Этот сборник – итог Первого открытого чемпионата по литературе. Необычный литературный конкурс проходил на сайте газеты "Московский комсомолец" в рамках проекта "Сетература" в формате футбольного первенства Европы или мира: отборочный и групповой турниры, плей-офф. В состязании приняло участие более 500 авторов из ближнего и дальнего зарубежья.
Помимо двух победителей чемпионата, была названа "десятка" поэтов и прозаиков. Именно они составили две "десятки" сборника. В третью "десятку" вошли произведения членов жюри. А все вместе, участники и судьи, составили великолепную "десятку". В названии сборника нет никакого преувеличения. Прочитайте и убедитесь.
Содержание:
Великолепная десятка - Сборник современной прозы и поэзии 1
Предисловие 1
Поэзия 1
Светлана Ширанкова. Апокалипсис в картинках г. Москва, Россия 1
Евгений Орлов. Остаточные явления г. Рига, Латвия 2
Иван Белецкий. Флавий г. Краснодар, Россия 2
Александр Коковихин. Предчувствие полета г. Йошкар-Ола, Россия 2
Вероника Сенькина. Вдох и выдох г. Москва, Россия 3
Клавдия Смирягина-Дмитриева. И это всё о ней… г. Санкт-Петербург, Россия 3
Нора Никанорова. Осени г. Москва, Россия 3
Светлана Ос. Заведи себе врага г. Москва, Россия 4
Татьяна Архангельская. Нелинейное Нью Хэмпшир, США 4
Темур Варки. К.У.Э. г. Москва, Россия 4
Влад Васюхин. ***** г. Москва, Россия 5
Игорь Джерри Курас. Полоумный звездочёт г. Бостон, США 5
Наталья Малинина. Распахнутое время в сад г. Ярославль, Россия 6
Игорь Козин. Бабочка Россия 6
Маргарита Ротко. Фабрика света г. Киев, Украина 6
Татьяна Китаева. Пять ***** Московская область, Россия 7
Проза 7
Виталий Щигельский. Из жизни большого театра г. Санкт-Петербург, Россия 7
Наталья Анискова. Сайгон г. Новосибирск, Россия 9
Джон Маверик. Ночь непрощения г. Саарбрюккен, Германия 11
Зинаида Пурис Дантон г. Пенза, Россия 13
Илона Муравскене. Карлсоны г. Вильнюс, Литва 15
Константин Семенов. Атмосферный фронт г. Волгоград, Россия 17
Макс Акиньшин. Жизнь и смерть подполковника Коломытова г. Белгород, Россия 20
Ольга Донец. Два предмета, завернутые в холст г. Санкт-Петербург, Россия 22
Ольга Семенова. Моя страна – тарелка, или 30 лет назад г. Бологое, Россия 24
Анна Агнич. Ластик Бостон, США 25
Иван Зорин. Гамбургский счет г. Москва. Россия 28
Сергей Шаргунов. Последнее лето СССР 30
Сергей Удалин. Не больше пятнадцати минут г. Санкт-Петербург, Россия 31
Леонид Шустерман. Время господина О. г. Телль-Авив, Израиль 32
Нина Ротта. Я вернулась к вам, люди г. Новосибирск, Россия 35
Великолепная десятка
Сборник современной прозы и поэзии
Предисловие
Этот сборник – итог Первого открытого чемпионата по литературе. Необычный литературный конкурс. Чемпионат по литературе проходил на сайте газеты "Московский комсомолец" в формате футбольного первенства Европы или мира: отборочный и групповой турниры, плей-офф . В состязании приняло участие более 500 авторов. Конкурс в полной мере получился открытым. За исключением Грузии, Армении, Узбекистана и Таджикистана, остальные бывшие республики СССР были представлены в литературном соревновании. География дальнего зарубежья тоже выглядела весьма разнообразной. Это уже традиционно привычные авторы из США, Германии, Израиля, Канады, Австралии. Но есть страны, жители которых более редкие участники литературных конкурсов – Англия, Дания, Швейцария, Норвегия.
Помимо двух победителей чемпионата, была названа "десятка" поэтов и прозаиков. Именно они составили две "десятки" сборника. На любом конкурсе всегда возникает вопрос: "А судьи кто?" Не знаю, как у других, судьи нашего чемпионата в большинстве своем талантливые авторы. В третью "десятку" вошли произведения членов жюри. А все вместе, участники и судьи, составили великолепную "десятку". В названии сборника нет никакого преувеличения. Прочитайте и убедитесь.
Поэзия
Светлана Ширанкова. Апокалипсис в картинках г. Москва, Россия
У неё внутри звенят золотые гаечки…
У неё внутри звенят золотые гаечки, гомонят бубенчики, шепчутся шестерёнки.
К девяти утра в палату приходит нянечка, начинает мыть полы и менять пелёнки.
Из-за двери тянет хлоркой, тоской и плесенью; надо ждать, глотать лекарства, считать тик-таки.
А настанет вечер – спустится с неба лесенка, и по ней поскачут львы, козероги, раки.
Дили-динь-динь-дон – ступеньки поют под лапами, голубой телёнок тычется влажным носом…
А врачи кололи руки, светили лампами, подарили куклу (у куклы такие косы,
как у мамы), врали: мамочка стала ангелом и теперь живёт на самой пушистой тучке.
А она на всякий случай кивала – мало ли? – и смеялась: трудно, что ли, соврать получше?
В циферблате солнца зреют минуты-семечки. Бубенцы в груди лишились последних звуков.
Часовщик, кряхтя, встает со своей скамеечки, близоруко щурясь, тянется острой штукой,
улыбаясь, гладит стрелки – щекотно, весело… рядом с ним крылатый кто-то выводит гаммы…
Ей сегодня можно будет взбежать по лесенке и пройтись по тучкам: вдруг там и вправду мама?
Дом у дороги
Линия фронта пересекает город,
Каждые сутки переползая ближе.
Вечер привычной хваткой берёт за горло:
В "Дом у дороги" сходятся те, кто выжил.
Ночь, просыпаясь, тощую спину горбит
На черепичной крыше.
Дженни стоит за стойкой, звенят бокалы;
Нынче её коктейли излишне крепки.
Тридцать девятый день, как отца не стало.
Дженни всё время чудятся звуки скрипки,
Взгляд паренька напротив подсвечен алым
И неприятно цепкий.
Сквозь отдаленный грохот – взлетают "Стелсы" -
В бодром чужом похмелье не слышно фальши.
Из автомата – песенка Боба Уиллса:
"Губы такие сладкие…" – как там дальше?
Папа любил танцульки, пока не спился…
Дженни сегодня спляшет.
Падре Филиппе перебирает чётки:
Actus Fidei, Gloria, Pater noster [1] .
Блудные тени к окнам приникли чутко,
Запах земли и серы щекочет ноздри.
Парень напротив щурится из-под чёлки,
Тянет табачный воздух.
Было б хоть страшно, что ли… всего лишь тускло.
"Завтра" не будет, нет никакого риска.
Рушатся горы, реки меняют русла,
Море штурмует Бостон и Сан-Франциско.
Дженни прикончит пачку медовых мюслей
И полбутылки виски,
После запьет свой ужин остывшим чаем
Из разноцветной чашки с отбитым краем.
Море идёт к Техасу под вопли чаек.
Ангел напротив Дженни звенит ключами
От нежилого рая.
Баллада о проходящих мимо
Нарочито подробное и нарочито скучное описание обстоятельств героя: три комнатки, кухня, прихожая…
(с) Стругацкие
Она пережила своих детей,
супруга, двух любовников, трех кошек,
войну, пятнадцать лет очередей,
комплект белья в веселенький горошек,
которому, казалось, сносу нет
(трофейное, еще из Бранденбурга),
аппендицит – и пляшущий ланцет
в руках у в стельку пьяного хирурга
(а может, и не пьяного – как знать.
А шрам… ей-богу, шрам – такая малость),
железную в амурчиках кровать -
она в квартире в Киеве осталась,
когда пришлось уехать в Астану, -
на ней в последний день зачали Мишку;
до ужаса холодную весну,
барак, бронхит у младшего сынишки,
нелепой смерти призрачную пасть
(но бог отвел, заняв счастливый случай),
любовь, надежду, чувственную страсть,
святое материнское и сучье,
развод, потом попытку повторить -
удачную… почти… свекровь-мегеру,
и, если уж о боге говорить, -
неверие и истовую веру,
а после – равнодушное "никак"
бензиновым пятном по мутной луже,
когда в душе и в комнате бардак,
и новый день не лучше и не хуже
того, что был – вчера? позавчера?..
Пережила. Смогла. Перетерпела.
Крест-накрест пеленают вечера
изрядно поизношенное тело,
в котором лица копятся на дне -
любимые, знакомые, чужие,
настойчиво маня её вовне,
за грань, к нездешним долам и вершинам,
грозя обрушить хрупкое жильё.