1 |00478 Среди ночи вдруг проснулся я
В госпитальной вымытой палате
Вижу: у окна сидит змея
Пригляделся: кошка! пригляделся: Катя -
Девочка, умершая еще во времена моего детства
Катенька, что делаешь ты здесь
В стороне немецкой незнакомой
Она тихо отвечает: Есть
Слово некое такое: Омой! -
Запомни его
1 |00479 Ну как же мне с тобою быть
Ты обещалася любить
А щас в какой-то неге дальней
Бархатной
Почти неслышное, тайком
Лежишь на ложе госпитальном
Не опечалясь ни о ком
Сердце мое
1 |00480 Приводят деву госпитальную
Она прекрасна и бледна
Насквозь прозрачная до дна
И я с улыбкой пренатальной
Гляжу в нее как вечный Оль
И слабость чувствую, и боль
Исчезает
Зренье одолевающее плоть
1993
Предуведомление
Ничего странного в истончании плоти, отдающей себя зрению в той же полноте, что и любая иная. Но в их как бы соревновательности за право энергетийного внедрения в окрестное пространство (я не обсуждаю его параметры) истончающаяся плоть начинает уступать равномерному истончающемуся вокруг без истончения своего источника зрению. Другое дело, что истончающаяся плоть, возможно, имеет пространства эманации не меньшие, но в момент своего перекодирования она хотя бы разово проигрывает в этом соревновании. Ну да ладно, это все известно. Гораздо интереснее сама симптоматичность истончения конкретного организма на фоне медленно подступающего процесса трансфигурации самой антропоморфности. И, с некоторыми натяжками, все нами наблюденное и здесь представленное, можно воспринимать как ненавязчивую метафору.
1 |00481 Застираю я свои трусики
Старческие безгрешные трусики свои
Чуть-чуть коричневатые посередке
От невольных и необильных выделений
Начавшегося разлагаться изнутри тела
Подношу поближе к близоруким глазам
Понюхаю – нет, ничем особенно таким не пахнет
Но вот они – меточки внутренней смерти
Но ничего, поживем еще
1 |00482 Я вытащил зуб и постарался поближе рассмотреть его
Он был нежный, коралловый, походивший на вспыхнувшую от стыда девушку
Я попытался вставить его назад
Но старая, одряхлевшая отвисшая плоть не держала его
Я положил его на подоконник
Где в разном беспорядке уже лежали 32 предыдущих
Твердых, неменяющихся, не подверженных одряхлению
и тлению
1 |00483 Я внимательно рассматривал ботинок
Ставший вдруг невыразимо свободным
Для моей ссохшейся, почти птичьей лапки
А ведь когда-то он до краев наполнялся плотным упругим тестом плоти
Вбирая в себя неистощимые выделения ее энергичной
жизнедеятельности
Вот и сейчас я вижу темную заскорузлую стельку
Приобретшую с годами качество кожи первой грубой
выделки
От постоянного впитывания горячего пота
Вот и правый каблук стесался от преимущества правой ноги в ее бессмысленном по молодости соревновании с левой
1 |00484 Я надавливаю пальцем голень чуть-чуть ниже коленки
И кривой суковатый палец глубоко входит в тело
Я вынимаю его, обнюхиваю, но впадина остается
Когда же через сутки она затягивается
То внизу, у самой щиколотки
Вскрывается вдруг неровная трещина
Откуда выделяются капельки чего-то неопределенно густого
1 |00485 Я прислушиваюсь к похрустыванию суставов
Они весьма разнообразны в звучании
Скелет уже слышен, да и виден в отдельных местах снаружи
Когда я рассматриваю пиджак
С широко растянутыми плечами
Что, брат скелет, вот мы и почти очищены
Почти до предельного Я
1 |00486 Снимая полосатенькую рубашку
Я обнаружил на груди задравшийся кусочек суховатой кожицы
Я оттягивал ее дальше и дальше
Почти до белевшего внизу гребня подвздошной кости
И обнаружил что-то желеобразное
Коричневатое и не реагирующее на прикосновение
Издающее слабый, кисловатый, но не противный запах
Я рассматривал, а после закрыл все обратно
1 |00487 Проснувшись утром и пытаясь встать
Я обнаружил, что левая нога абсолютно отсутствует
Вернее, не двигается, не чувствуется и ничего не хочет
Я взял ее сухонькую, морщинистую старенькую на руки
Внимательно посмотрел ей в глаза -
Она издавала слабый потрескивающий звук
И тихо-тихо светилась
1 |00488 Я ощутил, что мне тяжело дышится
Я дотронулся до легких, затем подлез под них
Пощупал с обратной стороны
Посмотрел на руку
На ней остался легкий, как от порошка или пудры, зеленоватый налет
Я понюхал – запах был чуть-чуть удушливый
Это же глубочайшая старость – подумал я
И оставил все как есть
1 |00489 Мне почему-то мешало мое тело
Я пытался пододвинуть его и прилечь рядом
Но оно было твердое, отполированное как бильярдный шар слоновой кости
Оно глубоко вмялось в меня
Временами, на внешний взгляд, со мной почти полностью
совпадая
Внутренние разборки
1993
Предуведомление
В наше время кризиса политических и идеологических систем, а также великой западной гуманистической традиции, это являет собой, может быть, верхний, симптомологический слой более глубинного краха старой антропологии. Ее кризис (как и кризис любой структуры) обнаруживается в рассогласовании иерархически взаимоподчиненных элементов и преобладании рефлективно-драматургического начала над информативно-инструктивным.
Вот вам живые примеры.
1 |00490 Моя здоровая нога
С утра наевшись творога
Пока я бедный голодаю
Здоровая и молодая
Пошла по улице гулять
Куда же ты, едрена мать!
Я ж не могу без тебя! -
Да куда там
Ей, нынешней молодежи-то,
на все наплевать
1 |00491 Она: Привет! – мне говорит
Привет
Кто ты, похожий на мышонка? -
А я, а я – твоя мошонка! -
Ишь ты, в короткой рубашонке
Я не признал тебя, едрит!
Ну и что?
А то, что жить хочу с тобой! -
Да ты и так живешь со мною! -
Да, нет, хочу как муж с женою
С тобою жить! – Ах, Боже мой
Ничего уж не пойму в нынешних
этих половых извращениях
1 |00492 Не ветер воет с высоты
С вершин кремлевского куранта
Но словно волей некроманта
Печень моя
Я спрашиваю: Это ты
Бедная? -
Да, я! – ничтоже мне сумняшеся
Ответствует – Вот я обнявшися
Тут с орлом двуглавым
Сижу! -
Несчастная! обманутая моя!
* * *
Потом про кровь, которая часто отлучается на какие-то левые заработки, и так без нее тошно
* * *
Потом долгий ночной разговор с берцовой костью, которая, кажется, единственная меня понимает и даже сострадает, хотя ничего не может поделать даже сама с собой
* * *
Потом что-то вообще на клеточном и даже – молекулярном уровне
* * *
Потом про что-то чужеродное, но свободно и безнаказанно бродящее во мне, какие-нибудь раковые клетки, но в режиме полнейшего сепаратизма, царящего вокруг, нисколько не чувствующее своей инородности
* * *
Потом разговор с душой, я попрекаю ее за безответственность, за то, что она всех распустила, ведь это все-таки она – домоправительница и престолоблюстительница. Она неожиданно отвечает:
Что от меня ты хочешь, право
Мне жизнь – ведь только переправа
в совсем, совсем другие края
* * *
Бессмысленный спор с капюшонной мышцей о чести, достоинстве и добропорядочности; тем более, что она является передо мной в виде какой-то нефтегазовой фракции, поскольку, как она утверждает, у нее гораздо более тесные связи, а также душевная привязанность к ее древним протогеологическим родственникам
* * *
Потом о нервах – ну, эти, понятно, уже давно и вовсю самостоятельные, даже с претензией на некую законченную самоотдельную антропоморфность, и вообще – с большими претензиями
* * *
Потом встреча с пяткой – ну, эта ничего сказать не может
* * *
Некий отдых при игре на трубчатой кости – воздух, покой, музыка, свечение небосвода
* * *
Затем – голова; ну, с ней нет расхождений, она полностью на моей стороне
* * *
Затем еще кто-то заходил, уже и не помню, кто
1 |00493 Вот вместе б хорошо собраться -
Печенки, голова и титцы
Различные, и обратиться
К ним:
Давайте же совместно, братцы
Здесь поживем хоть до утра! -
Давай! давай! ну, нам пора
Дела разные
Мой милый ласковый друг
1993