Во-первых, сюда относятся многочисленные суждения великих гуманистов эпохи Возрождения, содержащие анализ и оценку идейно-нравственной и психологической атмосферы своего времени, послужившей предпосылкой формирования личностного сознания, а затем нового типа жанров. "Художественная эпоха Возрождения сформировала новые понятия о Вселенной и о роли человека в ней", – пишет современный теоретик Ю.Б. Борев.
Настоящим родоначальником теории романа следует считать немецкого философа-эстетика Г.В.Ф. Гегеля (1770-1831), предложившего содержательный подход к изучению жанров, ориентированный на характер эпохи и ее мироощущение, т. е. на то, что он называл "состоянием мира". Основываясь на опыте европейской словесности прошедших двадцати пяти веков (VIII век до новой эры – XIX век новой эры), ученый обратил внимание на различие древнего и нового эпоса и использовал дихотомический подход к выделению жанров, что позволило ему уловить специфические признаки романного эпоса в отличие от героического, которые он обозначил с помощью понятий "субъективность" и "самостоятельность": в романе преобладает "субъективная задушевность характера", "субъективный характер страданий и страстей", "храбрость получает совершенно иной смысл" (чем в героическом эпосе), "самостоятельность героя связана с представлением о самом себе".
На русской почве в 30-е годы XIX века его мысли были активно поддержаны В.Г. Белинским, который заметил, что "для романа жизнь является в человеке, и мистика человеческого сердца, человеческой души, участь человека, все отношения к народной жизни, для романа – богатый предмет". Как бы продолжая и развивая эту мысль, русский ученый второй половины XIX века А.Н. Веселовский (1838-1906), имея в виду романные тексты, писал: "главный интерес не сосредоточен, как в былое время, на событии, а на участии, которое принимало в нем то или другое лицо, на их мотивах и побуждениях, на их внутренней борьбе, одним словом, на всем том мире личности, который раскрыт был новым прогрессом истории", а "личность предполагает прежде всего самосознание, сознание своей особенности и противоположности к другим индивидуумам, своей отдельной роли в общей культурной среде". Как видим, говоря о романном герое, он использовал понятие "личность", которое вслед за тем прочно вошло в научный обиход филологов, психологов, философов и других представителей гуманитарных наук.
Уточняя и развивая свои представления о романе, Гегель выявил сущностное ядро романного жанра, увидев его в наличии такой ситуации, когда имеет место "разлад между поэзией сердца и противостоящей ей прозой отношений, а также случайностью внешних обстоятельств". В 30-е годы XX века английским писателем Ральфом Фоксом подобная мысль была сформулирована следующим образом: "Роман – это эпическая поэма о борьбе личности с обществом, и он мог развиться только в обществе, где равновесие между личностью и обществом потеряно, где человек находится в состоянии борьбы со своими собратьями и природой". На языке современного ученого Г.Н. Поспелова аналогичная мысль выражена так: "Главный персонаж (или персонажи) как отдельная личность на протяжении длительного периода своей жизни обнаруживает развитие своего социального характера, вытекающее из противоречий его интересов с его положением в обществе, с теми или иными нормами жизни этого общества". Такие мысли, в тех или иных вариациях, будут присутствовать в большинстве последующих работ о романе, обнаруживаясь в суждениях о том, что наиболее характерной для романа и является оппозиция "личность – общество".
Итак, первые обобщения относительно природы романа заключаются в следующем: роман как жанр ассоциируется с интересом к личности и ее самосознанию, которое отличается от такового большинства членов окружающего социума и потому таит в себе внутренне скрытые или внешне заметные конфликтные начала, если сопоставлять его с настроениями общества в целом. Естественно, речь идет о базовых, семантически значимых признаках жанра как содержательной формы, которые по-разному проявляются в конкретных романах.
Интерес к личности возник на базе того мироощущения, которое большинством ученых называется гуманистическим и складывалось в эпоху Ренессанса, т. е. в XI-XIII веках, а затем сохраняется, развивается, модифицируется и активизируется в разное время и в разных обстоятельствах под действием многообразных факторов. Поэтому и возникновение произведений романного типа связывается с этим периодом, а к наиболее ранним и репрезентативным формам романа того времени относят романы французского писателя Кретьена де Труа ("Эрек и Энида", "Клижес", "Ивен, или Рыцарь льва", "Персеваль, или Повесть о Граале"), о чем весьма убедительно говорится в книге А.Д. Михайлова "Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе". Основные положения этого труда разделяются многими исследователями прошлого и настоящего, в числе которых нельзя не назвать (помимо уже упомянутых Гегеля, Белинского, Веселовского, Декса) французского ученого второй половины XIX века И. Тэна, итальянского историка литературы Ф. де Санктиса, русского ученого рубежа XIX-XX веков В. Сиповского, а в более позднее время – В. Жирмунского, Л. Пинского, Б. Грифцова, С. Мокульского, А. Смирнова, Г. Поспелова, Е. Мелетинского и др.
Один из современных ученых, размышляя о средневековой литературе, заметил, что нельзя трактовать куртуазный, рыцарский роман как первоначальную форму будущего европейского романа, поскольку мироощущение героев таких романов не является еще мироощущением человека Нового времени – оно принадлежит так называемой "традиционалистской" эпохе, когда человек "черпает идеалы и силы не в собственной внутренней субъективности", а выступает как "индивидуальный носитель сверхиндивидуальных ценностей", тем самым мало отличаясь от героев древнего эпоса. Данное суждение имеет под собой определенную почву, но оно не исключает того факта, что сквозь традиционалистское в целом мировосприятие уже в то время пробивалось и просвечивало личностное начало. По словам Веселовского, "в этом мире индивидуальных ощущений, любовь есть, быть может, самое индивидуальное… изображение интимных чувств и настроений свидетельствовало о серьезном внимании к личному началу в человеке". Изучая итальянские рыцарские романы XV-XVI веков ("Влюбленный Роланд" М. Боярдо, "Неистовый Роланд" Л. Ариосто, "Освобожденный Иерусалим" Т. Тассо), С. Мокульский в частности отмечал, что любовь и страсть изображаются в них как волнующие и пленительные чувства, как проявление раскрепощенного человеческого духа и являются "наиболее интересными и полноценными элементами поэм". "По своему стилю и технике рыцарские романы резко отличаются от героического эпоса. Видное место в них занимают монологи, в которых анализируются душевные переживания, очень живые диалоги, изображения внешности действующих лиц (первые опыты "портретирования" персонажей")", – таково мнение В. Жирмунского. В подобном ключе высказывался и А. Смирнов. При этом новое мироощущение стимулировалось не только потребностью в раскрепощении чувств, но и в необходимости санкционирования свободы, независимости, инициативы и предприимчивости во всех областях жизни, в том числе хозяйственной и политической.