Образцом лингвокультурологического анализа могут служить работы Э. Сепира. Опираясь на факты, извлеченные из множества языков – классических, европейских, индейских и др., – американский учёный сформулировал вопросы, до сих пор составляющие ядро лингвокультурологической теории: что такое культура; что возникает раньше – язык или культура; что общего у языка и культуры; как развиваются языки и культуры; существует ли корреляция форм языков и форм культуры; роль лингвистики в изучении истории и теории культуры и т. д. и т. п. [Хроленко 2000: 67–71].
Исследовательской базой лингвокультурологии традиционно являются словари, особенно диалектные и исторические. Параллельно со становлением лингвокультурологии как научной и учебной дисциплины складывается и лингвокультуроведческая лексикография, началом которой справедливо считают "Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля (1863–1866).
Культуроведческие словари призваны систематизировать ценности культуры, выраженные в понятиях, называемых культурными концептами. Примером такого лексикографического труда может служить словарь, единицами описания которого стали концепты типа "любовь", "вера", "правда", "слово", "душа", "интеллигенция" и т. п. [Степанов 1997]. Необходимость полноценного изучения русской литературной классики предопределило появление словаря культуроведческой лексики русской классики по литературным произведения школьной программы [Бирюкова 1999]. В нём представлены "национально-характерные" слова художественного произведения – русские и иноязычные этнографизмы (бадья, сакля, боливар), историзмы (аршин, стряпчий, мюрид), религиозная лексика (алтарь, кутья, хоругвь), мифологическая и античная лексика (леший, домовой; грация, марс, фемида).
Благодаря усилиям лингвистов складывается система лингвокультуроведческих дисциплин с лингвокультурологией в центре. Лингвокультурологи имеют в виду прежде всего влияние культуры на язык и всё внимание уделяют языку как аккумулятору культурных смыслов, хотя союз и в формулировке проблемы "Язык и культура" предполагает взаимовлияние – "участие языка в созидании духовной культуры и участие духовной культуры в формировании языка" [Постовалова 1999]. Возникает законный вопрос о том, кто должен и может исследовать "участие языка в созидании духовной культуры". Это предмет некой новой дисциплины или системы дисциплин, в которой ведущую роль должны сыграть культурологи, разумеется, при активном участии лингвистов.
Дополнительная литература
Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. – М., 2001.
Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании языка как иностранного. – М., 1990.
Воробьёв В.В. Лингвокультурологическая личность. – М., 1996.
Мамонтов А. С. Язык и культура: Сопоставительный аспект изучения. – М., 2000.
Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие. М., 2001.
Мечковская Н.Б. Язык и религия. – М., 1998.
Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования. – М., 1997.
Хроленко А.Т. Лингвокультуроведение. – Курск, 2000.
8. Язык и общество. Предмет, задачи и проблемы социолингвистики
8.1. Язык, народ, история
Язык возникает, существует и развивается, выполняя коммуникативную, экспрессивную (выразительную), конструктивную (формирование мышления) и аккумулятивную (накопление общественного опыта) функции. Функционирование языка возможно только в коллективе его носителей. И, следовательно, рассмотреть функциональную сторону языка можно, лишь учитывая социальные факторы. "…Слово только в устах другого может стать понятием для говорящего… язык создаётся только совокупными усилиями многих… общество предшествует языку" [Потебня 1989: 95]. Даже уединенная работа мысли может быть успешной только на значительной ступени развития и при пользовании некоторыми суррогатами общества (письмом, книгами) [Потебня 1989: 225].
Проблема соотношения языка и общества – одна из коренных проблем языкознания. Всё, что создано человеком, было бы невозможно без языка. Язык не только способствует цивилизации, но и отражает в себе жизнь народа, он становится своеобразным памятником культуры. "В сокровищницу родного слова складывает одно поколение за другим плоды глубоких сердечных движений, плоды исторических событий, верования, воззрения, следы прожитого горя и прожитой радости, словом, весь след своей духовной жизни народ бережно сохраняет в народном слове" [Ушинский 1968: 327–328]. Справедливо полагают, что изучение лексики, семантики языка в сочетании с хорошим знанием предметной области уточняет внеязыковые знания.
Изучение истории невозможно без обращения к языку, в котором чрезвычайно достоверно и образно отразился весь пройденный народом исторический путь. Об этом же писал выдающийся русский языковед И.И. Срезневский: "Каждое слово для историка есть свидетель, памятник, факт жизни народа, тем более важный, чем важнее понятие, им выражаемое. Дополняя одно другим, они все вместе представляют систему понятий народа, передают быль о жизни народа" [Срезневский 1959: 103]. Историк Б.Д. Греков утверждал, что, если бы мы могли познать жизнь слов, перед нами раскрылся бы мир во всей сложности своей истории. Простое сравнение словаря в различные эпохи даёт возможность представить характер народа. "За словами, как за прибрежной волной, чувствуется напор целого океана всемирной истории" (А.И. Герцен). Широко известно высказывание А. Франса о словаре как вселенной в алфавитном порядке. Известно, что словарь – это бесстрастное зеркало, отражающее жизнь общества. В словаре показательно всё – лексика, которая включена, и лексика отсутствующая, лексемы частотные и слова редкие и редчайшие.
Известный философ К. Ясперс считает: "К истории мы относим всё то время, о котором мы располагаем документальными данными. Когда нас достигает слово, мы как бы ощущаем почву под ногами. Все бессловесные орудия, найденные при археологических раскопках, остаются для нас немыми в своей безжизненности. Лишь словесные данные позволяют нам ощутить человека, его внутренний мир, настроение, импульсы. Письменные источники нигде не датируются ранее 3000 г. до н. э. Следовательно, история длится около 5000 лет" [Ясперс 1991: 55–56].
8.2. Становление социолингвистики
Связь языка и общества не сразу стала предметом специального научного исследования. И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов и другие русские лингвисты неоднократно высказывали мысль о настоятельной необходимости создания так называемой внешней лингвистики, под которой понималась вся совокупность связей языка с экстралингвистическими явлениями.
В 1894 г. вышла в свет книга П. Лафарга "Язык и революция" (русский перевод в 1930 г.), в которой анализировались факты влияния Великой французской революции на язык нации. Большой вклад в развитие внешней лингвистики внесла социологическая школа А. Мейе. Основной постулат школы сводится к тому, что социальные факторы, а не психологические процессы и внутренние сдвиги в контексте заставляют изменяться значения слов. В становлении новой области лингвистики значительную роль сыграли исследование A. Соммерфельта "Язык и общество" (1938), указавшее на связь между типом человеческого мышления, общественным укладом и типом языка, работы учёных Пражского лингвистического кружка по проблеме литературного языка, а также деятельность Т. Фрингса, основателя лейпцигской школы исторической диалектологии. Основной пафос коллективной работы лингвистов – определение непосредственной связи языкового процесса с процессами политическими и культурно-историческими [Чемоданов 1975].
Значителен научный вклад отечественной социальной лингвистики в 20-30-е гг., когда время коренных социальных преобразований поставило перед обществом и перед языковедами трудные теоретические и практические задачи языкового строительства как части так называемой культурной революции. Отечественные языковеды стали руководствоваться высказываниями классиков марксизма-ленинизма о социальной обусловленности языка. Работы Н.Я. Марра,
B. М. Жирмунского, Л.П. Якубинского, А.И. Селищева, Е.Д. Поливанова, Б.А. Ларина, P.O. Шор, Г.В. Винокура, В.В. Виноградова и др. заложили основы новой языковедческой дисциплины – социолингвистики. Сам термин появился много позже (впервые был употреблен в 1952 г., но только в 1963 г. определилось направление исследований в этой сфере, сформировался комитет по социолингвистике и состоялась конференция американской антропологической ассоциации).
Американская социолингвистика стала развиваться в двух направлениях: а) лингвистическом, когда изучается сам язык, и б) этнографическом, когда исследуется ситуация, в которой происходит общение, – этнография речи, или определение этнографического контекста. Разграничивают также микросоциолингвистику (изучение личной коммуникации говорящих) и макросоциолингвистику (изучение совокупностей людей и больших социальных проблем). В компетенции макросоциолингвистики – проблемы языкового обследования больших групп населения (например, английский язык американских негров), билингвизм, образование контактных языков – пиджинизация и креолизация, конвергенция (схождение) языков, языковое планирование.