстерном). После оккупации родного города немцами юноша переселяется в Любляну, поступает в университет на отделение славистики. В июне 1942 г. итальянские власти арестовали его по подозрению в сотрудничестве с ОФ и на пять месяцев поместили в концентрационный лагерь Гонарс. Освободившись, Балантич вступил в ряды домобранцев и в конце ноября 1943 г. погиб во время наступления партизанской бригады.
Первые стихотворения Балантича – цикл сонетов о словенских переселенцах "На сумасшедших дорогах", имеющих ярко выраженную социальную направленность, – выходят перед войной в поэтическом альманахе "Бистрица" школьного католического общества города Камник. С 1941 г. отдельные стихотворения печатаются в журнале "Дом ин свет". Произведения, написанные до 1942 г., были объединены молодым поэтом в рукописный сборник "Я оголенный стебелек" и вместе с "Венком сонетов" (1940) увидели свет лишь после смерти Балантича. Они вошли в книгу стихов "В огне ужаса пылаю", которую в 1944 г. подготовил и издал Т. Дебеляк, сопроводив ее вступительной статьей и комментариями. Опираясь на доминирующие образы лирики молодого поэта – огонь, пепел, смерть, редактор воссоздает политизированный образ поэта-мученика, жертвы партизанской войны. Это послужило причиной многолетнего замалчивания имени поэта на родине и достаточно тенденциозного восприятия его жизни и творчества в эмигрантских кругах. Возвращение Балантича к словенскому читателю и систематическое изучение его творчества на родине начинается с 1984 г., когда в Словении, наконец, выходит сборник "Я оголенный стебелек", а затем монография Ф. Пиберника "Темный залив Ф. Балантича" (1990).
В творчестве Балантича отчетливо выделяются три тематических пласта, что подтверждают три цикла составленного им сборника. Первый из них, "Лучи", объединяет стихотворения, в которых картины согревающей душу красоты отчего края соседствуют со стихами-исповедями, стихами-признаниями. В них выражено глубокое родовое чувство и ощущение генетической связи с домом, с близкими ("Домой", "Матери", "Элег и я"). Но уже здесь появляется образ смерти, нависшей над лирическим героем. И если в первых стихах сборника он ощущает ее как переход за грань жизненной реальности, туда, где воцаряются гармония, вечная красота и покой, то постепенно в отражении темы смерти усиливаются трагические ноты. Оторванность от дома, семьи порождает чувства одиночества, обреченности, предчувствие близости конца ("Ум и ра ю", "Сын").
Другой важной для лирики Балантича является тема любви и страсти. В цикле "Дай мне свои губы" выражены разные ступени и грани эротического чувства: от нежного восхищения возлюбленной ("Сгусток доброты") и безудержной страсти ("Дно", "Языки пламени над бездной", "Пляска желаний") до раскаяния и ощущения вины перед любимой ("Агония любви"). По насыщенности и красочности образов эти стихотворения (то страстная мольба, то обращение к возлюбленной или диалог с почти зримой смертью) едва ли не превосходят все ранее написанное словенскими лириками.
В "Венке сонетов" автор впервые обратился к ставшей затем одной из самых главных для него философских проблем – идее Бога. Используя форму классического сонета, введенного в словенскую поэзию Прешерном, поэт стремится выразить свои глубокие религиозные переживания. Восприятие божественной силы как источника мудрости и справедливости, средоточия истинного бытия и смысла позволяет осознать, что спасение своей надломленной души, преодоление страхов и отчаяния возможно лишь при полном, абсолютном слиянии с божественным:
О да, мой Бог, я с радостью стерплю все перемены,
Пусть стану нищим, упаду без сил.
Но только пусть, о, Милосердный, Твоей частицей буду.
Существенно повлияло на жизнь и творчество молодого поэта его пребывание в концлагере. Здесь были созданы "Сонеты из Гонарса" ("Свобода", "Все", "Дома"), в которых он стремился показать трагическую судьбу словенца в условиях оккупации, передать собственные чувства, когда "за кусок хлеба можно отдать часть сердца". В Гонарсе рождается грандиозный замысел венка венков сонетов (всего 240 сонетов), который продолжил бы доминантную тему его религиозно-мистической лирики. Развернутый план нового произведения, а также незавершенные фрагменты отдельных венков сонетов ("Второй венок сонетов") позволяют судить о глубине погружения автора в проблемы жизни, смерти, любви в самых разных ее проявлениях: от любви к женщине и родной земле до бесконечной любви к Богу. Трагическая смерть помешала поэту осуществить этот замысел.
Поэзия Балантича, выросшая из религиозной лирики А. Водника и других авторов предвоенного католического экспрессионизма, стала свидетельством того, что в литературе католической ориентации появились произведения, тяготеющие к лирической исповедальности, медитации. Творчество молодого лирика несомненно способствовало переориентации литературы, ее отходу от социальной проблематики и погружению в сферу субъективного самовыражения, начавшимся в послевоенные годы. Творчество Балантича, с его философской глубиной, тяготением к религиозно-мистическим образам, обращением к жанру сонета, в слове и ритме которого сливались эротические и религиозные чувства, по праву относят к высшим достижениям не только религиозной лирики, но и всей словенской классической поэзии XX в.
В легальных изданиях военных лет наряду с поэзией появляются и многочисленные прозаические произведения. Однако их авторы подчас намеренно отходят от изображения трагических событий современности. Для этой прозы характерно тяготение к бесконфликтным сюжетам, идеализации действительности и дидактизму.
В 1942 г. увидели свет два тома (XI, XII) собрания сочинений старейшего словенского писателя Франа Салешки Финжгара (1871–1962). В них вошли предвоенные рассказы и повести, а также его литературные воспоминания. В оккупированной Любляне были опубликованы повесть "Господин Худоурник" (1941) и сборник сказок и легенд из мирной жизни словенских пастухов и крестьян "Макалонца" (1942), которые можно отнести к воспитательно-дидактической литературе для юношества. Роман С. Цайнкара "Ноев ковчег" (1945), повествующий о событиях, происходивших в обычной гимназии гор. Птуя перед войной, о взаимоотношениях учеников и учителей, также нацелен на духовное воспитание молодого поколения. Как писал Цайнкар, он хотел вернуть к жизни читателя, для которого война стала горьким испытанием и катастрофой, подобной смертоносному потопу. Поэтому в его книге "много солнца и мира, тихой любви и человеческой доброты".
Ведущее место в творчестве словенских прозаиков, работавших в оккупированной Любляне, занимает в эти годы крестьянская тема. Эта проза, продолжавшая традиции словенских классиков Й. Юрчича, Ф. С. Финжгара, Ф. К. Мешко, опиралась на идеи, которые отстаивал журнал "Дом ин свет". В духе идиллического мировосприятия и социальной бесконфликтности написаны рассказы и повести Я. Ялена, С. Коципера, С. Янежича и др. Наибольшее признание получили романы "Горец" (1942) Станко Коципера (1917–1998) и "Крка умирает" (1943) Йоже Дулара (1915–2000).