* * *
Вот что утверждает небылица. Внешне, надо признать, все выглядит правдоподобно. И Геракл опять попытался нас на этом поймать.
- Ну что, колдыбанские фальшивобылинники, заврались? - подражая Ехидне, паясничал он. - Но меня на вашей ржаной мякине не проведешь. Я даже знаю, что случилось, когда Краснощеков от восторга подпрыгнул до потолка. Да нет, не сотрясение мозга и не перелом ноги. Боги пьяных берегут. Зато в этот момент явился сменный дежурный, по званию, кстати, старший. Он взашей вытолкал из правоохранительного учреждения своего коллегу-пьянчугу, а Краснощекова, вдрызг захмелевшего, немедленно отправил в вытрезвитель. Вот такие дела, ха-ха. А вы даже не вышли полюбопытствовать, куда запропастился ваш новый сотоварищ-собутыльник.
- Эх, фальшивоаналитик, - вздохнул в ответ Лука Самарыч. - Вы говорите, наверное, со слов Приволжского милицейского отделения, которое буквально взбесилось от зависти, что не ему выпала честь задержать такого выдающегося правонарушителя. Вы бы еще центральной прессы начитались и центрального телевидения насмотрелись. А у нас имеются подлинно исторические и куда более авторитетные свидетельства. Как вам нравится вот этот удивительный документ, от которого ахнула бы центральная печать и облизались бы электронные СМИ?
И он сунул под нос Гераклу какой-то невзрачный клочок бумаги:
- Штрафная милицейская квитанция. Читайте: "Гражданин Краснощеков В. Г. подвергнут штрафу 13 июня с. г. за переход Волги во время ледохода". Это копия. Оригинал, естественно, у самого Краснощекова, по просьбе которого и принес нам оное вещественное доказательство тот самый услужливый лейтенант. Поскольку Венедикт Георгиевич воспользовался услугами нарочного, то мы, естественно, решили, что сам он после ледохода пребывает или в больнице со множественными переломами, или, наоборот, на торжественном приеме у мэра. А может быть, ни тут ни там, а просто плывет на льдине в открытое море.
- Ох, фантазеры, мюнхгаузены, жюль верны! - не унимался Геракл. - Что вы мне очки втираете своими милицейскими квитанциями! А знаете ли вы, коренные-раскоренные, ха-ха, волжане, сто лет не видевшие свою матушку Волгу, что летом ледохода, ха-ха, не бывает? Даже в Ледовитом океане. Супротив это законов природы, кильки вы потрошеные, мойвы маринованные, нототении недожаренные.
- Какой же вы все-таки, Геракл Зевсович, кондовый скептик! - подивился Лука Самарыч. - Ну что нам законы природы, если мы даже наши налоговые законы обходим с закрытыми глазами! Как-нибудь на досуге научим и вас. А сейчас, дорогуша полубог, зарубите себе на носу и покажите эту зарубку своему Олимпу: на Самарской Луке возможно всё.
- Обратите внимание, - продолжал он, - на красочные щиты, коими утыкан колдыбанский пляж. Именно летом. Цитирую на память: "К сведению купальщиков! Во время ледохода подходить к воде ближе чем на расстояние десять метров категорически запрещается. Смертельно опасно для жизни!" Как вам это нравится?
- Какие-нибудь выбросы? - догадался олимпийский дорогуша.
- Да вы скоро Афину в шахматы обыгрывать будете, - похвалил его Лука Самарыч. - Конечно же, речь идет о выбросах отходов производства. Конкретно имеются в виду пенистые отходы орденоносного комбината химических моющих средств. Как спустят эту пену - по графику раз в неделю, - так матушка Волга от берега до берега, от горизонта до горизонта покрывается белыми торосами. И такой высоты, знаете ли, они порой достигают, что солнца не видно. А уж про вредность мы и не говорим. Тут Колдыбанскому "ледоходу" нет равных среди стихийных бедствий. От британских до японских морей. Даже самые отвязные разинские атаманы не пошли бы на такой ледоход: верная погибель. А нам - хоть бы хны!
- Зачем вам хны? Причем тут хна? А в шахматы я играю только доской по кумполу! - озлился, как и следовало ожидать, великий древнегрек. Хотя и сделал он шаг вперед в умственном развитии, но железная колдыбанская логика все-таки приводила его в бешенство.
- Хорошо смеется тот, кто смеется опохмелившись. А вам опохмелки не видать, - злобствовал он. - Ваш дружок Краснощеков вместе с речным ментом хорошую пакость вам подустроили. На всех выписали штрафные квитанции. Краснощеков упросил. "Они, - говорит, - тоже ведь удальцы и тоже собирались на ледоход. Давайте их тоже обрадуем". Сейчас эти милые бумажечки о взыскании штрафа уже разосланы всем по месту работы. Скоро зарплата - вот и вычтут с вас по тыще.
- Ох, душа моя, опять вы в цинизм впали, - с сожалением констатировал Лука Самарыч. - Колдыбанцы зарплату по полгода не видят. Не выдают ее нам. А если выдают, то натурой. Мочалками, энциклопедиями, чернилами, а Самосудову - разрешением принять взятку. В размере аж до шести окладов. Да только кто же даст!
И Лука Самарыч утерся рукавом…
Вот таким, значит, макаром, братец Гераклушка. Хотя есть и на сей раз один каверзный вопрос, который не по извилинам даже сестрице твоей Афинушке, а разве что только - тетушке Академии. Почему, скажите на милость, у некоторых умников пятки ух какие толстые, а кишка - тонка?
Глава восьмая
Когда клуб истинных колдыбанцев собрался в очередной раз, то все были еще под впечатлением блестящей победы над гидрой, она же - дракон с девятью головами.
- Снова наше время благодаря нам обогнало в героическом соревновании славную эллинскую эпоху, - подчеркнул Лука Самарыч.
- Как пить дать! - дружно воскликнули герои.
- В смысле пришло время очередного подвига, - поспешил возникнуть Геракл. - И на этот раз, мои разудалые на язык подлещики и подкарасики, вы обязательно осрамитесь на всю катушку.
- Значит так, мои лихие на сказки судаки и сазаны! - потирая руки от предвкушения позора своих соперников, заговорил Геракл. - Сеструха Афина подбросила мне хорошую мысль: повторите-ка мой подвиг за номером двенадцать… Почему не по порядку? А что, мы бюрократы, что ли? Или бабульки в очереди за солью? Да если уж на то пошло, я все равно в арифметике слаб. Один, два, а потом двенадцать. Очень даже складно. Кто не согласен, тому по лбу дубиной… Ну вот: едино-согласно… А подвиг за номером двенадцать, доложу я вам, - не хухры-мухры. Мои биографы считают его одним из самых трудных. Сейчас сами убедитесь.
- Эй, Гомер… ну, который за парикмахершей бегает и все никак не догонит, - поискал он глазами Ухажерова. - Ну-ка доложи наизусть коллективу, как все было.
- Извините, но наизусть я не смогу, - вдруг замялся Ухажеров. - Дело в том, Геракл Зевсович, что ваши подвиги, начиная с седьмого, мы проходили по истории Древнего мира в конце второго полугодия.
- Ну и? - не понял полпред древней истории.
- Учитель объявил, что он уже выставил мне годовую пятерку и больше спрашивать не будет. Так что, извините, не было никакого смысла зубрить какие-то древние мифы.
- О боги Олимпа! - вскричал отсортированный в отходы герой. - Не зовите меня маркизом де Садом! Садистски убить этого дамского угодника - богоугодное дело!
- Меня нельзя убивать, - кротко возразил Ухажеров. - Вдруг Рогнеда захочет иметь детей? И что же ей делать, если в этот ответственный момент меня уже не будет на свете?
- Ну, ты и впрямь телок, - изумился Геракл, причем пощупал зачем-то у нашего пылкого Вертера то место на лбу, откуда растут рога. Затем он почему-то сочувственно вздохнул и сунул Ухажерову книжку про свои похождения: - Читай вот здесь…
- Двенадцатый подвиг… - загундосил вечный телок, не ведающий тайны деторождения. - Геракл против Атласа.
- Объясни своим собутыльникам, - прервал его тут же Геракл, - что это не тот атлас, который у вас в универмаге по талонам и из которого юбки и трусы шьют.
- Речь идет о великом титане Атласе, который держит на своих могучих плечах весь небесный свод, - послушно подтвердил Ухажеров.
Дело было так. Кашу заварил опять этот ничтожный царек Эврисфей, у которого продолжал мотать срок, то бишь отбывать олимпийское наказание, зэк Геракл.
- Ступай, зэк, к титану Атласу, - приказал Эврисфей, - и добудь правдой или неправдой из его садов три золотых яблока.
Во начальники! Во все времена с жиру бесились.
И хоть бы сказал: давай достанем эти самые голдфрукты 999-й пробы по блату. По записочке. По "вертушечке" (есть такой спецтелефончик у больших начальников, знаете?). Так нет: добудь правдой-неправдой.
Какая же тут правда? Сады Атласа стерегли его родные дочери Геспериды. Самая то есть надежная ведомственная охрана. И надо золото у них из-под носа увести! Легко сказать, тем более что у этих Гесперид еще и служебная собака была. Точнее, даже не собака, не какая-то болонка или овчарка, а злой пес-дракон, не смыкавший глаз. Цербер.
Мы уже не говорим про моральную сторону дела. Судите сами: великий герой великой Эллады, кумир всех времен и народов - и вдруг чешет мимо охраны с продукцией за пазухой. Как несун с ливером на мясокомбинате!
Геракл не пошел путем несуна с мясокомбината, прячущего ливер за пазухой или в штанах.
- О великий титан Атлас! - сказал он чин чином. - Я - сын Зевса. Меня прислал к тебе царь Эврисфей. Он повелел мне достать у тебя три золотых яблока с золотого дерева в садах Гесперид.
То есть представился по всей форме и цель визита изложил без всякой тайной дипломатии. Мало того, выразил готовность заплатить за товар твердой валютой.
Но Атлас, как все большие начальники, - себе на уме.
- Валюта тебе самому пригодится, - говорит он Гераклу. - На девочек или же на иномарку "Мерседес". Чего ты на своих двоих по белу свету мотаешься… А яблоки я тебе, сын Зевса, бесплатно дам.
- Да ну? - удивился такому благородству Геракл.