Все знают, что он странный, чудаковатый, но он дарит им алмазные пасхальные яйца на Пасху, дамам – колье бриллиантовые и "бентли" и "роллс-ройсы" с инкрустированными надписями "Свобода, справедливость, равенство…". И все это принимали.
Но выяснилось, что в момент кризиса им выгодно его убить и отобрать его деньги. Что они и сделали.
Уверен, что это было подлинным мотивом ливийской войны. Цена – огромная. И они выиграли, эти грабители выиграли в этом деле.
Думаю, в последние дни Каддафи понял, что он сделал, и пересмотрел свою жизнь, понял все ошибки, которые он совершил.
Надеюсь, что он простил свой ливийский народ, который он так любил и которому посвятил свою жизнь.
Но думаю, на Страшном суде он явится и спросит с Саркози, с Баррозу, с Берлускони, да и еще кое с кого из тех, кто имеет отношение к голосованию в Совете Безопасности.
Это голосование убило в Ливии 25 тысяч ливийцев, не считая чернокожих гастарбайтеров, которых вообще никто не считал, и 50 тысяч ливийцев тяжело ранило, сделало калеками.
Это голосование разрушило десятки городов до основания и сделало вдовами не только Аишу Каддафи, но и еще огромное количество ливийских женщин.
Сирия: проиграть нельзя победить
Гражданская война в Сирии развязана международной коалицией, которая осуществляет наглую и беспринципную интервенцию на территорию суверенной страны.
Эта коалиция состоит из очень причудливых частей – в нее входят салафиты из организации "Джабат аль-Нусра", светский турецкий брат-мусульманин Эрдоган и Турция, Евросоюз с министрами иностранных дел – содомитами, как, например, министр из Германии, который представил свою "жену", оказавшуюся мужчиной…
В коалицию входят американские империалисты – в прямом смысле этого слова… В нее входят король Саудовской Аравии и эмиры Катара и Арабских Эмиратов. Еще ко всем ним присоединяется "прогрессивное либеральное человечество". И каждый член этого причудливого союза преследует в Сирии свои цели и интересы.
Салафиты хотят установить Исламский халифат – с властью Аллаха, как они говорят, и шариата, – чтобы было исламское правление.
Эрдоган хочет восстановить Османскую империю – в новом либеральном виде, приемлемом для Запада, – и чтобы Сирия, которая была османской провинцией, опять вернулась в такое состояние.
Монархи Ближнего Востока хотят пробить кратчайший энергетический путь для транзита нефти и газа из стран Залива в Тартус и Латакию, а оттуда – в Европу.
Европейцы заинтересованы в том же самом, желая иметь кратчайший путь к энергоресурсам Ближнего Востока.
Американцам же нужен просто хаос на Ближнем Востоке, чтобы там не осталось никаких государств, имеющих какую-то самостоятельную политику, не зависящую от США. Сирия пока последнее такое государство.
Еще игрок – Израиль, у которого тоже свои интересы. Все заявления Израиля о том, что он за Асада, что Асад выгоден Израилю, конечно, абсолютно лицемерны.
Асад поддерживал палестинское движение освобождения, Сирия оставалась последним государством, которое поддерживало его и материально, и политически и содержало на своей территории боевые и политические структуры Народного фронта освобождения Палестины и других левых организаций.
Поэтому Израиль заинтересован в уничтожении Сирии как своего последнего противника на Ближнем Востоке, готового сопротивляться и поддерживать силы, сражающиеся против Израиля.
Вся эта огромная коалиционная масса навалилась на Сирию. Почему у коалиции это получилось и почему не получается с окончательной победой?
Получилось с развязыванием гражданской войны, потому что руководство Сирии допустило очень серьезные социально-экономические ошибки, которые привели к возможности иностранной интервенции.
Прежде всего надо сказать, что лет шесть-семь назад Башар Асад начал либеральные реформы.
Вспоминаю взятое мной интервью у вице-премьера Дардари (он был "сирийским Гайдаром"), рассказывавшего, как в Сирию придут западные инвесторы, придут разные западные финансовые учреждения, как потекут потоком деньги…
Так и случилось – инвесторы пришли. Лет пять назад в Дамаске было не протолкнуться среди американских "портфельных инвесторов" – людей, инвестировавших не в развитие экономики, а в скупку обесценившихся производств, чтобы перепродать их по более высокой цене.
Особенность же сирийской экономики состояла в том, что подавляющая часть населения занята в сельском хозяйстве, которое дотировало государство. Крестьяне не были богаты, но жили достаточно сносно.
Сирия не завозила импортных продуктов – вообще. Это была особенная страна, приезжая в которую знаешь точно, что будешь есть продукты экологически абсолютно чистые. Там не использовали никакие химикаты, не выращивали овощи-фрукты в парниках – климат позволяет снимать по три-четыре урожая в год.
Но после создания системы "либеральных реформ" – фактически прихода в Сирию западных спекулянтов – мгновенно выяснилось: сельское хозяйство нерентабельно. С точки зрения рынка. И выгодней давать большие кредиты перекупщикам (на Россию 90-х похоже, не правда ли?), чтобы они закупали помидоры не у сирийских крестьян, а, например, у турецких производителей в Аттакии.
И Сирию наводнили импортные продукты. Деревня мгновенно стала нищей, ибо утратила доступ к рынку в больших масштабах. Сельское хозяйство действительно стало нерентабельным.
А города стали резко богатеть – даже не представить как! Ведь город на Ближнем Востоке – это еще традиционно и центр торговли, пропускающий через себя громадные денежные массы. В городах резко богател средний класс, состоящий из алавитов, христиан, черкесов, друзов и части суннитского населения, примыкавшего к бюрократии, к правящей партии БААС.
Сложился (как и в России в 90-х годах) триумвират из бюрократии, силовых структур и финансовых спекулянтов. Каждый друг друга дополнял. Бюрократия обеспечивала разрешение на создание банков и прочих выгодных структур, силовики прикрывали бизнес, получая с него свою долю, а спекулянты накачивали эти структуры деньгами, обесценивая труд сирийских крестьян.
Крестьяне же были по преимуществу сунниты, и в какой-то момент уровень их жизни упал до такого уровня, что терпеть далее такое положение стало невозможно.
Асад тогда начал сворачивать "либеральные реформы". Потому что он понял, куда он ведет государство. Однако было уже поздно.
С одной стороны было обнищание суннитской деревни и ее озлобление в отношении несуннитского по сути города (что давало поводы для активных проповедей радикалов всех мастей).
С другой – уже начавшая паразитировать, эмансипировавшаяся от страны либеральная буржуазия. Которая несмотря на то, что получила свои состояния благодаря реформам партии БААС (как и постсоветская буржуазия в 90-х благодаря политике КПСС с Горбачевым), начала выступать против Асада, ставшего ей ненужным.
Либеральная буржуазия через свои банки и фонды имеет прямые выходы на мировое сообщество, Евросоюз, США, Турцию, на центры "либеральной спекуляции".
Асад оказался между двух огней – ненавидящим город суннитским большинством и готовой предать президента городской либеральной прослойкой. И вот тогда на Асада набросились.
И выяснилось, что даже пятьсот долларов, которые эмир Катара даст крестьянину из сирийской глубинки, равняется его доходу за полгода. И за пятьсот долларов он готов поддержать джихад и участвовать в нем.
И городская либеральная интеллигенция то же самое – она была сразу же готова переметнуться против Асада.
На все эти проблемы еще и наложились воспоминания о 60–70-х годах, когда были политические репрессии: например, против коммунистов, бывших в оппозиции к Хафису Асаду, против братьев-мусульман в 80-х.
Против Асада сложилась очень мощная оппозиция. И Запад надеялся, что в Сирии все пройдет очень быстро, что оппозиция быстро сметет БААС, что события пойдут по сценарию даже менее кровавому, чем в Ливии.
Но оказалось, что суннитская деревня попала под полное влияние радикалов из стран Ближнего Востока – Саудовской Аравии, Йемена, Катара.
Деревня вообще не хочет сосуществовать с городом. Она хочет города разграбить и уничтожить. Она хочет полностью доминировать. Она жаждет мести.
Что поставило городскую буржуазию перед сложным выбором: ведь предать Асада страшно – вместе с ним они потеряют власть, привычную им (Сирия очень либеральна, там весьма вольные нравы, это самая свободная страна Ближнего Востока с точки зрения социальной жизни).
Потому буржуазия поневоле начала сплачиваться вокруг Асада. К тому же радикализация оппозиции привела к тому, что часть армии (которая, может, была готова договориться) поняла, что договариваться в общем-то не с кем.
Часть военных-суннитов перешла на сторону оппозиции – достаточно высокие чины, вплоть до генералов. Однако другим просто некуда переходить, ибо им и их семьям угрожает потеря социального статуса и даже смерть – начались межконфессиональные и этнические чистки.
Прежде сирийцы были весьма толерантны друг к другу. Но выходцы из Йемена или Катара никогда не видели никаких христиан или алавитов, которые для них страшные "кяфиры" – неверные, жить которым на земле никак нельзя.
Были зверские убийства представителей власти, которыми во многих местах были, как правило, алавиты. Алавиты ответили. Власть упустила контроль над происходящим. Начались жуткие кровавые эксцессы – людей вырезали деревнями, общинами. И даже армия ничего не могла сделать, ибо, вступаясь за какую-то из сторон, она теряла доверие другой. Потому часть войны в Сирии идет по "ливанскому типу".
Но вместе с тем за эти два года армия превратилась в мощную политическую силу.