Пригов Дмитрий Александрович - Монады стр 58.

* * *

Я думаю, что когда все эти годы Ленин по утрам возвращался в свой гроб, бывало ли у него малейшее сомнение в возможности не попасть точно в место прописки

Оставь свои недоумения

1993

Предуведомление

Задачей этих стихов, кроме естественных желаний и претензий быть благозвучными и одушевляющими, было обнажить столь назойливо и пугающе объявляющуюся сейчас проблему отчуждения. То есть люди как бы отделены друг от друга неким прозрачным, но жестко отъединяющим экраном. В западной обыденной жизни и философии это сложилось в понятие приватности личности, в ее самозамкнутости и самодостаточности, а также в недостойности попыток внедриться в нее со стороны какой-либо другой личности, неважно, с какими-либо претензиями, или благостными пожеланиями душевной бескорыстной помощи. Но у нас все еще живы архаические иллюзии некоего общего, никому не принадлежащего обволакивающего всех коммунального контекста-тела, внутри которого можно внедряться в кого угодно. Ан нет.

* * *

Припоминается еще что-то про портрет Сталина, смотревший куда-то влево и вверх, и не хотевший обращать на меня внимания, несмотря на все мои детские усилия

* * *

Вспоминается и портрет Ленина, вообще проходивший насквозь

* * *

Вспоминаются какие-то дяденьки, пробегавшие впопыхах

1 |00559 Высокий, в черном фраке, отрешенный
Стоит, потом стремительно,
словно принял решенье
Уходит
Они сидят и даже вслед ему
Не могут повернуться, только скрипки
Тромбоны, виолончели и альты
Держа как доказательство случившегося
А что случилось-то?

1 |00560 На скором поезде Москва – Санкт-Петербург
В купе я ехал, дверь открылась вдруг
И голова просунулась в фуражке
И строго посмотрела на меня
Послушайте! – я обратился к ней
Она легко поморщила усы
По сторонам стремительно огляделась
И исчезла
Я бросился за ней по коридору -
И никого

1 |00561 Последний прозвонил звонок
Последний кончился урок
И все ушли из класса
Кроме меня
Я бросился к нему с последней парты
Он за учительским сидел столом
Склонившись над журналом
Я объясняться стал, что виноват
В слезах и запинаясь
Да, да! – он отвечал не глядя
Я постоял, сглотнул со всхлипом
И вышел

1 |00562 Я в домоуправление зашел
И в кабинете там его застал
У шкафа он стоял, перебирая папки
Какие-то
Послушайте, к нему я обратился
У меня дома черт-те что творится! -
А вы к кому? – спросил он не оборачиваясь
Я к вам! -
Понятно, понятно

1 |00563 Во двор я вышел погулять
И дворника там нашего опять
В который раз я повстречал
Чтоб высказать ему свое расположенье
А не высоколобое высокомерие
Я с ним решил заговорить
Все изворачиваясь, мельтеша
Пытаясь все зайти к нему с лица
Но все оказывался со спины
И бросил
Попытки пустые

1 |00564 Он маленький
Едва достав ручонкою до ручки двери
В комнату вошел и встал
Я постарался строгим быть
Но не выдержал и улыбнулся
Разговорился о чем-то
Он молча снизу вверх спокойно посмотрел
Повернулся
И так же вышел

Одно – такое. Другое – такое

1993

Предуведомление

Соположение двух специально, т. е. специфическим образом деконструированных способов культурно-версификационного говорения (не употребляю слово "дискурс", поскольку несколько подустал от него), имея в виду сказать именно то, что и лежит в основе этого, естественным образом существующего соположения – деконструкция способа их взаимоотношения (употребляю термин "деконструкция", поскольку не так уж от него устал и использую не совсем в дерридистском крутом смысле, а в смысле просто некоего обнажения и заострения основной конструкции и, при наличии – аксиологии). В данном случае классика раздета до согласных (как бы проецируемая этим на языки сакральные, скажем, в историософском понимании и в исторической перспективе – как основополагающая языковая жестикуляция), [которые] предстают как обнаженные до костяка нетленные мощи (интересно в этом отношении обращение авангарда 20-х к согласным и вообще к буквам или слогам как первоосновам, первичным кирпичикам артикулированного мироздания), то есть что уже нередуцируемо. Поверхностные, меняющиеся во времени эстетико-психологические составляющие, как бы мелочи, остаются за пределами основополагания, фундирующего поэтического жеста.

В то же самое время все эти мелочи быстротекущей и жизнеподобной рефлективности – что для большинства и опознается как поэзия – отнесены на счет современных (в данном случае – моих) стихов, исполненных, к тому же, такой существенной эмоциональной добавочной сверхнагрузкой, как педалируемая ностальгия и детская умилительность.

И в этом смысле поэзия как онтологически-мерцательная структура и явлена истинно в драматургии взаимоотношения обнаженных дискурсов (здесь употребляю это слово) .

(из Пушкина)

1 |00565 м дд смх чстнх првл
кгд н в штк знмг
н вжт сб зствл
лчш вдмт н мг
г прмр дргм нк
н бж м кк скк
с блнм сдт дн нч
н тхд н шг прч
к нзк кврств плжвг збвлт
м пдшк ппрвлт
пчлн пднст лкрств
вздхт дмт пр сб
кгд ж чрт взмт тб

1 |00566 В Звенигороде на посаде
Когда занимался рассвет
Она подплывала к нам сзади
Как яблони матовый свет

И в неком провидческом трансе
Дрожал ее выгнутый рот:
Не плачь, не гневлись, не старайся
Сама к вам свобода придет
Через сорок лет
А было это послевоенным летом 1940 г.

(из Тютчева)

1 |00567 кк н склн нш дн
слн м лбм сврн
гр гр прщлн свт
лбв пслдн лбв вчрн

плнб хвтл тн
лш тм н зпд брзжт сн
пмдл пмдл бгщ дн
прдлс прдлс чрвн

пск скдт в жлх крв
в срдц н скдт нжнст
т пслдн лбв
т блжнств бзнджнст

1 |00568 По осени горел орешник
И я там в чем-то голубом
Летел и сталкивался лбом
С летевшим в ветхий свой скворешник
Полубеспамятным скворцом
Своим обугленным лицом
Походившим
Почему-то на Сталина

(из Пастернака)

1 |00569 гл зтх вшл н пдсмтк
прслнс к дврн кск
лвл в длкх тглскх
чт слчлс н мм вк

н мн нствлн смрк нч
тсч бнкл н с
сл тлк мжн в тч
т чш мм прнс

лбл тв змсл прм
грт сглсн т рл
н счс дт дрг дрм
н тт рз мн вл

н рспсн рспрдк дств
н твртм кнц пт
дн вс тнт в фрсств
жзн пржт н пл прт

1 |00570 Деревья первыми листками
Лишь покрывались по весне
А мы уже летели стайкой
Словно в звенигородском сне
На реку -
Под-Власова, где с головой
И под-Володино, где с ручками
Кто не задержан был войной
Того река крутыми штучками
Своими
Приходовала

(из Есенина)

1 |00571 цвт мн гврт прщ
глвкм склнс нж
чт нкгд н вж
лц тч кр

н чт ж мл н чт ж
вдл вс вдл змл
т грбв држ
кк лск нв прмл

птм чт пстг
вс жзн прд с лбк мм
гвр н кжд мг
чт вс н свт пвтрм

н вс л рвн прдт дрг
пчл шдшг н сглжт
ствлнн н дрг
пршдш лчш псн слжт

псн внмл в тшн
лбм с дрг лбмм
бт мжт скжт б мн
кк цвтк нпвтрмм

(из Блока)

1 |00572 трт с бгм п дмм
пзвквт клклц
т хлдн жмш к мм гбм
св србрн клц
в ктр рз пдрд
цл клц н рк
в плч ткнтм нзд
здр свбд рзлк
в з мгл

1 |00573 Июньский вечер и окрест
Один большой приют сиротский
Послевоенный
А там, в саду звенигородском
Играет духовой оркестр

И звуки дальние скользят
Как будто слеплены из глины
А я больной лежу с ангиной
И все горит! но мне нельзя
Гореть дальше

(из Тихонова)

1 |00574 М рзчлс нщм пдвт
дшт нд мрм вст слн
встрчт зр в лвкх пкпт
з мдн мср злт лмнв

слчн к нм прхдт крбл
пзд прнст грз св п првчк
прсчт лд м змл
склк мртвх встнт в прклчк

н м тржтвнн прнбрж
нж слмнн в рбт н гдтс
н т стрм слмнн нжм
рзрзн бсмртн стрнц

1 |00575 Майскими прозрачными полями
Маленький бреду за горизонт
Мелкие не видны поселяне
Рядом расположен гарнизон

И геройский воинский впечатан
Образ в нас как будто жизнь сама
А звенигородские девчата
От солдат и вовсе без ума
Понятно

(из Заболоцкого)

1 |00576 В т рщ брзв
Вдлк т стрдн бд
гд клбтс рзв
нмгщ трнн свт
гд прзрчн лвн
лтс лст с вскх втв
сп мн влг псн пстнн
псн жзн м