Поэзия
Существенное влияние на развитие литературы по-прежнему сохраняли представители словенского модерна – течения, которое достигло расцвета в предыдущую литературную эпоху. Для его поэзии характерен глубокий лиризм, медитативность, патриотические и фольклорные мотивы, сложное переплетение элементов импрессионизма, символизма и реализма.
Отон Жупанчич (1878–1949) в начале межвоенного двадцатилетия издал сборник "На заре Видова дня" (1920), проникнутый оптимизмом, надеждами на лучшее будущее для всего словенского народа. В него вошла интимно-философская лирика 1908–1918 гг. – поэтическое осмысление бытия человека – рождения, жизни, смерти, окрашенная чувством радостного восприятия природы, гармонического слияния с ней ("Тих этот край", "Озеро", "Золотые утра"). Однако поэту был не чужд и острый социальный пафос, как, например, в стихотворении "Гвоздильщики", где, благодаря выразительной звукописи воссоздана картина изнуряющего труда рабочих:
Горячая кузница дымом одета до полдня с рассвета, до полдня с рассвета.
Вздох – взмах, вздох – взмах, вой бури в мехах, горячие гвозди в глазах.
до вечера гвозди, гвозди в глазах.(Перевод А. Суркова)
Тема рабочего класса приобрела в творчестве Жупанчича особый объем и размах, а его отточенная стихотворная техника, богатство используемых поэтических форм до сих пор остаются образцовыми в словенской поэзии. В рассматриваемый период были опубликованы также лирический цикл "Среди стогов" (1934) и историческая трагедия "Вероника Десеницкая" (1924). Новый творческий подъем в поэзии Жупанчича наступил в 1941 г., в пору борьбы с фашистской оккупацией.
Алойз Градник (1882–1967) в межвоенный период опубликовал поэтические сборники "Путь скорби" (1922), "Письма" (1924), "De profundis" (1926), "Светлые уединения" (1932), "Вечные источники" (1938), "Золотые лестницы" (1940). В первых сборниках он воспевал родные края, любовь, смерть, не был чужд социально-исторической проблематике. Сонетный цикл "Толминский бунт" (1921) привлекает внимание к героизму крестьян, проявленному в ходе восстания против итальянских феодалов в 1713 г. и жестоко подавленному властями. Поэзия Градника отчасти уходит корнями в модерн, отчасти уже окрашена в экспрессионистические тона; он – поэт ярко выраженной национальной традиции (от Ф. Прешерна до Й. Мурна). Любовь и эрос – основные ее составляющие, впоследствии приведшие поэта к размышлениям над проблемами смерти. Любовь для Градника – сильная и гибельная страсть, подобная смерти (и та, и другая – переход в незнаемое):
В пропасти твои с тревогой, с болью
всматривался и не мог смотреть,
и не ведал. Что ты стала, Смерть,
самою таинственной любовью.("Eros – Tanatos", перевод В. Корнилова)
Важное место в его лирике занимают также религиозно-христианские мотивы (сборник "Светлые уединения"). Для лирического героя характерно состояние просветления, покоя, умиротворения, он наслаждается красотой и гармонией природы, беседует с Гос подом (сонетный цикл "Разговор"). Символическая образность и мистицизм, присущие этим стихам, перекликаются с поэзией католического экспрессионизма. Позже поэт пришел к пантеистическому восприятию мира ("Вечные источники"), задумался о духовных корнях крестьянской жизни и в форме своих произведений приблизился к фольклору. Так, сельский быт и образ жизни идеализируются в цикле "Крестьянин говорит" (1937). Впоследствии, отдав дань формальным исканиям экспрессионизма и фольклору, Градник вернулся к классической форме, в частности, к сонету.
Поэт, прозаик и публицист Фран Альбрехт (1889–1963) долгое время работал на административных должностях, в 1919–1920 гг. был редактором журнала "Свобода", в 192 2–19 32 гг. – журнала "Люблянски звон". В 19 33 г. он стал одним из основателей и издателей литературно-критического журнала "Содобност". Во время Второй мировой войны был узником Дахау, после войны до 194 8 г. занимал должность мэра Любляны. Как писатель Альбрехт опирался на творчество О. Жупанчича, чешского поэта П. Безруча, на философию Ницше и социалистические идеи. Он воспевал пантеистическое мироощущение, витализм, массовые движения, любовную страсть, проклинал ужасы войны (сб. "Mysteria dolorosa", 1917; "Песня жизни", 19 2 0). Воплощая социальные мотивы, он приближался к экспрессионистам, много экспериментировал с формой стиха. Альбрехт сыграл важную роль в литературной жизни межвоенного двадцатилетия, в особенности как редактор крупных журналов. Занимаясь переводами, он познакомил словенцев со многими произведениями мировой литературы и критики (Ю. А. Стриндберг, Ф. Меринг, С. Унсет, К. Гамсун, Д. Лукач и др.).
Тонкая, ироничная любовная лирика Павла Голиа (1887–1959) тоже по-своему продолжала традиции словенского модерна. Голиа учился в кадетском училище, затем служил в австро-венгерской армии в Триесте и Любляне. Во время Первой мировой войны перешел на сторону русских и воевал в русской армии как доброволец. В 1918 г. жил в Москве, занимался журналистикой и театроведением. Вернувшись на родину в 1919 г., Голиа посвятил себя театральной деятельности, был директором разных театров по всей Югославии. В литературе он дебютировал как поэт, затем много писал и переводил для театра. Любовная лирика Голиа ("Вечерний песенник", "Стихи о златовласках", оба сборника вышли в 1921 г.) пронизана эротическими мотивами, оптимизмом, иногда – ощущением усталости. Голиа высоко ценил ясность стиля и совершенство формы, придерживался классических форм, тонко чувствовал ритм. В драмах он показывал войну, крестьянский быт; нередки в его пьесах социальные мотивы и изысканный юмор, а в пьесах для детей – сказочные сюжеты ("Вифлеемская легенда, или Король бесправных", 192 8; "Братоубийство на Метави", 1935).
В сложной, противоречивой идейной и культурной обстановке 1920-х гг. словенская литература развивалась внутри общеевропейского, общеславянского и югославянского литературного контекста. При этом каждая новая тенденция приобретала специфический национальный характер. Известное отставание словенской литературы от западноевропейской в эту эпоху сократилось до минимума, но словенским литераторам все равно приходилось преодолевать некоторый разрыв. Поэтому те течения и направления в словенской литературе, которые по названиям и ряду других характеристик соответствовали западным, ни в коей мере не являлись их прямыми аналогами.
Это в полной мере относится к такому явлению, как экспрессионизм. Возникший в Германии еще до Первой мировой войны, питавшийся обстановкой острейшего социального кризиса, а затем – мировой войны, поставивший интерпретацию общественной действительности выше описания ощущений в духе импрессионизма, экспрессионизм тяготел к абстрактности, обнаженности чувств, эмоциональности, фантастике и гротеску. Словенскому экспрессионизму, который в основном выразился в поэзии, слабее в драматургии и почти не затронул прозу, тоже были свойственны все эти черты, но при этом экспрессионистские тенденции в творчестве некоторых словенских поэтов причудливо переплелись с отголосками модерна, с импрессионистским по духу ощущением природы, с призывами к активному изменению мирового порядка. Последнее, впрочем, сближало его с левым крылом немецкого экспрессионизма. Однако немалую долю местного колорита добавлял в литературу и тот факт, что Словения оставалась страной по преимуществу аграрной, а мировосприятие крестьянина и его связь с землей не может ни смягчить и ни видоизменить социальный протест, более резко проявившийся в литературе индустриальной страны, какой была Германия.
Понятие "экспрессионизм" было введено в культурный обиход словенцев в 1912 г. Критик и прозаик Изидор Цанкар в двух статьях в журнале "Дом ин свет" описал экспрессионизм как явление исключительно изобразительного искусства, противоположное импрессионизму и тяготеющее к абстрактности, к духовному содержанию. В 1920-е гг. частота употребления термина "экспрессионизм" применительно к литературе резко возросла и в католической, и в леволиберальной печати, после чего снова упала и продолжала падать до конца десятилетия. Многие литераторы и критики считали 1926–1928 гг. завершающими годами развития словенского экспрессионизма.
В публикациях 1920-х гг. словенский экспрессионизм в основном определялся как противоположность импрессионизму, натурализму, декадансу и т. д. Отправной точкой в развитии направления неизменно считали мировую войну. Видный литературный критик Роман Томинец (1900–1991) в статье 1922 г. "Несколько мыслей о нарождающейся словенской литературе" включил лирику М. Ярца, А. Водника и В. Тауфер в словенскую разновидность экспрессионизма.
Переводы не сыграли значительной роли в становлении словенской экспрессионистской литературы, хотя поэты М. Клопчич и Б. Водушек переводили стихи Э. Толлера, Г. Тракля, Ф. Верфеля.
Диапазон словенского экспрессионизма простирался от философско-католической лирики до поэзии открытого социального протеста и конструктивистских упражнений.
Заметными представителями умеренного, философско-католического течения в экспрессионизме были поэты, принадлежавшие к кругу христианско-социалистического журнала "Криж на гори" Божо Водушек и Антон Водник. Это издание стало первым серьезным печатным органом молодых образованных католиков. "Криж на гори" (1924–1927) подчеркивал необходимость личного духовного совершенствования, которое заложит фундамент нового справедливого общества.