Немного странный способ приглашать людей на работу, но, знаете, у каждого свои причуды…
На сей раз Болгарцев молчал дольше.
– Разведка, – наконец выдохнул он. Фолкмер откровенно развеселился:
– Помилуй бог, да что можно нашпионить на вашей научной станции? Ладно, будь по-вашему, это что-то наподобие промышленного шпионажа. Корпорации, где я служу, необходим хороший специалист в редкой области. Охота за мозгами. Но вам-то какая разница, а? У вас нет выбора.
– Нет выбора, – повторил Болгарцев и покачал головой так, словно сокрушался по поводу неосуществимости их совместного с Фолкмером замысла. – Невозможно…
– Почему?
– Мне, видите ли, не докладывают, кто и когда полетит. Я не знаю имен этих людей, я с ними незнаком! Я обыкновенный воздушный извозчик, рядовой сотрудник грузопассажирской авиакомпании. Чаще всего я и не вижу, кто там садится в самолет, а любопытство у нас не поощряется, понимаете?
– Понимаю, но никаких имен и дат вам знать и не нужно. Мы знаем, и этого достаточно, а вас предупредят условным сигналом.
– Это грязное дело, – сказал Болгарцев, – но я…
Вероятно, он хотел добавить какую-то сентенцию вроде «вынужден идти на это из-за Тани». Фолкмер не дал ему закончить.
– Да нет же! – воскликнул он. – Поверьте, похищение – вовсе не наш обычный метод. Мы бизнесмены, а не бандиты. Мы делаем лишь то, что выгодно, и ничего сверх того.
– Хочу вам верить.
– Вот и хорошо, что хотите, это уже движение навстречу… Теперь ознакомьтесь с общими контурами плана.
Фолкмер достал из кармана конверт и вручил Болгарцеву. Тот вынул из конверта лист бумаги, развернул, прочел и пожал плечами.
– Абсурд. – Болгарцев сказал «абсурд» только потому, что не нашел в своем лексиконе более сильного английского эпитета.
– Где вы видите абсурд? – спокойно спросил Фолкмер.
– Везде. Этот полет за границу… А пограничные суда, самолеты с радарами, наши и норвежские, локаторы ПВО?
– Координаты острова Суханова, – начал объяснять Фолкмер тоном школьного учителя, – тридцать пять градусов восточной долготы и семьдесят градусов северной широты, с минутами. Граница проходит западнее. Вас будут ждать на тридцатом меридиане, северо-восточнее норвежского мыса Нордкин. Мы дадим вам частоту для связи… А немного выше семьдесят первой параллели время от времени возникает мертвая зона, или слепое пятно, как вам больше нравится. Зона, которую не перекрывает ни один радар, – правда, она существует очень недолго, но вы успеете проскочить. Графики патрулирования судов и самолетов, траектории спутников – все это у нас есть. Периодичность существования мертвой зоны нерегулярна, вдобавок должно совпасть еще много факторов, связанных с теми же графиками и траекториями. И это не когда попало, а в один из дней, в какие интересующий нас человек пользуется услугами вашей авиакомпании! Мы применяем для расчетов новейшие компьютерные программы, с ними работают лучшие умы… Как видите, это не просто, Олег Дмитриевич. Не просто, но далеко не абсурдно, как вы сгоряча заявили.
Болгарцев зачем-то перевернул вынутый из конверта листок, будто искал на обороте опровержение своих сомнений.
– Допустим, – пробормотал он, – я сделаю это… Совершу такую вот небывало рискованную посадку… А потом?
– Потом, когда мы высадим пассажиров, – взлет…
– Как это, интересно, взлет?!
– Как – технически? Предоставьте это нам. Идея в том, что заблудившийся самолет падает в море и спасается только пилот, которого и подбирают русские пограничники. Глубины там небольшие, самолет могут найти, вряд ли он будет сильно поврежден… Но дверь салона окажется распахнутой. Дефект запирающего механизма будет имитирован безупречно, никто ничего не заподозрит.