И за свободу нам нельзя бороться?
НИНА:
Бороться надо за любовь в душе!
За то, чтоб быть добрее, лучше, чище…
ШИМОН:
Мы любим своих ближних. Так Закон
Нас учит.
ЛАЗАРЬ:
Ближних любят все. И даже
Римляне. А как быть с остальными?
Чужими нам по крови и по вере?
ШИМОН: Когда не лезут к нам, пускай живут.
ЛАЗАРЬ:
А если Бог на нас их насылает
За наши же грехи?
ШИМОН:
Свои грехи
Искореним мы сами. Без помощи
Чужой.
ЛАЗАРЬ: Как?
ШИМОН: По Закону.
ЛАЗАРЬ:
Главный грех
Есть нелюбовь, презренье, осужденье…
ШИМОН: Таких грехов в Законе нет.
ЛАЗАРЬ:
Увы!
Поэтому Спаситель и пришёл к нам,
Чтобы Закон дополнить.
ШИМОН:
Неужели
Не осуждаешь ты убийц Варвары?
ЛАЗАРЬ
(опустив голову):
Не ведали они, творили что…
Но стар я стал… И колет что-то сердце…
Не понимаю, почему не я
Погиб там, в лапах леопарда? Видно
И мои грехи тяжки… Вот как-то
Она приснилась мне: лицо сияло
Таким нездешним счастьем, что такой
Её не видел никогда я.
ШИМОН:
Прости,
Что твою рану потревожил я!
ЛАЗАРЬ:
И ты прости их… Ведь любовь прощает!
Когда нас распинают на крестах,
Когда нас ночью возжигают в Риме
На улицах заместо фонарей,
Мы молимся за них, чтобы прозрели,
Чтобы любовь увидели Творца!
ШИМОН: Ты в это веришь?
ЛАЗАРЬ: Верю.
ШИМОН:
И когда же
Они прозреют?
ЛАЗАРЬ: Знает Бог лишь.
ШИМОН:
Я
Хочу ускорить это время.
ЛАЗАРЬ:
Боюсь,
Что этим ты затянешь только туже
Петлю на шее нашего народа.
(ШИМОН встаёт и возбуждённо ходит из стороны в сторону)
ШИМОН:
Сейчас сильны мы так, как никогда!
Нас двести тысяч воинов отважных,
Есть конница и лучники, и флот.
Такого войска не было в помине
Во всём Израиле ни у кого –
Ни у Давида, ни у Хашмонеев!
ЛАЗАРЬ: Не в силе Бог.
ШИМОН:
Мы заложили Храм,
Возносим снова жертвы…
ЛАЗАРЬ:
Не в Храме Бог.
Об этом ещё Ирмеяху [32] нам
Пытался говорить – никто не слышал,
За это был разрушен Первый Храм.
Потом слова Христа отвергли люди,
За это был разрушен Храм Второй,
Чтоб настоящий Храм воздвигнуть, вечный
В своей душе.
ШИМОН:
Ты странно говоришь.
Оставил Бог давно нас, это верно.
Мы молимся, мы ищем… Где Он, где?
ЛАЗАРЬ:
Везде! Во всём! Всегда Он был и будет!
В душе Он у тебя и у меня.
И в душах тех, с кем ты воюешь.
ШИМОН:
Трудно
Твои слова постичь.
НИНА:
Наоборот,
Всё очень просто! Бог вездесущ… Ему
Построить надо Храм в своей душе:
Обрезать сердце от пороков низких,
Желаний тук на жертвенники сжечь,
Убрать весь мусор – зависть, осужденье,
Уныние, обиды, гордость, страх,
Всё освятить любовью совершенной –
Тогда Господь в нём будет жить!
ШИМОН:
Мечта
Красивая… Спаситель ваш, наверно,
Был очень добр, но в наш жестокий век
Всё это неприемлемо, наивно,
И даже вредно – ведь идёт война!
Иль мы их, иль они нас. Нет иного!
Свобода или рабство! Жизнь иль смерть!
Всевышний нас забыл, но вот, мы сами,
Поднялись, взяли меч, и вот, уже
Враги от нас бегут, свобода близко,
И мы её добудем, верьте мне!
Но должен я идти…
ЛАЗАРЬ: Господь с тобою!
ШИМОН: Спаситель ваш пусть не оставит вас!
НИНА: Шимон, ты береги себя!
ШИМОН:
Прощайте,
Увидимся, когда мы победим!
(Обнимает ЛАЗАРЯ, садится на лошадь и скачет в лагерь)
ЛАГЕРЬ ЕВРЕЙСКОЙ АРМИИ. ШИМОН возвращается, сходит с лошади и идёт к шатру. Его встречает ИЦХАК.
ИЦХАК: Шимон, ну наконец-то!
ШИМОН:
Всё в порядке?
Где римляне?
ИЦХАК:
Стоят на месте. К ним
Пришло вчера немало подкреплений.
ШИМОН:
Нам надо их скорей атаковать!
Сегодня. Сейчас!
ИЦХАК:
У нас потери –
Текоа жители ушли.
ШИМОН: Куда?
ИЦХАК:
Домой. Сказали, нужно починить им
Амбары и дома к зиме.
ШИМОН:
Вернуть
Всех до единого! Я покажу им!
Найти зачинщиков, взять в кандалы!
ИЦХАК:
Ещё ушли в Эйн-Геди Йонатан и
Масбел…
ШИМОН: Это как?
ИЦХАК:
Сказали, нужно
Их людям срочно землю обработать,
Обрезать виноградники, убрать
Остатки урожая.
ШИМОН: А как же мы?
ИЦХАК:
Они сказали… Ты ведь Машиах…
Ты можешь всё… С тобой ведь сам Всевышний!
ШИМОН:
Вот значит как! Ну, хорошо. Без них
Мы справимся, а после будем думать,
Как наказать их… Что-нибудь ещё?
ИЦХАК: Рахель была здесь.
ШИМОН: Как?
ИЦХАК:
Целый день вчера.
Тебя ждала она… Не дождалась,
Уехала обратно.
ШИМОН:
Надо было
Задержать её!
ИЦХАК:
Так мы пытались –
Ни в какую! Она ревнует сильно…
ШИМОН:
Бред какой-то. Ладно. Я разберусь.
Потом… Сейчас трубите наступленье!
(Звучат трубы, войско строится и выступает)
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ. Одержав очередную победу, ШИМОН обходит поле боя вместе со своими военоначальниками. Они рассматривают поверженные штандарты римлян.
ГАЙ:
Вот это – македонский полк, а это –
Из Нижней Мезии.
ЙЕШУА:
Со всех концов
Империи их гонят.
ШИМОН:
Ну и пускай…
У нас земли хватает, где лежать им
Под небом голубым.
(Смотрит на убитых светловолосых воинов в странных одеждах)
ШИМОН: А эти кто?
ГАЙ: Британцы, может… Народ на севере.
ШИМОН:
Нам надо выйти к морю, чтобы сжечь
Весь римский флот.
ГАЙ: Там много укреплений.
ШИМОН:
Будем пробиваться. Завтра снова
Продолжим наступление. Нельзя им
Ни на мгновенье отдыха давать.
ДОЛИНА ИЗРЕЕЛЬ. ЛАГЕРЬ ЮЛИЯ СЕВЕРА. ЮЛИЙ и УРБИК сидят в палатке полководца. Заходит трибун.
ТРИБУН:
О, Юлий, новое несчастье! Вышел
Враг к Ципори.
ЮЛИЙ:
Его он обойдёт
Я думаю южнее.
УРБИК:
И навстречу
Выйдет нам.
ЮЛИЙ:
Торопиться сразиться.
Ну что же… Спешка на войне – есть гибель.
Его разочаруем мы слегка:
В открытые сражения не будем
Теперь вступать. Но станем медленно
Идти вперёд, огню всё предавая,
Всё разрушая на своём пути.
Пусть не найдёт пристанища нигде он,
Пусть не найдёт ни пищи, ни воды!
Сравняем каждый город мы с землёю,
Поля и виноградники сожжём!
Начнём теперь войну на истощенье,
Терпением нам надо запастись,
За нами Рим – великий и могучий,
Со всей империи плывут сюда
Обученные, опытные воины
И провиант для наших лагерей.
Мы шаг за шагом будем продвигаться,
Изматывая нашего врага,
Пока он не падёт.
ТРИБУН:
Каков же будет
Приказ сегодня?
ЮЛИЙ: Мы отступаем.
(ТРИБУН уходит).
ВЕСНА 134 г. от Р.Х. ЛАГЕРЬ ЕВРЕЙСКОЙ АРМИИ. ШИМОН вместе с военоначальниками обсуждает положение дел.
ШИМОН: Враг снова отступил – не хочет драться?
ИЦХАК: Боится лучший полководец нас!
ЙЕШУА: Ждёт новых подкреплений.
ШИМОН:
Не дождётся!
Прямой путь на Кесарию открыт –
Когда мы логово врага захватим,
Сожжём все пристани и корабли!
НАТАН: Худое это место для евреев.
ЙЕШУА:
Язычников там капища везде,
Дворцы и храмы Августа, Венеры,
Театры, бани и блудниц дома.
НАТАН: Там всё нечисто – и земля и воздух.
ШИМОН:
Мы идолов всех предадим огню,
Разрушим капища.
ЙЕШУА: Мы осквернимся.
ШИМОН: Священники очистят нас потом.
ГАЙ:
Там легиона три сейчас, не меньше,
И стены крепостные высоки.
ШИМОН:
Они не ждут нас, если мы ударим
Внезапно, если скрытно подойдём.
ДРОМА:
Понадобятся лестницы, тараны,
Где их возьмём?
ШИМОН:
У римлян. Вот они
Сейчас Бейт-Шеарин в осаде держат,
Мы нападём на них, орудия
Осадные захватим, после чего
Кесарию мы с хода атакуем.
ХОРИН: Рискованно всё это слишком.
ЙЕШУА:
Мне
Не по душе идея эта тоже.
ШИМОН: Вы что, боитесь?
(Все молчат)
ШИМОН:
Хорошо, тогда
Я на врага пойду один. Сам справлюсь.
ИЦХАК: Я с тобой, Шимон!
ДРОМА: И мы готовы.
ГАЙ: И я пойду.
ШИМОН:
Остальные пусть тогда
Следят за Юлием. Натан, тебе
Я поручаю руководство войском.
(Совещание заканчивается)
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ. ШИМОН с небольшим отрядом движется через горы. Навстречу им бредёт какой-то странник в лохмотьях, напевающий песню.
СТРАННИК:
Да не хвалится сильный силою,
Да не хвалится мудрый мудростью,
Будет ворон кружить над могилою,
Будет дева плакать над юностью.
Раз, два, три –
Гори, звезда, гори!