Оригинальный, эффектный выход. Правда, как выяснилось потом, все так вышло не специально, а нечаянно. Согласно легенде, Лука Самарыч давно рвался из засады нам на выручку, но Геракл, убежденный, что змеи прикончат смельчака, удерживал его изо всех сил. Сила у Геракла - немереная, и, конечно, Самарыч ни за что не вырвался бы из рук полубога, если бы того не укусила какая-то шальная колдыбанская муха. Полубог подумал, что на него напал тигр, и выпустил дружка. Вот почему тот согласно законам физики полетел, как снаряд из пушки. Причем прямо на женсовет. Диву даешься, как он, то есть женсовет, сумел уцелеть.
Впрочем, все это детали.
- Мне стыдно за вас! - изрек мешок-герой еще с пола.
Неприятель пока не пришел в себя и в страхе безмолвствовал. Пользуясь этим, гусь-атаман поднялся и попытался принять вид монумента. Но вид у него был тот еще. Плащ-палатка скомкалась, безразмерные штаны съехали почти ниже сапог, а сами сапоги (как вы помните, болотные) почему-то захлюпали, как будто увязли в топи. Ну и, конечно, на лбу "монумента" горел свежезажженный фонарь. Подобный фонарь и не мечтали засветить противнику меж глаз даже разбойные волжские атаманы даже двухпудовой гирей.
Мы заволновались. К чему это дивное явление? Неужели наш горе-вожак не видит, перед кем выступает?
- Мне стыдно за вас! - сурово повторил он, обращаясь к нам. - Что означает ваше странное поведение? Неужели вы забыли, что на вас, затаив дыхание, с верой и надеждой смотрит вся держава и все мыслящее человечество? Жить на Самарской Луке и забыть, что на тебя, затаив дыхание, с верой и надеждой смотрит весь мир, - это не укладывается в моей голове.
"Оно и понятно, потому что с головой не все в порядке", - хотели бы хором воскликнуть мы, но только выразительно задвигали челюстями. Замолчи, мол, Ледовитый океан в штанах. Прикуси ради всего святого свой язык-помело. Дай унести ноги подобру-поздорову.
Но Ледовитый океан в штанах гнул свое безо всякого удержу.
- О достойные дочери Колдыбанщины! - обратился он к женсовету таким поэтическим тоном, будто озвучивал один из своих любимых фильмов.
- Я много повидал в жизни. Радость и горе, смех и слезы, - продолжал вещать новый трибун, имея в виду, наверное, то, что насмотрелся всяких душещипательных фильмов до умопомрачения. - Мне как никому понятна та возвышенная боль, с которой вы пришли сюда. Вам не дает покоя извечная проблема всех народов и всех времен: мужчина и женщина. Вы хотите решить ее здесь и сейчас в духе благородных идеалов и тем самым прославить нашу родную эпоху.
Ха! Оглох, что ли, наш трибун-пузан? Эти дочери тире змеи Колдыбанщины мечтают стать телезвездами. А на эпоху им плевать с Останкинской телебашни.
- Уж я-то знаю, в чем высшее женское счастье, - распиналась плащ-палатка, притопывая болотными сапогами. - Высшее женское счастье состоит в том, чтобы гордиться своим избранником. Так было во все времена во всем мире. В наше время мужчины, увы, измельчали.
Нет, он под кого копает? Ведь под нас. Без лопаты, но глубже могилы.
- Уважаемые землячки и современницы! - все больше вдохновлялись болотные сапоги. - Сейчас вы услышите то, что перевернет вашу жизнь. Сейчас вы враз обретете удивительную радость.
Очки женсовета просто горели любопытством. Еще бы: такого не обещали даже на праздничных советских митингах.
- Еще вчера ваши мужья, как все и всяк ныне, были никто, - объявил могильщик. - Но теперь… Теперь ваши мужья - не кто иные, как мои верные соратники и сподвижники. Поздравляю вас, современницы-колдыбанки!
Ну все - мы в яме. Осталось закопать. Без лопаты, без оркестра, но наглухо. Очковые захлопали ресницами. Но это, разумеется, не было аплодисментами.
- П-п-простите, - даже чемпионка по замужествам начала от изумления заикаться. - Простите, Еремей Васильевич! Но вы-то, собственно, кто здесь та-та-такой?
"Кто такой" ничуть не смутился.
- Здесь и сейчас нет Еремея Васильевича, - заявил он, как мы и думали.
Затем чучело поддернуло штаны, пристукнуло багром, поиграло бровями-метелками.
- Разрешите представиться, - с тихим достоинством великого человека молвило оно. - Здесь и сейчас герой Самарской Луки - бесстрашный и благородный Лука Самарыч. Без пяти минут легендарный.
Багор слегка поклонился простым смертным в юбках:
- Стало быть, ваши мужья, мои верные соратники и сподвижники, автоматически являются без пяти минут легендарными удальцами-героями.
Если бы перед женсоветом появился сам Зевс или жен-совету объявили, что в колдыбанском универмаге выбросили в продажу французские бюстгальтеры с пятидесятипроцентной скидкой, и то не было бы того эффекта. Эффект был поразительный.
Но послушаем сначала легенду, она же героическая былина.
* * *
О том, что произошло на крутом волжском берегу, в знаменитой точке № 13, героическая былина рассказывает так.
- Эй, змеи, змеевны, змеищи! - грозно вскричал бесстрашный Лука Самарыч, потрясая своим багром. - Я не тех имею в виду змей, которые ползают по долинам и по взгорьям или же радуют глаз за стеклом террариума. Я обращаюсь к вам, гадюки и кобры пустых и никчемных истин! Пошто вы заползли в головы и в души наших благородных современниц? Оглашаю вам свой атаманский приказ. Убирайтесь вон! Подобру. А если еще добровольно сдадите свой яд на нужды здравоохранения, то будет и поздорову. Подобру-поздорову. Ну?
- Ах ты, мужичище-деревенщина! - отвечают ему нагло змеи. - Да знаешь ли ты, что ноне купить наш яд, даже в льготной инвалидской аптеке, тебе и трех пенсий твоих не хватит? А за грубость заплатишь головою. Только пальцем нас тронь - Общество защиты пресмыкающихся тебя разом к ногтю! Экологическая прокуратура тебя - шементом под суд.
- Рано торжествуете, - говорит лихой-удалой Лука Самарыч своим удивительным врагам. - Мы убьем вас, следуя передовой научной теории абсолютности, то есть абсолютно не касаясь. В рамках Уголовного кодекса, то есть без всякого членовредительства. В соответствии с законами прекрасного, то есть хоть сейчас - в школьный музей в виде чучела. И ни Запад, ни Восток возмущаться не станут. Потому как уложим вас головою на север, а хвостом - на юг.
- Да ну? - дивятся новые гадюки и кобры. - Неужто ноне научились так ловко убивать? Чем же ты нас, мужичище-деревенщина, угробить хочешь? Нешто газом али свиным гриппом? Али уж с особой жестокостью, то есть выбросами в атмосферу орденоносных колдыбанских пром-гигантов?
- Не угадали. Даром что шибко скользкие, - ухмыляется новый Геракл. - Мы убьем вас, змеи пустоты и обыденности, тем, что вы на дух не переносите. Мы убьем вас удалью.
- Сию минуту мои герои дружно и без лишних слов отправятся… за цветами. Да-да, представьте себе, за цветами для своих дорогих и любимых жен. Но… не на альпийские луга, не на лужайки, где набирали дивные букеты для своих подруг и жен древние эллины. И уж тем более не на столичный рынок, где торгуются из-за каждого пиончика московские сердцееды. Истинные колдыбанцы пойдут другим путем.
- Есть на Волге утес. Тот самый, который "диким мохом оброс". Причем натурально от вершины до самого края. И стоит сотни лет только мохом одет. На этом утесе издавна растут цветы. Необычайной красоты. Такой, что заставит трепетать бабочкой сердце самой строгой колдыбанской бабочки, в смысле жены. Одним словом, чудо, а не цветы. Да вот только как добраться до них? Вокруг дикого утеса - сплошные мели, стремнины да пороги. И сам дикий утес - сплошная скала, ни с какой стороны не подступишься.
- На дикий утес за цветами отправлялись на своих надежных расписных челнах деды и прадеды колдыбанцев, чтобы доказать подругам и женам, что такое настоящая любовь и что такое молодецкая удаль.
- Туда, где аромат удали заглушает запахи опасностей, отправятся сейчас и мои храбрецы. А вы, ничтожные прислужницы безвременья, умрите от зависти!
- Как пить дать! - дружно сказала отважная команда Луки Самарыча и…
…вышла на берег Волги.
Но что это? Неспокойна матушка Волга. Разнервничалась стихия, разбушевалась, разошлась без тормозов. Буря-ураган на Волге. Шторм. Девятый вал. Да нет, пожалуй, десятый. А может быть, и пятнадцатый.
В такой штормище колдыбанские деды и прадеды, конечно, не поплыли бы на утес. Даже самые отпетые разбойники, которым все равно суждено не утонуть, а быть повешенными.
Ликуют змеи: вот вам, дескать, и весь ваш подвиг.
Что скажет Лука Самарыч?
- На дедов и прадедов смотрели только их жены да тогдашняя полиция, - говорит Лука Самарыч. - На нас сейчас смотрит весь мир. Вперед, наперекор грозной стихии, навстречу громкой славе!
И пошло! Сначала один из отважных колдыбанцев попробовал штурмовать стихию на катере. Отличный то был катер, трехмоторный, и каждый мотор - с трактора, а может быть, и с самолета. Во как! Но доплыл смельчак только до пляжных буев, а там налетела шестиэтажная волна и выбросила катер на берег. Прямо к стенам орденоносного сажевого комбината.
Второй удалец нырнул в волну на хваленой американской яхте. Разумеется, на океанской, которой нипочем ни Белое море, ни Черное, ни просто грязное, в смысле Каспийское. И действительно, дошла яхта почти до линии бакенов, но и ее вышвырнуло волной, как щепку. Чуть ли не через забор орденоносного комбината технической резины перелетела она, да вахтеры вовремя на нее руками замахали.
- Ну погоди ж ты! - говорит третий удалец и садится на бронированную армейскую машину-амфибию.
Сами знаете, она не тонет. К тому же на ней миномет установлен, а спереди и на бортах - красные звезды для пущего устрашения врага нарисованы. Ничего не боится наша армейская бронетехника. Пёхает по воде, как на параде. Допёхала аж до Молодецкого кургана.