Мы восхищенно зацокали языком:
- Могучее мускулистое тело. Умное тонкое лицо. От всей фигуры веет изяществом и благородством. К тому же, если не ошибаемся, все это - эгейский мрамор. Или ассирийская бронза. Словом, сплошное эстетическое наслаждение. Не налюбуешься!
- Тоже мне, знатоки, - ухмыльнулся Геракл. - Весь Олимп смеется, а они, понимаешь, наслаждаются. Внимательнее полюбуйтесь.
Ну, раз хороший человек настаивает - пожалуйста.
- Если внимательнее, - зацокали мы языком уже на другой лад, - то статуя доставляет не столько эстетическое наслаждение, сколько огорчение. Тело отнюдь не могучее. Бицепсы слабоваты, трицепсы вяловаты, брюшной пресс никудышный. Короче, слабак. К тому же, наверное, вовсе не бронза, а скорее всего, чугун. Или просто нержавейка.
- Ну, насчет слабака вы зря. Сами вы сморчки, - обиделся Геракл. - Совсем не в том гадость. Еще лучше любуйтесь.
Постараемся:
- Да, на эту халтуру нельзя смотреть без возмущения. Лицо совсем не тонкое и не умное. Черты лица жесткие, как наши пряники. Лоб низкий, как наши потолки. Взгляд бессмысленный, как хождение по нашим магазинам. Словом, недотепа. К тому же, очевидно, кровельное железо. Или даже металлолом.
- Насчет недотепы вы зря, - еще пуще обиделся Геракл. - Сами вы болваны. Да и опять не туда смотрите. Совсем внимательно любуйтесь.
Ага! Догадались:
- Нельзя смотреть без осуждения. Ничего благородного. Ни галстука, ни шарфа. Ни смокинга, ни манишки. Ни порток, ни трусов. Короче, невежда. К тому же наверняка обычный гипс. А то и глина.
- Насчет невежды вы зря, - совсем разобиделся Геракл, тяжко вздохнул и легко завелся:
- Сами вы - сморчки, болваны и хамьё! Ни черта не смыслите в большом искусстве. При чем тут железо и глина? Да хоть из коровьего навоза! При чем тут галстук или трусы? Да хоть энциклопедией прикрывайся. Было бы чего прикрывать - вот в чем вопрос!
Он ткнул пальцем в репродукцию:
- Любуйтесь, что там у меня ниже пояса. Какую мне гадость смертные состряпали! Чуть больше мизинчика годовалого ребенка. Небось по своим меркам, клеветники, мерили. Тьфу!
- Тьфу! - угодливо подтвердил "Утес" хором.
- Наконец-то, - устало молвил полубог. - Спасибо за понимание и сочувствие. Вы - настоящие друзья.
- А это значит, - ловя благоприятный момент, тут же среагировали мы, - надо сию минуту поднять бокалы. С одной стороны, за дружбу, с другой стороны - с горя.
- Нет, это значит, что сию же минуту надо взяться за дело, - категорически заявил Геракл. - Сеструха Афина велела: "Немедленно покажи мне проект статуи Самарыча. Может, я что-нибудь от себя подрисую". Ха! Знаем мы их девичьи художества. Не иначе как в Самарыча втюрилась. А что, любовь - дура, полюбишь и козлотура. Но это я к слову. Короче, валяйте, в смысле ваяйте.
Итак, нам подбрасывают сверхзадачу, с которой не справились бог Аполлон и все супермастера скульптурного цеха. Ну что ж, беремся за нее. С удовольствием.
Мы перемигнулись и… Дальше, наверное, начинается уже быль. А может быть, пополам: и легенда, и быль. А может быть… Впрочем, решайте сами…
- Итак, в повестке дня стоит вопрос о создании статуи легендарного героя Самарской Луки - Луки Самарыча, - объявил просветитель Профанов. - Она должна быть создана немедленно и на самом высоком идейно-художественном уровне. Кто за то, чтобы эту ответственную работу поручить выдающемуся ваятелю современности Валериану Владимировичу Безмочалкину?
Разумеется, единогласно.
- Благодарю! - встал и поклонился наш Мойдодыр, он же Роден. - Доверие коллектива окрыляет. Чувствую, как во мне просыпается вдохновение… Вот оно уже и проснулось!
Мы поаплодировали.
- Итак, - по-плотницки потер руки Безмочалкин. - Вдохновение есть. Натура изучена. Теперь - замысел. Этот пункт при моем художественном воображении не вызывает никаких затруднений. Я уже вижу композицию. Она будет решена в самом современном стиле. Образ, естественно, - волнующий. Оригинал статуи поместим на легендарном Волжском Яру, в центре видовой площадки. Копию - в Лувре, в зале шедевров конца двадцатого столетия.
- Что еще? Не упустить бы из виду какой-нибудь существенный момент. Ведь статуя должна быть не просто художественным шедевром. Подобно своему прототипу, она должна быть легендарной. Что это означает?
Ох, сейчас начнет загибать!
- Это означает, что статуя Луки Самарыча будет… оживать. - И он изложил свой бесподобный, поистине колдыбанский взгляд на предмет разговора.
Статуи, оказывается, имеют свойство оживать и становиться легендарными. Правда, до сих пор легенды про статуи ходят в основном жуткие.
Вот, например, статуя Командора, про которую мы знаем от Мольера. Не приведи вас судьба иметь с ней дело. Однажды небезызвестный Дон Жуан пригласил этого каменного Командора на свой веселый уик-энд с донной Анной. С точки зрения нормального человека, это очень мило.
Правда, эта донна, с которой закрутил роман Дон Жуан, когда-то приходилась Командору супругой. Ну и что? Дон Жуан, может быть, порадовать его хотел: есть, мол, кому позаботиться о твоей вдовушке. Отсюда и действовал не тайно, а официально, чинно. Так сказать, да будет шведская семья, потому как модно.
Ан нет, этот кирпичный монумент оказался страшно ревнивым и разнузданным. Пришел дебошир на дармовой портвейн и пирожки с картошкой и вместо того, чтобы сказать спасибо, взял и грохнул почем зря друга семьи. Причем в самый интересный момент, когда безутешная вдова наконец собралась утешиться…
Итак, запомните, граждане: статую Командора на пикники, именины, свадьбы, торжественные проводы пенсионеров и даже на поминки - не приглашать!
Следует также обходить за версту легендарную статую петербургского Медного Всадника, о чем нас предупреждал еще Пушкин. Этот Всадник однажды темной ночью набросился на бедного прохожего по имени Евгений (отчество, фамилия и род занятий не установлены). И добро бы с целью снять шапку или ограбить на бутылку. Ничего подобного: он, видите ли, обиделся. И ведь чего уж обижаться: этому Медному Всаднику, при жизни - императору Петру Первому, когда-то все подряд кукиш показывали. Да еще в кармане, исподтишка, за глаза. А этот прохожий показал честно, искренне, официально. И не противный кукиш, а приличный кулак. Экое преступление! Что ж тогда боксеры? Все преступники?
Можно было бы прогневаться еще в том случае, если б этот Евгений пытался выцарапать гвоздем или отверткой на постаменте неприличное слово. Тогда, конечно, почему бы не указать ему на недопустимость варварского отношения к памятникам истории и культуры? Но на первый раз все равно в тактичной форме. Как и положено всякому нормальному постовому.
А этот постовой, ну, который медный лоб, до того со зла завелся, что даже свой пост оставил. Бух, бух! И погнал за нашим беззащитным боксером вдоль по Питерской. Да еще на своей медной кобыле, да по гулкой мостовой, да по ночному городу. Безобразие!
И еще одну легендарную статую-безобразницу надо покритиковать со всей прямотой. Это знаменитый Писающий Мальчик. Во субъект! Или объект? Короче, предмет. Из чугуна, кстати. Прототип статуи неизвестен. Очевидно, она сооружена в честь безымянного мальчика, страдающего энурезом, но не желающего идти к врачу, а желающего через этот энурез шалить и безобразничать. На такую мысль наводит то обстоятельство, что "шланг" этого Мальчика функционирует день и ночь, круглосуточно, без перерывов на обед и профилактику.
Интуристы толпами ходят дивиться такому безобразию. Некоторые (очевидно, патологоанатомы и специалисты по подростковому энурезу) подходят к этому Мальчику и трогают его феноменальный предмет. Так этот чугунный безобразник, нет чтобы воздержаться на миг или хотя бы в сторону струю отвести, наоборот, дает напор еще шибче, будто туристы только и мечтали быть обмоченными с головы до ног.
И добро бы это юное хамло выросло в нашем микрорайоне. Здесь, если откровенно, полному энергии отроку больше и нечем себя от хулиганских дел отвлечь, как только писать круглосуточно. А ведь чугунный Мальчик имеет столичную прописку, а уж в столице, тем более западной - и тебе игровые автоматы, и мороженое на каждом углу, и будто бы даже разбитые тобой стекла вставляют за счет школы, а не твоих родителей. Веселись, душа, сколько хочешь. А он писает да писает…
- Небось тоже отличником был, - обличительно прошипели небеса в лице второгодника Добронравова. Но на сей раз его устами глаголила явно зависть.
Выдающийся теоретик искусства Безмочалкин был иного мнения, чем наш выдающийся второгодник. Он пояснил, что дурные манеры и Мальчика, и Командора, и Медного Всадника объясняются природой материала, из которого они сделаны. Камень, медь, чугун, мрамор - все это тяжелая, холодная, бездушная материя. Разумеется, она никак не подходит для Луки Самарыча. Ведь его статуя должна превзойти своих соперников, но не по линии публичных бесчинств, а совсем наоборот.
Поэтому Безмочалкин замыслил изготовить скульптурного Самарыча из самого живого и самого теплого материала. Из дерева!
- Понимаете, насколько грандиозен мой замысел? - самодовольно вещал Безмочалкин. - Обладая самой большой теплотой, деревянный Лука Самарыч направит всю свою неисчерпаемую энергию на дела добрые, общественно полезные. Во имя торжества Особой Колдыбанской Истины.
Великих скульпторов всех времен, не говоря уж про их великие творения, хватила изжога от досады. А волжский ваятель-удалец продолжал:
- Я уже решил, какое дерево особенно соответствует натуре прототипа, то есть Луки Самарыча. Это, разумеется, дуб. Наш родимый жигулевский дуб. Разумеется, столетний. Как пить дать!
Да, это по-колдыбански. Мы, не сговариваясь, двинулись к барной стойке.